19.7
Не знаю как так получается, но даже самый адский день не кажется таким уж невозможным, если он происходит в путешествии. Даже изнеможденным взглядом хватает вдохновения посмотреть вокруг и подумать "как же тут красиво".
Мой адский день начался с поезда из Загреба в Сплит. Я купила билет за 20 евро, и ехать по нему ночным поездом 8 часов. Покупая, мне думалось, что я беру раскладывающееся сиденье у окошка, потому-как на карте место было с внутреннего краю, а на картинке были раскладывающиеся сидения. Оказалось, что это вовсе не сиденье, а плацкартный вагон с лежаками, которых шесть на одно купе. И вот то которое я заказала, вовсе не «у окошка», а у пола, а расстояние от лежака до верхнего - локоть.
Предчувствуя клаустрофобический приступ я с ужасом наблюдала, как на лежак только-только помещался мой рюкзак, как же помещусь туда я – было не ясно. Я подняла верхний лежак, получился уютный такой диванчик. Осталось надеется, что сюда не завалится куча народу и уютный диванчик не превратится в гроб.
Минут через 15 надеяться больше не пришлось, так-как пришел проводник и заявил, что сюда придут еще четверо, раздвинул лежак обратно и оставил меня стоять в недоумении посреди купе, так-как это единственное место, где можно стоять. Вскоре ко мне в купе зашел мужчина с тремя детьми. Я объяснила ситуацию со своей клаустрофобией и с тем, что на сайте поездов все на хорватском, потому до конца не ясно, что заказываешь, и мужчина согласился лечь на мою койку, а мне отдать среднюю. Со средней видно окно и дверь и небольшое пространство в середине купе, то самое, где можно стоять, потому мне думалось, что оттуда приступ маловероятен. Ну ладно, меньше-вероятен.
Мужчина заверил, что они уже долго путешествуют, и им лишь бы голову куда-то положить, так они сразу уснут, а комфорт им не важен. Только он договорил, как дети, словно обезьянки, расползлись по верхним койкам, и, будто тренированные, подложили рюкзаки под головы и на раз-два уснули. Мужчина тем временем лег, как Дракула в саркофаг - по линии стройно (ибо по-другому не поместиться), его нос уперся в верхний лежак, а мускулистые руки помещались только, если положить их неестественно близко к телу. Мне стало как-то неудобно, я виновато спросила нормально ли ему там, на что он ответил «мне вообще тут замечательно!», хотя было видно, что ему явно неудобно. Какой хороший человек, подумалось мне, надо оставить ему в благодарность конфеты, которыми меня задарил Карло. Я устроилась на средней полке и протянула конфеты на раздвигающийся столик, между нашими лицами. Им выходить раньше меня, надо будет тогда и поблагодарить. Семья уснула в несколько секунд, как и обещалось. Я лежала, смотрела в окно и представляла много пространства, дабы не паниковать. Так прошло 7 часов.
Мужчина разбудил всех в пять. Если дети ложились спать оперативно, как солдатики, то вставали они долго и нехотя, а еще очень громко, как ленивые слоны. Один свалился на меня, пока спускался по лестнице, другая кинула в папу рюкзаком, но попала мне по коленке, а мужчина, стараясь поднять детей, все время задевал мое плечо попой. Я незаметно подтянула конфеты со столика к себе.
Люди ушли, а потом пришли, мужчина извинился за ложный вызов, и сказал, что мы опаздываем на час, потому отбой. Дети опять очень искусно расползлись по койкам и засопели. Я опять взглянула на то, как мужчина пытается уместиться на койку и мне вновь стало неудобно. Я открыла и стала хомячить конфеты под одеялом, чтобы, не дай бог, не захотелось опять их отдать.
Мы приехали в восемь. Я почему-то думала, что мой перелет из Сплита в Краков в час дня, стало быть, я успею посмотреть город. Еще я думала, что мне не нужен негативный тест на коронавирус, так-как подруга Карло работает в аэропорту и за день до моего отъезда убедила меня, что ничего не нужно. Еще я думала, что наконец-то высплюсь после двух недель храпа Карло.
Так-то в целом я много чего думала, но от реальности это не спасало.
Если предыдущей ночью я спала часа 4, то в этот раз ни часу, а проверив билет на вылет, осознала, что это мой прилет в час, а вылет в 12. Значит в аэропорту надо быть в 10, а мы опаздываем на час: уже 8 утра, а мы еще не приехали. На панику не было сил, потому я пошла к окошку, смотреть на красоты Хорватии. Поезд ехал через песчаные горы, усыпанные редкими растениями и домиками, пейзажи покруче тех, что в Игре Престолов (которую местами снимали как-раз таки в Хорватии). Потом пейзаж сменился зелеными холмами, горы выросли выше, а между ними побежали реки и расползлись цветы. Не знаю как так получается, но даже самый адский день не кажется таким уж невозможным, если он происходит в путешествии. Даже изнеможденным взглядом хватает вдохновения посмотреть вокруг и подумать "как же тут красиво".
Поезд опоздал с приездом на час и пятнадцать минут. Я перенесла себя и гору вещей с железнодорожной станции на автобусную. Вдали мерцало море и горы, плыли кораблики; как же круто быть в новом месте, даже когда на него нет времени. Вскоре меня подхватил автобус, и я вовремя приехала в аэропорт. Негативный тест действительно никто не спросил, за рюкзак больше весом, чем надо меня никто не оштрафовал, а последних хорватских кун в кошельке мне как-раз хватило на кофе с рыбным сэндвичем. Не все так уж и плохо этим днем, подумалось мне. Но потом я села в самолет, где передо мной сидел хулиганский ребенок, который бился головой так, что сиденье било меня, а я затерялась между двух тетенек. Они почему-то решили, что будет не круто сесть рядом друг с другом, но будет очень круто весь путь разговаривать, спорить и решать через меня кроссворды, протягивая друг-другу чипсы и салфетки. Тут-то я вспомнила, какой же хаотичный день я проживаю. Старалась думать о горах и холмах, и покое, ведь они все ближе и ближе.
Я много чего думала, но от реальности это не спасало.
Мы прилетели в Краков и на паспортном контроле у меня поинтересовались о сделанном тесте, который у меня, естественно, не сделан. Ну конечно, как же еще - неприятность никогда не приходит в одиночку. Мне нужно было оставить данные отеля, в котором я буду ближайшие дни, и свой номер телефона, а так же поклясться, что я сделаю тест, а в случае позитивного - изолирую себя от общества. Тест действительно делают рядом с аэропортом, регистрация онлайн, тест стоит 35 евро, делается на месте и через 20 минут приходит сообщение с кодом, который нужно ввести на сайте регистрации и узнать результат.
С негативным результатом я двинулась в центр Кракова, правда время уже поджимало. У меня был заказан ночлег в деревне Чёрштын, у подножия Пьенинских гор. Туда нужно добираться через Новый Тарг, в который из Кракова ходят автобусы, ехать туда два с половиной часа. Где-то на втором часу этого путешествия я осознала, что бодрствую уже долго, а ела я при этом лишь бутерброд когда-то утром. Живот заурчал. В Новом Тарге есть магазин и билетная касса. Я подошла спросить, как мне добраться в Чёрштын, на что продавщица билетов покачала головой. На английском она не разговаривает, потому написала мне на бумаге. Правда, написала она все-равно на польском, длинное и диковинное предложение. Из написанных слов я опознала название другой деревни и время отхода автобуса. Проверила карту: от этой деревни до «моей» идти пол часа через какой-то холм. С одним походным рюкзаком я-то с радостью, но не спавши и не евши, с моим тяжеленным багажом, плюс камерная сумка и маленький рюкзак, который, как ни старайся, никак не помещается в большой – это я не в силах. Бонусом мое больное колено, которое не хочется нервировать до того, как я доберусь до гор, мне же еще по ним ходить. К тому же уже поздний вечер и есть вероятность, что стемнеет, пока я буду идти по незнакомым холмам и полям. Я морально разнылась. Если бы в моем организме было больше воды – возможно разнылась бы и физически.
Тут мне написал Карло, спрашивая, куда я добралась и как у меня дела. Я старалась рассказать, как я ненавижу этот день, чтобы при этом сильно не ныть, на что он спросил, почему бы мне не потратиться на ночлег в Новом Тарге. Карло - он такой, всегда говорит разумные вещи, в отличии от меня. Я немного успокоилась и задумалась над этим вариантом, даже начала гуглить местные ночлеги. Пока думала съела булочку и йогурт и купила пакет чипсов, и как-то все вдруг стало не так уж и тяжко. Еще бы поспать нормально – и этот день начнет казаться обычным понедельником.
Я задумалась о своем оригинальном плане – я ведь не просто так еду в Чёрштын. Я была в Пьенинах три года назад и мне не хватило времени подняться на гору Соколицу, а мне очень хотелось. Тогда я оставалась в другой деревне и всего на одну ночь. Соколица заманивала фотографиями туманных гор и изящно свисающего над ними дерева, а мне попросту не хватало времени. В этот раз я специально нашла место, откуда начинается длинный, удобный путь по холмам и пикам, и через Соколицу, только этот путь 15 километров, потому в этот раз я забронировала ночлег на две ночи. В план входило приехать предыдущим днем, выспаться, встать рано утром и на весь день уйти в холмы, чтобы точно вернуться до темноты. Получается, что если я сейчас переночую в Новом Тарге, то завтра, пока доберусь и впишусь, у меня останется вечерних три-четыре часа, которые я, как лох, просижу в деревне.
Получится, что все эти препятствия ради того, чтобы просто побыть в Чёрштыне. И вообще, Карло хоть и говорит разумные вещи, но он ведь Карло, тот самый Карло, который злился на меня за то, что я вытащила его на часовую прогулку. А я – не Карло. Я и не в таких местах была, и не в такие ситуации попадала, и не такие приключения себе устраивала, и все как-то складывалось. В общем еду в неизвестную деревню – решила я, а там будь что будет.
Как только эта мысль меня настигла, подъехал нужный мне автобус. Я, успев открыть, но не успев съесть чипсы, стала паковаться. Мой рюкзак на столько забит до последнего сантиметра, что чипсы там никак ни к месту, а в руках у меня маленький портфель и камерная сумка. Я, недолго думая, запихала чипсы в боковой карман-сеточку рюкзака, куда максимум помещаются носки, и бросилась к автобусу. Показала водителю на карте, куда мне нужно и села на первое двойное сидение, сразу за водителем. Автобус - на самом деле тесная маршрутка, к тому же почти полностью забитая.
Пока я проходила к сиденью, то насыпала тетеньке на колени чипсы, ведь сеточка держит пакет только за низушку, а из отверстия вверху все сыпется. Затем, вдогонку, ударила ее по щеке макушкой рюкзака. По-моему, у меня уже традиция: избить кого-нибудь в маршрутке в Пьенинах, ведь в прошлый раз я жестоко избивала сидящих своими плохо прикрепленными походными тростями. Ну да ладно.
Я извинилась, положила камеру и маленький рюкзак на ступни, поставила большой рюкзак на колени, но чипсы никуда не помещались. Я решила, что за 20 минут, которые мы едем, нужно их схомячить. Маленькие сумки постоянно падали, и два раза проскальзывали в проход. Под недовольные вздохи путников, которым пришлось ловить и носить мне мои сумки, я зафиксировала их, положив одну ступню под них, а вторую сверху. Правда от этого колено согнулось и большой рюкзак уперся мне прямо в лоб. До места назначения, при этом, оставалось все меньше и меньше времени, а у меня ведь миссия – съесть чипсы. Рюкзак все время сползал на соседнее сидение, так-как лоб – фиксатор так-себе. Но пока я не съем чипсы – по-другому все равно не получится, потому я хомячу.
Тут на остановку заходит приличный мужчина, с дипломатом и в костюме, с отвращением смотрит на меня, затем оглядывает всю маршрутку и понимает, что других мест, кроме как возле меня – нет. Садится. Я стараюсь сосредоточиться на том, чтобы лбом не уронить рюкзак (не думала, что когда-нибудь такое напишу). Рюкзак все равно упрямо косится в сторону дипломата, а я, повернувшись к нему со скрюченной шеей, спрашиваю, нормально ли ему, и извиняюсь за рюкзак. Он кивает. Я начинаю с дикой скоростью пихать в себя чипсы. Он отворачивается и старается по возможности не смотреть в мою сторону.
Когда я съела две трети, моя остановка была уже за окном. Тут я всем своим видом старалась показать не смотрящему на меня мужчине, что мне надо выходить, и просила его встать. Но он явно не хочет иметь со мной никаких дел и просто молчит. Мне вообще никуда не двинуться, и сумки со ступней не поднять, так-как на коленях рюкзак, который я держу лбом. Я стучу мужчине по плечу и говорю, что если он не выйдет, то мне придется положить мой тяжеленный рюкзак ему на колени, чтобы вылезти. Он явно не говорит по-английски, потому я, надеясь наладить коммуникацию, начинаю перемещать рюкзак ему на колени. Тут он, наконец, понимает в чем дело, выходит целиком из маршрутки, а я беру чипсы в зубы и на выход со всеми вещами. Ударила на прощанье тетеньку на первом сидении, на этот раз, для разнообразия, камерой.
Выйдя из маршрутки, я старалась очень мило улыбнуться выпустившему меня мужчине. Сказала спасибо за то, что он вышел. Он, вроде, подобрел, заулыбался, сказал что-то ласковым тоном. Затем я закинула рюкзак на спину и сшибла мужчину так, что он еле успел ухватиться за машину, чтобы не разбить себе об нее лоб. Я еще раз извинилась и пошла оттуда так быстро, как могла, сгорая от стыда. Со всеми вещами пока еще без походных тростей это происходило очень медленно.
Первыми на новом месте меня встретили коровы, жуя траву прямо у остановки.
Пройдя несколько метров по шоссе я нашла свою дорогу, достала походные трости, наколенник и пошла медленным и совсем не уверенным шагом. Свернув между полей, и пройдя несколько метров, я поняла, что идти я буду очень долго, так-как тут неумолимо красиво. Прямо за спиной простирались деревни, поля и холмы, заботливо окружая зеркальное озеро. Вдалеке виднелись Татры Словакии, впереди зеленые Пьенины, а над озером, где-то в синей дали, виднелись два замка на холмах.
С каждым шагом вверх хотелось оглядываться и проверять, на сколько шире стало мерцающее озеро, на сколько больше появилось под ним домиков и сколько новых гор просвечивается сквозь облака. Слева в поле паслись овцы, а справа парень с девушкой гармонично уходили, держась за руки, в закат, вдоль зеленой тропы на холм.
Не знаю как так получается, но даже самый адский день не кажется таким уж невозможным, если он происходит в путешествии. Даже изнеможденным взглядом хватает вдохновения посмотреть вокруг и подумать "как же тут красиво".