█▒▒▒▒▒▒█ ✪ █▒▒▒▒▒▒▒█
1. Данте Алигьери «Божественная комедия».
"Божественная Комедия", ставшая вершиной творчества своего великого создателя и на все времена прославившая имя Данте Алигьери, является жемчужиной мировой литературы. Прошло более шести столетий со времени ее появления. И все же "Комедия", так называл свою поэму сам Данте, подчеркивая пройденный в ней путь от мрака и скорби к свету и радости, дышит такой жгучей страстностью, такой подлинной человечностью, что она и поныне в умах и сердцах своих читателей живет как полноценное создание искусства, как памятник высокого гения. В данный том вошла также "Новая Жизнь", написанная в стихах и прозе, которую можно считать одним из первых европейских автобиографических романов XIII века.
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
2. Аристотель «Политика»
В книгу включены два важнейших произведения Аристотеля – «Политика» и «Большая этика».
В «Политике» мыслитель представил на суд читателя глубокий анализ различных областей общественной и государственной жизни. В своем труде он рассматривает не только основы государственного устройства, конституцию и законодательство, но и выявляет причины государственных переворотов, уделяет внимание идеальному государству и общественному воспитанию.
«Большая этика» представляет собой небольшой трактат, который объединил в себе основные моменты «Никомаховой этики» и «Евдемовой этики».
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
3. Александр Афанасьев «Русские заветные сказки».
«Русские заветные сказки» А.Н.Афанасьева были напечатаны в Женеве более ста лет назад. Они появились без имени издателя, sine anno. На титульном листе, под названием, было лишь указано: «Валаам. Типарским художеством монашествующей братии. Год мракобесия». А на контртитуле была пометка: «Отпечатано единственно для археологов и библиофилов в небольшом количестве экземпляров».
Исключительно редкая уже в прошлом веке, книга Афанасьева в наши дни стала почти что фантомом. Судя по трудам советских фольклористов, в спецотделах крупнейших библиотек Ленинграда и Москвы сохранилось всего лишь два-три экземпляра «Заветных сказок». Рукопись книги Афанасьева находится в ленинградском Институте русской литературы АН СССР («Народные русские сказки не для печати», Архив, № Р-1, опись 1, № 112). Единственный экземпляр «Сказок», принадлежавший парижской Национальной библиотеке, исчез еще до первой мировой войны. Книга не значится и в каталогах библиотеки Британского музея.
Переиздавая «Заветные сказки» Афанасьева, мы надеемся познакомить западного и русского читателя с малоизвестной гранью русского воображения — «соромными», непристойными сказками, в которых, по выражению фольклориста, «бьет живым ключом неподдельная народная речь, сверкая всеми блестящими и остроумными сторонами простолюдина».
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
4. Ричард Бах «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»
Ричард Бах — знаменитый американский писатель, летчик, потомок Иогана Себастьяна Баха. Он автор многих книг, но уже только одной философской сказки «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» оказалось достаточно для того, чтобы писатель навсегда вошел в «Зал Славы» мировой литературы. Сменяются поколения читателей, но «Чайка…» год за годом входит в десятку самых читаемых книг мира.
Перевод с английского Ю. Родман.
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
5. Александр Беляев «Продавец воздуха»
«„Окаянный край!“ – так писатель В. Г. Короленко назвал Туруханский край. Но название это вполне приложимо и к Якутии. Печальная тощая растительность: в местах, защищенных от ветра, – хилые кедры, тополь да корявые березки; дальше к северу – как будто скрюченный болезнью кустарник, ползучая береза, стелющаяся по земле ольха, вереск; еще дальше – болота и мхи. Когда глядишь на эти хилые, пришибленные деревья и кустарники, бессильно льнущие к земле, кажется, будто несчастные растения хотят уйти в глубину, скрыться от леденящих ветров, не видеть этого „окаянного края“, куда закинула их злая судьба. И если бы их воля, они вытащили бы из мерзлой земли свои корявые корни и поползли бы туда, на юг, где благодетельное солнце, тепло и ласковый ветер… Но деревья принуждены умирать там, где они родились; все, что они могут сделать, – это пригнуться ниже под ударами ветра судьбы и ждать своей участи…»
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
6. Энтон Бёрджесс «Заводной апельсин»
«Заводной апельсин» – литературный парадокс ХХ столетия. Продолжая футуристические традиции в литературе, экспериментируя с языком, на котором говорит рубежное поколение malltshipalltshikov и kisok «надсатых», Энтони Бёрджесс создает роман, признанный классикой современной литературы.
Умный, жестокий, харизматичный антигерой Алекс, лидер уличной банды, проповедуя насилие как высокое искусство жизни, как род наслаждения, попадает в железные тиски новейшей государственной программы по перевоспитанию преступников и сам становится жертвой насилия. Можно ли спасти мир от зла, лишая человека воли совершать поступки и превращая его в «заводной апельсин»? Этот вопрос сегодня актуален так же, как и вчера, и вопрос этот автор задает читателю.
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
7. Михаил Булгаков «Великий канцлер»
Шестая книга серии "Никто кроме нас". Императрица Ольга вступила на престол, но Российское государство требует капитального ремонта. Новая власть коренным образом обновляет элиту, привлекая к сотрудничеству таких людей как С. Морозов, И. Джугашвили и В. Ульянов. Наряду с разработкой экономических и социальных преобразований укрепляются и внешние рубежи. И напоследок в Великом княжестве Финляндском случается давно назревший националистический мятеж, но его быстрый разгром укрепляет позиции Российской Империи.
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
8. Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»
«Мастер и Маргарита» – блистательный шедевр, созданный Михаилом Булгаковым, завораживающая мистическая дьяволиада, обнажающая вечные темы любви, борьбы добра со злом, смерти и бессмертия. Эта книга – на века, она не теряет своей привлекательности; прочтя первую фразу: «В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появились двое граждан…», мы добровольно, неминуемо и безвозвратно погружаемся в мир Мастера, Маргариты, Пилата, Воланда, Азазелло с Коровьевым и других героев романа.
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
9. Борис Васильев «В списках не значился»
На крайнем западе нашей страны стоит Брестская крепость. Совсем недалеко от Москвы: меньше суток идет поезд.
Здесь громко не говорят: слишком оглушающими были дни сорок первого года и слишком многое помнят эти камни. Сдержанные экскурсоводы сопровождают группы по местам боев, и вы можете спуститься в подвалы 333-го полка, прикоснуться к оплавленным огнеметами кирпичам, пройти к Тереспольским и Холмским воротам или молча постоять под сводами бывшего костела.
Крепость не пала. Крепость истекла кровью. Историки не любят легенд, но вам непременно расскажут о неизвестном защитнике, которого немцам удалось взять только на десятом месяце войны. На десятом, в апреле 1942 года. Почти год сражался этот человек. Год боев в неизвестности, без соседей слева и справа, без приказов и тылов, без смены и писем из дома. Время не донесло ни его имени, ни звания, но мы знаем, что это был русский солдат…
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
10. Курт Воннегут «Бойня номер пять»
Хотите представить себя на месте Билли Пилигрима, который ложится спать пожилым вдовцом, а просыпается в день свадьбы; входит в дверь в 1955 году, а выходит из нее в 1941-м; возвращается через ту же дверь и оказывается в 1963 году; много раз видел и свое рождение, и свою смерть и то и дело попадает в уже прожитые им события своей жизни между рождением и смертью? Нет ничего проще: нужно только научиться у тральфамадорцев, изредка посещающих Землю на своих летающих блюдцах, видеть в четырех (а не в трех, как человеки разумные) измерениях, и тогда вы поймете, что моменты времени не следуют один за другим, как бусы на нитке, а существовали и будут существовать вместе в одном и том же месте. Один вам совет: блуждая во времени, выбирайте двери, чтобы случайно не оказаться на бойне номер пять!
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
11. Гёте «Фауст》
Перевод Фауста - дело всей жизни К. А. Иванова. Он начал работу над переводом студентом СПбИУ, закончил - на рубеже 1918-1919 гг., незадолго до кончины. Рукопись пролежала в с архивными бумагами автора до 1954 года, пока внук К. Иванова не обнаружил ее. Но и тогда публиковать рукопись было невозможно из-за личности переводчика - человека, близкого к семье последнего российского императора.
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
12. Николай Гоголь «Мертвые души»
«…Говоря о „Мертвых душах“, можно вдоволь наговориться о России», – это суждение поэта и критика П. А. Вяземского объясняет особое место поэмы Гоголя в истории русской литературы: и огромный успех у читателей, и необычайную остроту полемики вокруг главной гоголевской книги, и многообразие высказанных мнений, каждое из которых так или иначе вовлекает в размышления о природе национального мышления и культурного сознания, о настоящем и будущем России.
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
13. Филип Дик «Мечтают ли андроиды об электроовцах?»
После ядерной войны Земля превратилась в пустыню, покрытую радиоактивной пылью. Немногие оставшиеся люди влачат жалкое существование в полуразрушенных городах. Рик Декарт, профессиональный охотник, получает задание найти и уничтожить нескольких андроидов, сбежавших с внешней колонии на Землю. Но постепенно Рик начинает задаваться вопросом: а так ли уж андроиды отличаются от людей? И где пролегает та граница, что их разделяет?
Культовый роман от самого удивительного писателя-философа – Филипа К. Дика!
Книга также издавалась под названием «Бегущий по лезвию бритвы».
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
14 .Федор Достоевский «Братья Карамазовы»
Самый сложный, самый многоуровневый и неоднозначный из романов Достоевского, который критики считали то «интеллектуальным детективом», то «ранним постмодернизмом», то – «лучшим из произведений о загадочной русской душе».
Роман, легший в основу десятков экранизаций – от предельно точных до самых отвлеченных, – но не утративший своей духовной силы…
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
15. Федор Достоевский «Идиот»
Роман, в котором творческие принципы Достоевского воплощаются в полной мере, а удивительное владение сюжетом достигает подлинного расцвета. Яркая и почти болезненно талантливая история несчастного князя Мышкина, неистового Парфена Рогожина и отчаявшейся Настасьи Филипповны, много раз экранизированная и поставленная на сцене, и сейчас завораживает читателя…
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
16. Федор Достоевский «Преступление и наказание»
«Преступление и наказание» – гениальный роман, главные темы которого: преступление и наказание, жертвенность и любовь, свобода и гордость человека – обрамлены почти детективным сюжетом.
Многократно экранизированный и не раз поставленный на сцене, он и по сей день читается на одном дыхании.
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
17. Евгений Замятин «Мы»
В романе «Мы» описывается общество жесткого тоталитарного контроля над личностью (имена и фамилии заменены буквами и номерами, государство контролирует даже интимную жизнь), идейно основанное на отрицании фантазии, управляемое «избираемым» на безальтернативной основе «Благодетелем».
Предлагаемое издание содержит в себе не только легендарный роман-антиутопию, но и ряд публицистических статей, описывающих политические взгляды писателя, его отношение к историческим событиям, очевидцем которых он стал.
«Настоящая литература может быть только там, где ее делают не исполнительные и благодушные чиновники, а безумцы, отшельники, еретики, мечтатели, бунтари, скептики» (статья «Я боюсь»).
✁ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
18. Патрик Зюскинд «Парфюмер. История одного убийцы»
Это «Парфюмер». Культовый роман, который не нуждается в представлении. Опубликованный впервые в Швейцарии в 1985 году, он сразу завоевал бешеную популярность и продолжает занимать прочное место в первой десятке мировых бестселлеров до сих пор. Сегодня его автор — Патрик Зюскинд — настоящая звезда интеллектуальной моды, один из лидеров художественного истэблишмента Старого и Нового Света. За последнее время такого стремительного взлета не знал ни один литератор, пишущий на немецком языке.