Ахтунг - Внимание: читать только при накрытом столе, иначе изойдёте "слюной" - в рассказе упоминается много достойных людей и поводов, за которые нельзя не выпить !!! Один из них на фото - друг Голтис у меня в гостях в Херсоне
"Горы зовут тех, чья душа им по росту" -
Такую надпись мне сделал автор, альпинист и горнолыжник Белиловский Владимир Львович на подаренном мне томике стихов "Убегает времени река" - единственный в мире поэт, который сочиняет стихи во время восхождения на вершину, а не до или после её покорения.
А горы освещают путь душе,
Мятежнице, гордячке, недотроге.
И счастье ей пророчат в мираже,
Куда потом влекутся еле ноги.
Там горы свой свершают произвол,
Заманивая в глубь, сверкая высью,
И уводя от всех на свете зол,
Куда не проникают даже мыслью.
Там в царстве, где желанен не любой,
Есть уголки, куда нельзя прокрасться.
Где вхожи лишь отвага и любовь,
Где стон и ликование до счастья.
Пролог
Мы приехали с моим учеником по горным лыжам Юрой Ивженко в посёлок Терскол в феврале 2007 года, и первый кого мы встретили, был начальник КСС Владимир Львович Белиловский, очень колоритная личность - живая легенда Кавказа. Я поздоровался и спросил: "Вы меня, наверно, не помните? 10 лет не приезжал, денег хватало только на Крым и Карпаты"
Он: "Да кто же Вас не помнит, Василий Васильевич. Ваша фотография Эльбруса сверху так и висит в нашей библиотеке. А как Вы заняли первое место в сильнейших группах, сделав перворазрядников по горным лыжам, и это при технике, катания как "корова на льду" тоже не забудешь. Мало того, мы помним и Вашу дочь Олю, которая завоевала звание "Мисс Терскол", благодаря своим искромётным танцам. Так что милости прошу, мы Вам и Вашему молодому спутнику рады". Т.е. видите, если я на эту турбазу до этого раньше ездил лет 20, и меня, конечно, легко запомнить, то моей дочери для этого хватило одного поступка. Это я всё к тому - какой след мы оставляем в душах людей, с кем встречаемся по жизни.
«Для счастья нужна любовь, интересная работа и возможность
путешествовать» (Русский писатель Иван Бунин, похороненный на французском кладбище Женевьев де Буа»), к этому я бы добавил ещё - «Родина». У меня мама – русская, отец – украинец, в Белоруссии я служил, и пока мы вновь не станем одним народом и страной, которую нам оставили наши отцы и деды, я не могу быть полностью счастливым, хотя всё остальное у меня есть, если следовать логике Бунина.
«Встречается порою человек
И вашу душу странно освещает
Как та звезда, что совершая бег,
Вам свет даёт, но вас не замечает.
От одного присутствия его
Встаёт мечта неясная о счастье.
Но он прошёл, не ведая того,
Что жизнь его и вам близка отчасти»
(Константин Ваншенкин)
Я уже приводил в качестве эпиграфа эти стихи в рассказе «Третий тост», но здесь вынужден повториться, т.к. они наиболее точно выражают суть явления, именуемого «встречи по жизни».
ПИСЬМО
На днях я получил письмо, которое дало толчок мысли, о чём бы я ещё хотел написать:
Re: В.В. Чечельницкому, письмо !
19 ноя. в 12:56
Дмитрий
Василий Васильевич, здравствуйте уважаемый !!!
Летом, 17 июля в День Морской Авиации жизнь подарила мне встречу с очень неординарным человеком. Игорем Игоревичем Федоровым, сокурсник Тимура Автандиловича Апакидзе по ВМА им. А.А. Гречко. Так как дело было в поезде, общаясь 6 часов, мы не успели заметить, как выключили свет, и народ безмятежно спал. Я был в полном восторге, человек открыл не только лётчицкую душу , но и кое-какие документы, и большую сумку с книгами... !!!
Да, именно те самые книги, которые ему лично передала Лариса Северикова для будущего музея и школы им. Т.А. Апакидзе в Сызрани. В том числе и доверенность на присвоение и оформление именной школы.
Я не удержался, с телефона сделал эти фото , извиняюсь за качество. Удивительный почерк , я долго вглядывался в каждый штрих. Характер... !!!!
Еще много смотрели с его фотоаппарата кадры со встречи в Москве всех причастных к МА, а это всё руководство и лётчики-испытатели и т.д.
Игорь Игоревич (Гар Гарыч--как называл его Апакидзе), в очень бодром здравии, ведет занятия по рукопашному бою. И как подобает ветерану МА не сидит на пенсии , и много работает с подрастающим поколением.
О Вас я ему рассказал, конечно, заочно Вы знакомы, но не лично, поэтому передавал большой привет !!!
Вот такой был у меня в этом году подарок !
Хотел написать Вам сразу после встречи, но жизнь немного поменяла планы...
Очень желаю Вам крепкого здоровья , и пусть все беды закончатся так, как будто их и не было !
Дмитрий
Прошу обратить внимание, друзья, на разрыв в датах. Встреча произошла 17 июля на день Морской авиации России, а письмо мне Дмитрий написал лишь через четыре месяца, но ведь написал, а всё потому, что эмоции от встречи с неординарным человеком Игорем Игоревичем Федоровым запомнились и требовали выхода, чтобы ими поделились. А изначально свет этого события идёт от Тимура Апакидзе – легенды корабельной истребительной авиации СССР и России. Т.е. наверняка у каждого из нас на жизненном пути бывают встречи, которые надолго, если не навсегда, остаются в памяти, как и произошло в данном случае.
АВИАОЦИОННАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
Три года назад из Москвы в город Николаев известному корабельному конструктору, отвечающему за авиационный комплекс наших авианесущих кораблей, Валерию Бабичу – члену Союза писателей Украины и России, пришло две толстенных, красочных книги, под названием «Авиационная энциклопедия в лицах» Московского издательства «Барс». Одну из них Валерий подарил мне с «сентиментальной, прочувствованной» надписью. В книге собрано около 1000 фамилий с фотографией и короткой аннотацией людей, которые оставили заметный след в нашей авиации от самых истоков её зарождения и до настоящих дней. Этот уникальный труд подкупает ещё тем, что в нём показаны не только известные конструкторы и лётчики, но и инженеры, техники, механики, радисты, в общем, люди авиационных профессий, которые обычно остаются в «тени», но без которых авиация не могла бы существовать.
Не скрою, было волнительно обнаружить там и свою персону в одном ряду с Чкаловым, если плясать от буквы «Ч». А до этого такие фамилии как: Можайский, Нестеров, Уточкин, Ефимов, Покрышкин, Кажедуб, Сафонов, Федотов, Гарнаев, Королёв, Гагарин… все авиационные конструкторы и знаменитые лётчики, а также много тех людей, чей вклад в авиацию неоценим, но мы о них мало, что знаем. И вдвойне было приятно увидеть там физиономии двух воспитанников 12 отдельного морского ракетоносного орденов Кутузова и Александра Невского ракетоносного полка, в становление которых и я приложил немного руку как их командир. Это «Заслуженный лётчик-испытатель Российской Федерации» Анатолий Полонский и мой правый лётчик Герой России, космонавт Юрий Лончаков, ныне занимающий должность начальника Центра Подготовки Космонавтов им. Ю.А.Гагарина.
УЧЕНИКИ и ВОСПИТАННИКИ
А если называть вещи своими именами, то в этих ребят я вложил и часть своей души, и если, не дай Бог, они об этом забудут, то я «учту им это при разливе» и сниму «ранее наложенную благодарность». Это самое «страшное наказание», которое применялось у меня в полку. Но я в этих парнях уверен, и написал это больше в воспитательных целях, для молодого поколения, так сказать. Память сразу вспоминает нашу небольшую горнолыжную компанию в лице меня, Юры и двух девушек, специально приехавших на один день с Ленинграда, чтобы повидаться со своим инструктором, т.е. со мной, а мы только приехали с Терскола, загорелые и чумазые. Я созвонился с Анатолием, и уже через час мы ввалились в его только что полученную квартиру в Звёздном, почти без мебели, но на столе «всё было».
Незабываем и сам последующий «банкет», на котором я открыл для себя новый горнолыжный тост. На третьем или четвёртом часу сего «уикенда» Люся Кутузова уже «отдыхала» под столом, т.к. она с дороги, а мы «резко начали»… А я как раз рассказал очередную историю про себя, которая приключилась в этом заезде. Я стоял под самым крутяком между второй и третьей станцией горы Чегет, когда наверху показалась группа горнолыжников, несущаяся на большой скорости, и вдруг первая девушка упала и кубарем покатилась вниз. Маркеры сработали, лыжи у неё отстрелило, увеличив и без того приличную скорость падения по склону. А в горах существует закон, что первый горнолыжник, который стоит на её пути внизу, должен попытаться остановить тело, пока оно не улетело на скалы или хуже того, в пропасть.
НОВЫЙ ТОСТ
Я мгновенно понял, что самый ближний горнолыжник, стоящий к линии траектории падения девушки, это я, но я тоже не успеваю. Но мозги сказали «не успеваю, поздно», а ноги, руки бросились на перерез. В итоге, я успел выехать на линию падения девушки, но не успел приготовиться к удару и хотя бы закантовать лыжи. В итоге, она меня бьёт, и дальше мы падаем вместе. Я вижу, как на нас надвигаются скалы, и каким-то чудом с помощью одной лыжной палки, это всё, что осталось на мне из горнолыжного снаряжения, мне удалось, как альпенштоком остановить наше падение в метре от каменного выступа, на который мы как раз бы напоролись «темечком».
Девушка оказалась любимицей своей команды, и мне вечером выставили в благодарность за спасение «портвейна бадью». Я её распил в баре со своей 300-ой группой, но Лончакову тоже перепало, т.к. хотя он катался в другой, 200-ой группе, как начинающий «солопед-горнолыжник», но жили мы в одном двухместном номере, и чтобы меня некстати не посещало чувство «совесть», я и ему принёс «на донышке». И вот Люся, которая, казалось бы, уже была безразлична ко всему и не подавала признаков жизни, вдруг из под стола произнесла: «Ребята, у меня есть новый горнолыжный тост. Давайте выпьем за то, чтобы наши мужчины всегда успевали прийти к нам на помощь!»
Чтобы с Люсей выпить, мы все полезли под стол. Вот тогда мы трое: майор Полонский, лейтенант Лончаков и автор этих строк в чине полковника поклялись друг другу в «вечной дружбе», а такие вещи не забываются. Потом мы, кстати, шёпотом, чтобы не будить Люсю, спели «Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги…» - ну, точь в точь как в фильме «Ирония судьбы или с лёгким паром». Кто ещё не смотрел – рекомендую, но только первую серию.
Окончание «банкета» было тоже красивым. Юра повёз на такси провожать Люсю на вокзал и успел её впихнуть в вагон за минуту до отправления поезда на Ленинградском вокзале. Правда, на свой поезд пришлось опоздать, т.к. он уходил с Белорусского вокзала. Но ничего, переделал билет и поехал на 4 часа позже. Света приняла решение навестить подругу в Москве, раз она тут оказалась, тем более, что на работе она взяла отгул на два дня, не то, что Люся, которую уже с утра ждали на её туристической фирме, вести группу финнов на экскурсию по Ленинграду. Поэтому Светлану я отвозил спокойно, без спешки, даже кофе успели попить у Толика перед отъездом. Но ему долго потом пришлось доказывать жене, которая прибыла лишь к окончанию сего праздничного застолья по причине нахождения на работе, что чучело скелета рыбы в формалине, лежавшее для экзотики на окне, съел соседский кот Васька, непонятно как пролезший через форточку на 8-ом этаже. В общем, моим бойцам есть, что вспомнить вместе со своим боевым командиром.
"БЕДОЛАГИ..."
Но вернёмся к энциклопедии. Во-первых, я обнаружил там штук восемь таких же «бедолаг» как я, кому вместо звания «Заслуженный военный лётчик СССР» присвоили «Заслуженного специалиста ВС СССР». Чтобы было понятнее, как нас «опустили», приведу такой пример. К 20-летию со дня выпуска из училища наш историк Слава Лукашевич подготовил небольшую справку о нашем курсе, выделив Героя Советского Союза космонавта Александра Викторенко, трёх ребят, кто удостоен звания «Заслуженный лётчик-испытатель СССР и Российской Федерации» - это Олег Припусков, Михаил Поздняков, Валерий Михалкин; и один получил генерала – Володя Рябов. Про Васю Чечеля даже не вспомнили, хотя звание присваивается Президентом страны «За выдающиеся заслуги в деле укрепления обороноспособности Советского государства и высокое мастерство в профессиональной деятельности». Но если однокашники-лётчики даже не представляют «шо це таке - специалист», то что говорить о гражданском населении, когда они видят этот знак на гражданском пиджаке в день Победы?
Честно скажу, я «вирусом славы» переболел в далёком детстве, когда жил с отцом в военных гарнизонах. Как на духу признаюсь, никогда и никому не завидовал и только радовался успехам других, если это шло на пользу общему делу. И мне было бы «по барабану», с каким знаком я хожу, но у меня трое детей и пока двое внуков. Свой значок 1-го разряда по боксу и знак «Военного лётчика-снайпера», который я им передам, они оценят и будут ими гордиться, а вот «Специалиста…» не поймут. Это же как маршалу Язову надо было не любить авиацию и завидовать лётчикам, чтобы упразднить это почётное звание «Лётчик». И насколько надо быть недалёким президентом в лице Горбачёва, чтобы эту хер… подписать? Ведь «ежу понятно», если вы хотите поднять престиж службы в армии, то введите в дополнение к «Заслуженному лётчику» - «Заслуженный подводник, ракетчик, танкист…», определите чётко статус, без громких слов «Выдающиеся…» и народ вам только спасибо скажет за радение о своих Вооружённых Силах, а так одно посмешище вышло.
ИБД - имитация бурной деятельности
Или взять такой факт. Мы победили в Великую Отечественную войну, когда были Командующие Фронтом, Командующие Армией, Командующий авиацией и т.д. Нет какому-то «умнику» из ИБД (имитация бурной деятельности) понадобилось вместо слова Командующий, как нельзя более точно выражающее суть этой должности, ввести слово «Начальник авиации ВМФ», и тонны бумаги было потрачено на перепечатку всех штабных документов. Мало того, через несколько лет, очередная "умная" голова из ИБД упразднила должность Начальника, и вернула должность Командущего, но не авиации, а ВВС. Было, например, Командующий авиации Балтийского флота, а стало Командующий ВВС Балтийского флота - и опять перепечатать надо тонны бумаги, хотя это те же "яйца, только сбоку". Самое обидное, «дурня продолжается» - «Мистрали» России не отдали, Гражданская авиация перешла полностью на заграничные «Боинги и Аэрбасы», и это в стране с богатейшими авиационными традициями. Про Украину я даже говорить не хочу, экономика развалена полностью, живём на подачки МВФ, долги по которым придётся отдавать нашим детям, но на весь мир трубим, что мы в Европе. Но не будем о «грустном, вернёмся опять к Энциклопедии.
Второй вывод, который меня даже несколько удивил, когда я прочитал её до конца – оказалось, что из этой 1000 людей, оставивших заметный след в авиации, достаточно многих я знаю и встречался лично. Вот тогда и возникла идея написать о тех неординарных людях или ярких, запоминающихся, подчёркиваю, запоминающихся для меня событиях. Кто-то не увидит в них ничего особенного, кому-то они вообще могут показаться скучными, но для меня они значимы и дороги, потому что показывают, с каким множеством замечательных и неповторимых людей мне посчастливилось встретиться в этой жизни.
ВСТРЕЧИ С ЛЮДЬМИ, КОТОРЫХ НЕВОЗМОЖНО ЗАБЫТЬ
Сделаем так. Сначала я просто попытаюсь вспомнить этих людей, перечислив их фамилии в строчку, без всяких званий и наград, может быть, лишь коротко пояснив род их занятий, т.к. я хочу рассказать не только о лётчиках, а о всех, кого так или иначе сохранила моя память в силу их неординарности. А потом попытаюсь написать о тех, до кого пока не «дошли руки» на страницах ПРОЗА, РУ и книгах. Итак:
Генерал-полковник авиации В.Г. Дейнека; генерал-майор И.С. Пироженко, генерал-лейтенант Иван Федин, генерал-лейтенант Н.А. Мордовалов, генерал-майор Анатолий Быков, генерал-майор Алексей Сердюк, генерал-лейтенант Виктор Попов; лётчики-испытатели: Иван Бочурин, Г.М. Остапенко, Авиард Фастовец, В.Г. Пугачёв, Сергей Мельников, С.М. Тишков, Ю.М. Тишков, В.А. Россошанский, Владимир Макагонов, В.Н. Кондауров, Владимир Кондратенко, Анатолий Квочур, Юрий Сёмкин, Олег Припусков, Михаил Поздняков, Александр Иванов; лётчики-испытатели, вышедшие из 12 омрап: Константин Калугин, Сергей Андреев, Анатолий Полонский и штурман-испытатель Виктор Васильев; мои первые инструкторы - Виктор Фёдорович Иванов и Алексей Иванович Латыш, Юрий Романович Стропилов, Юрий Москвитин; лётчики: Тимур Апакидзе, Константин Припусков, А.А. Максимов, С.Н. Рыжков, Н.И. Пилипенко, Владимир Минеев, Николай Бондарь, 15-и кратная абсолютная чемпионка Украины по высшему пилотажу Людмила Зеленина, Игорь Ларьков, Юрий Кулик, пилот ГА Сергей Шевцев; Александр Быхалов; жёны: лётчика-испытателя Александра Щукина - Галина Щукина и Тимура Апакидзе - Лариса Северякова (Леся); космонавты: однокашник Александр Викторенко, правый лётчик Юрий Лончаков, Анатолий Арцебарский, Геннадий Манаков; парашютисты: Николай Семёнович Падра, Геннадий Кустов, Тофик Бабаев, Андрей Сундуков, Геннадий Антюфеев, Рома Долгов, член сборной ВДВ России МС СССР Хайрулина Таня; путешественники: Виталий Сундаков, Голтис, Алексей Васильев; пара и дельта планеристы: Сергей Жукарин, Валера Хегай, Сергей Силевич и его жена Оля («хозяйка бара» на горе Клементьева); поэт, композитор, актёр, музыкант, лётчик-спортсмен Константин Фролов, бард Наташа Долматова (Симферополь); ,бард Андрей Березин (Херсон), скрипач Александр Ганоболин (Херсон), "Русский Паганини" Алексей Архиповский - лучший балалаечник планеты; конструктор и писатель Валерий Бабич (Николаев), художники Антон Власенко, Владимир Зебек, Александр Бережной, Игорь Платонов;дельтапланерист на горе Клементьева Борис Гладышев; врач Виталий Решетников; атаман Казачьей Гурзуфской общины Анатолий Стрижак; альпинисты и горнолыжники: первый Мастер Спорта СССР по горным лыжам пос. Терскол Исхак Гулиев, нач. КСС Владмир Львович Белиловский, кстати, его дочь в пять лет спускалась на горных лыжах практически по всем склонам, где катаются взрослые дяди и тёти, инструктор по горным лыжам и альпинист Евгений Крутень, инструктора Домбая: Казим Батчаев, Ибрагим Кипкеев, Абдула по кличке «Маэстро»; Александр Пилипенко, Борис Финкельштен, мои друзья-горнолыжники Юра и Наташа Ивженко; шаманка Эмели; мои тренеры: Михаил Дмитриевич Капустин (прыжки на лыжах с трамплина), Эрик Тагиров - (горные лыжи), Сергей Трофимов (бокс), капитан 1-го ранга Владимир Павлович Рябухин (каратэ, вадорю), Сергей Николаевич Клеверов (прикладное каратэ, рукопашный бой), Виктор Иванов (рукопашный бой, боевое ушу), Игорь Пивень (кёкусинкай каратэ), Олег Соколов (ножевой бой), Григорий Борисович Хозяинов (таэквондо),Андрей - воин-монах - (тайцзи-цюань) – все чёрные пояса и даны разной степени; (тренеров было значительно больше. Я перечислил только тех, общение с которыми переросло в дружбу); мои читатели, с кем мы уже встречались, подружились и вместе летали: Евгений Михно, Галина и Николай Ацеровы, Риф Рафиков, Роман Денисов…и ещё много тех, с кем пока общаемся заочно.
Вот здесь я по памяти, бегло, перечислил 102 фамилий людей, с кем довелось встречаться в этой жизни, и неформальное общение с которыми запомнилось больше других. Причём, если с «Заслуженным лётчиком-испытателем СССР» Сергеем Михайловичем Тишковым довелось вместе полетать, прыгать с парашютом, ну и выпивать, конечно, в авиации без этого «дела» не бывает - это было на парашютных сборах в Очакове. Он доверил мне свой МИ-8т попилотировать после того, как парашютисты вышли на «свежий воздух», и я его полностью сам, безо всякого вмешательства с его стороны, привёл на аэродром и посадил, хотя сами понимаете, моё пилотирование не было «безупречным». Но у него хватило испытательской выдержки дать полковнику Васе покарячиться «слегка», но прочувствовать машину и самому совершить посадку по-вертолётному. То его брата, начальника ГАНИЦ (Главный авиационно-исследовательский центр в Кировском, Крым) генерал-майора авиации Юрия Михайловича я включил в этот список на основании одного сверхкороткого эпизода. На день Воздушного Флота СССР мы проходили замыкающей колонной ветеранов авиации мимо руководства 33 ЦБП в городе Николаеве. Там стоял и генерал Тишков. Я был единственным из 100 человек, кто шёл в белой рубашке с погонами и чёрной военно-морской пилотке с «крабом». Все остальные в фуражках при морской форме или по «гражданке». И когда мы топали строевым шагом под оркестр мимо трибуны, я поймал взгляд Юрия Михайловича, и он мне показал большой палец в знак восхищения. Скажете, эка невидаль. Не скажите, дорогие друзья. Из целой сотни человек, проходящих мимо него, он выделил одного. Мы мгновенно поняли друг друга как старые пилоты, для которых «шагистика» не главное. А главное – каковы мы в воздухе. Короче, я в его жесте сразу ощутил родство душ, как и с его братом. А это ощущение дорогого стоит.
«У лётчиков все звания равны,
На лётном поле мало козыряют.
А в воздухе погоны не нужны,
У лётчиков и маршалы летают».
(Феликс Чуев)
Так вот, только с Юрием Михайловичем Тишковым всё было так коротко, а со всеми остальными лицами всё происходило «по-взрослому», т.е. было общение, служба, полёты, дружба, хотя при некоторых встречах я так тихо себя вёл, что меня могли и не запомнить. Например, в один из приездов в гости к Тимуру Апакидзе я, как это не раз бывало, пригласил с собой Константина Фролова с гитарой. И так совпало, что в этот день вылетел самостоятельно на штурмовике СУ-25 начальник Боевой Подготовки ВВС Северного флота генерал Юрий Жуков, с которым мы чуть-чуть пересеклись в академии. Он закончил, а я въехал в его «12 метров в квадрате» апартаменты в гостинице по улице Пархоменко города Ленинграда, где жило большинство слушателей ВМА. Согласитесь, друзья, потомственному «бомбёру», который привык, что шасси ему убирает правый лётчик, и целых два штурмана подсказывают, в какую сторону лететь, вылететь на боевом одноместном самолёте – это «событие», которое нельзя не отметить.
Как говорят: «Опять нет повода не выпить!» Вот на этот «повод» Тимур, как инструктор Жукова нас и пригласил. А выпускал Юрия самостоятельно Герой Советского Союза, Заслуженный лётчик-испытатель СССР Владимир Николаевич Кондауров, чья книга «Взлётная полоса длиною в жизнь» стала бестселлером литературы об авиации. Так вот, я на этом «вечере», продолжавшемся всю ночь, сидел в углу, и не высовываясь, «сопел в дырочку», счастливый, что я среди корифеев, впитываю их воспоминания, изредка прерываемые тостами и Костиными песнями под гитару. Тимур как всегда не пил ни грамма. В общем, память бережно листает листы воспоминаний этого вечера с такими не ординарными людьми. Ну, и чтобы совсем вас убедить, други, как мне везло в жизни на встречи, напомню два факта, которые уже озвучивал ранее, но повторюсь:
Сам Владимир Семёнович Высоцкий удостоил курсанта Васю Чечеля риторического вопроса в аэропорту Пулково: «Вы последний в очереди на регистрацию?» А ведь мог бы и молча стать. А так я ему ответил: «Да», - теперь всем говорю, что у меня была беседа с Владимиром Высоцким. К тому же я потом в накопителе стоял рядом с ним минут 15. С тех пор вообще считаю себя исторической личностью. А во-вторых, я дважды видел Юрия Алексеевича Гагарина, когда он приезжал в наше училище, и даже умудрился коснуться его пиджака сзади. Спереди к нему было не пробиться. С тех пор имею право сказать, когда выпью, что первый космонавт планеты со мной лично за руку здоровался. А это вам не «хухры-мухры».
ДРУЖБА С В.В.ЕРШОВЫМ
И один человек, о котором я бы хотел рассказать, с кем встретиться не довелось, но общение с которыми как-то выделилось из общей многочисленной моей переписки автора с читателями. Это известный гражданский лётчик и писатель Василий Васильевич Ершов. С Василием Васильевичем у нас в чём-то оказались сходные судьбы, и я рад, что та стена непонимания, возникшая по недоразумению, разлетелась как дым, и сейчас нас связывают доверительные отношения двух профессионалов, которым есть что сказать друг другу и поддержать, если надо. Вот для примера окончание одного письма Василия Васильевича Ершова, которое я привожу здесь с его разрешения:
«…Я тоже в свое время боролся с собой, нагибал, заставлял себя расти над собой. Но это как маятник: качнешься в плюсы, потом в минусы, а внутри-то все горит. Вот докачался, пока не ударился желудком об рак. И понял, что надо найти точку равновесия и гармонии. Кажется, сейчас нашел. Раньше мечтал доказать - и себе и "им всем" - что могём... ну, доказал: и в воздухе, и на земле, и типа в литературе. А теперь мне противопоказаны любые эмоции, и отрицательные, и положительные - слишком эмоциональный я человек, да еще интроверт. Поэтому ограничил круг внешних связей, свел свои интересы к тому, что всегда называли мещанством и «обывательщиной». Оказывается. в обыкновенной жизни много прекрасных моментов, надо только настроиться и суметь наслаждаться малым. А мозг занял изобретением всяких вещей, которые можно сделать своими руками. Люблю сидеть над чертежами, а потом строевым шагом гулять берегом Енисея, а потом сел на машину - и через час уже отбрасываю снег на даче, топлю печку, сижу в непогоду у камина, а внизу мастерская, тиски, зубило, токарный станочек... Нет, жизнь прекрасна.
А бодрости духа учусь на хороших примерах: вот и на Вашем тоже.
С уважением,
В.В».
Я думаю, это отношение к жизни у Василия Васильевича надо взять в пример нашей молодёжи, да и не только ей, а всем, кому Бог подкидывает очень непростые ситуации в жизни, мне в том числе.
Но вернёмся к тому списку из 102 фамилий людей, общение с которыми, или ситуации, с ними связанные, запомнились мне больше других, и об этом хочется поведать «человечеству» в порядке обмена опытом, дабы оно «дважды не наступало на собственные грабли!» О многих людях я уже рассказал в своих уже изданных «бешенным» тиражом в 100 экземпляров четырёх книгах под общим названием «Морская авиация как она есть», но те, о ком ещё не упомянул, могут учесть это «при разливе», поэтому надо срочно исправляться. Итак:
ПЛОХО БЫТЬ БЕСТОЛКОВЫМ
Будущий Командующий ВВС Северного флота генерал-лейтенант Виктор Попов пришёл к нам в 35 отдельную эскадрилью подготовки и пуска самолётов- мишеней сразу после окончания Оренбургского лётного училища им. И.С. Полбина в составе небольшой когорты таких же лейтенантов-солопедов, а именно Шуры Деменёва и Вити Бутримова. А ещё пришли штурмана: Федя Камшекин, впоследвии погибший на ТУ-22р в Чкаловске в экипаже подполковника Аникушина, Саша Котлов, Боб Кручинин и Боб Тимохин. Я тогда был командиром звена в чине капитана, и Виктор Попов попал ко мне в подчинённые. Сразу скажу в плане педогогической науки, что я его или слишком много «порол» или наоборот, мало, т.к. по отзывам подчинённых, кому довелось послужить служить под его началом на Северном Флоте, Попову не всегда удавалось найти ту «золотую середину», когда требовательность командира не превращается в жёсткость. Но мне об этом тяжело судить, поскольку вместе служить на СФ мне не довелось, поэтому будем говорить только о полётах.
Я уже писал в рассказе «Шкрабом нужно родиться», что когда полетел в первый контрольный полёт с лёйтенантом Поповым на «спарке» фронтового бомбардировщика ИЛ-28у сразу честно сказал себе: «Да, Вася, ты так летать никогда не сможешь. Чтобы так держать стрелочки все по нулям, с этим надо родиться – это от Бога». Кстати, когда лет через 15 мне пришлось выпускать командира дивизии полковника Попова в самостоятельный полёт на сверхзвуковом «Бэкфайере», будучи уже «Лётчиком-снайпером» и «Заслуженным лётчиком всего Советского Союза тире Специалистом», такого ощущения уже не возникло. Я сам кому угодно мог показать, как надо летать. А Виктор, который с СУ-24 переучивался на ТУ-22м3 после полёта сделал мне «комплимент», я, правда, о нём уже упоминал, но «скромность – шаг в неизвестность», поэтому «хлопнем себя ещё раз по голенищу».
«Василич, - сказал Виктор, - я видел много инструкторов, сам научил многих летать, но ты был моим лучшим инструктором. Спасибо тебе за науку». Потом вечером полковник Попов выставил «банкет» в честь своего самостоятельного вылета на новом типе самолёта, где было всё «по-взрослому», т.е. «шлёмка» лилась рекой, вот там мы и вспомнили эпизод, о котором хочу рассказать, и не только этот.
ЧАСЫ "КОМАНДИРСКИЕ" ЗА ГАЛЬЮН
Где-то через год, а может и через два, я, сделав «бешенную карьеру», дорос до должности зам.комэски. Командир эскадрильи подполковник Владимир Стефанович Кондрашов на 50 суток ушёл в отпуск, спихнув на меня 14 лётных и технических экипажей, ТЭЧ (технико эксплутационную часть) и штук 40-70 голов матросов срочной службы. Поскольку ношу фуражку «53 размера», точную цифруу матросов голова в голову уже брать не хочет, но помню, что их было много, и хлопот с ними тоже много, но это если не уметь командовать. Раскрою так и быть «страшную тайну». Наш старшина эскадрильи прапорщик Мышевский за эту срочную службу от Командующего Героя Советского Союза Сергея Арсентьевича Гуляева часы получил. А дело было так:
За неделю до строевого смотра частей гарнизона Мышевский запретил ходить матросам в туалет в казарме, а заставил их всех ходить в трёхместный деревянный возле штаба. В итоге, там неделю была всегда очередь. Когда пошли жалобы, я его вызвал: « В чём дело, Пётр Иванович?» Он мне ответил: «Казарменный туалет требует ремонта, и его надо успеть сделать до строевого смотра, поэтому он просит каждый день ему выделять по пять матросов, чтобы он мог уложиться в срок». Я такое указание дал, и больше в это дело вникать не было времени.
Настал день строевого смотра. На взлётно-посадочной полосе построились все части гарнизона: наша 35 отдельная эскадрилья, транспортный полк, АТБ, ОБС и РТО и ещё какая кучка солдат из стройбата. Нас развели для осмотра внешнего вида и «приёма жалоб», а Гуляев с небольшой группой офицеров поехал проверять порядок в штабах, казармах и прочей прилегающей территории. Что произошло потом, поведаю словами Командующего, когда он проводил разбор строевого смотра с руководящим составом частей гарнизона: «Захожу в казарму Чечельницкого – нормальный порядок, как это и положено, а в туалете все камни отдраены до блеска, идеальная чистота и главное, одеколоном пахнет. Оказывается можно это сделать, товарищи командиры всех степеней и рангов. Я наградил старшину часами «Командирские», а капитана Чечельницкого за сегодняшний проход с песней просто не наказываю, раз он смог воспитать такого старшину».
Оказывается, прапорщик Мышевский всю эту неделю не ремонтом занимался, а матросы наждаком у него тёрли камни в туалете, а потом оставшуюся накипь смывали горячей водой с содой и прочими чистящими порошками. Но верх этой задумки заключался в том, что старшина на свои деньги купил два флакона «Тройного одеколона» и один флакон «Шипра» и этим обрызгал все унитазы и писсуары непосредственно перед приходом Командующего. Гуляев аж прослезился: «Я такой чистоты в матросском туалете никогда не видел. Захожу, а там вместо обычных запахов мочёй одеколоном пахнет! Кто старшина?» «Прапорщик Мышевский», доложил прапорщик, щёлкнув каблуками. «За образцовый порядок наградить часами «Командирскими», изрёк Командующий, и его повеление «клерками» в чине полковников тут же было исполнено.
Ну, и пару слов, за что Командующий собирался меня наказать. Любой строевой смотр заканчивается двумя прохождениями, сначала все части проходят парадным строевым шагом под оркестр, а затем с песней. Когда проходили с песней, я впереди с кортиком и молодцеватым видом, рано по неопытности дал команду «Запевай!». В итоге, мы за «километр» до трибуны Командующего спели три куплета песни, а потом у меня «фантазии не хватило» дать команду «Запевай по новой». И мы в зловещей тишине, как арестанты, не поворачивая головы на трибуны, (при прохождении с песней она не поворачивается), молча «стройною толпой» прошли мимо Командующего. Я помню, как при каждом моём чеканном шаге, отмахивая правой рукой, а левой придерживая кортик, в висках звучало: «Всё, «пипец», допрыгался – снимут с должности. Как пить дать – снимут».
Так старшина эскадрильи прапорщик Мышевский Пётр Иванович спас от наказания своего командира, за что ему большое спасибо, а так разве дослужился бы я до полковника? Но «туалетную тему» мы продолжим в следующем «опусе», а пока вернёмся к полётам с Виктором Поповым, который к тому времени уже стал лётчиком «2-го класса» и старшим лейтенантом, а я так и продолжал ходить капитаном, несмотря на служебное рвение, которое проявлял, в чём вы могли убедиться из описанного выше эпизода.
"СОТКА" КОМАНДУЮЩЕГО
Оставалось отлетать крайнюю лётную смену до выхода из отпуска командира эскадрильи, и «малина» кончалась. Прощай командирский уазик, на котором можно было ездить по грибы и даже на рыбалку, прощай свобода в планировании полётов для себя и личного состава. И тут меня осенило: «Ё-маЁ! Осенью эскадрилью разгонят, т.к. истекает срок эксплуатации ИЛ-28-го. Он и так с 1947 года принятия на вооружение ВВС пролетал до 1976 года. Больше только АН-2 летает, а среди боевых самолётов такого удачного больше не было. Надо себя на нём запечатлеть. Для потомства, так сказать, да и себе на память. Вот тогда я и вызвал в командирский кабинет, который через два дня надлежало вернуть её законному хозяину, старшего лейтенанта Попова поставил ему задачу: «Витя, я спланирую для тебя полёт строем, но полетишь на «спарке» со штурманом Сашей Котловым. И всё это только для того, чтобы сделали мне фото на память – самолёт ИЛ-28 в воздухе и моё лицо крупным планом под разными ракурсами. Разрешаю подходить как угодно близко».
Сам спланировал себе боевой самолёт под № 100 («сотку Командующего»), Витю посадил в «спарку», оттуда из передней кабины обзор хороший, штурману дал свой фотоаппарат Смену-8м, (других я просто не признавал), и мы взлетели. В технике пилотирования Виктора Попова я был уверен, поэтому весь полёт он у меня пролетел на расстояниях 5-10 метров от самолёта, заходя то слева, то справа, так летают только «Русские Витязи» и «Стрижи». А сам я летел всё время с поднятой левой или правой рукой, изображая слово «сыр» в переводе «чиз» на губах, и повёрнутым «караликом головы» на своего ведомого. В общем, обоим пришлось попотеть, но чего не сделает художник ради искусства! Вечером я заперся в ванной, и с трепетом, при красном свете стал печатать снимки, ожидая, что сейчас рожу «шедевр», который надолго войдёт в историю авиации как память о самолёте, на котором летал Вася Чечель.
То, что я увидел на плёнке, повергло меня в шок. Только на одном фото, которое было сделано метров с 20, когда Виктор только подходил ко мне для пристраивания, под самолётом видно подстилающий пейзаж, и можно понять, что этот снимок сделан в воздухе. На всех остальных 35 снимках видно моё лицо в кабине с поднятой рукой и придурочной улыбкой счастливого дебила, и кусок фюзеляжа. Всё!!! Я не мог в это поверить, но это был факт - на всех 35 - Ничто не указывало, что эти фото сделаны в воздухе. Т.е. их можно было нашлёпать на земле, закрыв фонарь и посадив себя в кабину. А штурман, стоя на крыле или на фюзеляже мог нашлёпать таких фотографий пачками. Я долго ругался матом и всякими не хорошими словами, а про себя подумал: «Да, плохо быть бестолковым при постановке задачи своим «исполнительным» подчинённым. А ведь ещё Суворов говорил: «Не держись устава, аки стены. Во всём должна быть разумная инициатива». Но кто ж тогда, а тем более сейчас читает такую «классику», блин?
Так бездарно закончилась попытка капитана Васи Чечеля въехать в историю авиации на "белом коне", а точнее - на прославленном боевом самолёте ИЛ-28, да ещё под № 100.
https://proza.ru/2015/12/04/750