Некоторое время назад, еще до криков и необоснованных приказов об обязательной вакцинации сотрудников, я ездила в свою альма-матер на дружественную беседу с одним из сотрудников факультета: поговорить о том, как вообще у них дела спустя год, как проходит адаптация к новой – дистанционной – реальности, которая (посмотрим правде в глаза) вошла в нашу жизнь навсегда, чем радуют студенты и т.д. Ну и, как понятно из заголовка, я хотела разведать почву на тему возможности получить шанс хотя бы внештатником просвещать юных бакалавров на тему того, что знаю сама.
До этого я активно продолжала углубление в профессию и, как некоторые уже успели понять, выбрала для себя следующие вектора: экзистенциальная психология – как основа, психология личности и психология развития – как те ветки, с использованием которых можно построить интересную модель, на базе которой будет возможность объяснять то, что с нами происходит. И действительно. Если, допустим, психология развития изучает личностные кризисы и закономерности поведения на определенном этапе жизни, то психология личности уточняет, какие типы и почему так себя ведут, а экзистенцанализ подробно разворачивает, как можно преодолевать трудности, возникающие на пути, как принять на себя ответственность за свою жизнь, как сказать этой жизни «Да» и найти то, ради чего это «да» будет возможно. Более того, в этом направлении особое внимание уделяют нарциссическому типу, что наводит на мысль – остальные что же? Как с ними строить терапевтический диалог на конкретном этапе развития? Поле для обсуждения огромно, и в этом поле хочется быть не одному, а искать ответы и видеть, как их находят вместе с тобой те, кто только вливаются в профессию. При этом я старалась по возможности активно делиться с этим на площадках в Инстаграм и ЯндексДзен, делать полезный контент и развивать навыки публичного выступления, устного и письменного переложения сложного в простое. Но все оказалось не так легко.
С человеком (не буду называть имени), с которым шел диалог, я была довольно в теплых отношениях и уважала его. После развала кафедры и прихода новой власти мы с ним из шести лет провели в работе всего год, но даже это время позволило мне понять обоснованность требований и критериев качества работы, которые он ко мне предъявлял. Однако один час может навести на мысль и заставить сомневаться.
Во-первых, разговор случайно коснулся темы преподавательского состава. В 2014 году я поступала на одну кафедру, но спустя пять лет, после 1 курса магистратуры, власть окончательно перехватили. К 2019 году большая часть изначального пед.состава уволилась, да и договоры продлять с ними попросту не стали, потому что две группы не сошлись во взглядах на научную психологию. Новый пед.состав и содержание дисциплин стали для нас – выпускников – пилотным проектом. Поэтому качество оказанных образовательных услуг в последний год оставляло желать лучшего, несмотря на то, что, по их словам, они взяли лучших практиков (которые ни на йоту не считались с мнением студентов или – за редким исключением – не разбирались в том, о чем вещают). Несмотря на значительные проколы и промахи, вместо признания своих ошибок я услышала лишь упреки в адрес бывшего состава. «Мы оставили только самых хороших» и «То, что там творилось до этого…*пренебрежительные взгляды собеседника*». По сути, моих бывших преподавателей начали песочить за спиной и говорить про них то, что это был кошмар, бред и ужас. Коллега поносил коллегу.
Конечно, у нас были порой бестолковые пары, да и некоторые преподаватели вели себя странно. Но был все это время на кафедре какой-то уют и ощущение чего-то свойского. Ты практически всегда мог договориться, попросить, чтоб тебе пошли навстречу и при этом сделать в два и в три раза больше в ответ на добро. После первого года самые грозные сенсеи превращались в заек, на чьи пары хотелось ходить просто потому, что отношения стали выше и ты уже был не дитём, который трепещет и боится, что не сдаст. Это были отношения взрослый-взрослый. До сих пор помню, как однокурсники выходили пачками с несданными курсовыми и злыми взглядами, а я, едва зайдя в маленькую аудиторию кафедры, слышала «А, ну тут мы быстро управимся» и ловила добрые взгляды двух сильных представителей отечественной социальной психологии. И, конечно, когда от кафедры не осталось практически ничего, стало безумно грустно. Стоит ли пояснять, подобные фразы в адрес того, о чем я до сих пор вспоминаю с улыбкой, пришлось стоически перенести с беспристрастным лицом и не подавать виду голосом. Особенно когда свое бревно там было в разы тяжелее. Особенно когда ты отзываешься о своих же коллегах, даже если они уже не работают с тобой.
Во-вторых, открылась сама специфика преподавательской деятельности. На протяжении всех лет обучения студентам предлагалось в конце каждого семестра оценить каждого преподавателя по определенным критериям и оставить общий отзыв. Оказалось, это по-прежнему работает и не в лучшую сторону. Мне поведали, что первокурсники, еще не имеющие представления о будущей профессии, умудряются оставлять гневные отзывы аж на руководителей факультета, угрожать и вовлекать в эти распри родителей, несмотря на самостоятельность после выхода из школьной жизни и приобретения нового статуса. Ну, знаете этот детский сад а-ля «Моя мама придет тебя побьет…» А если это еще и студенты, обучающиеся на договорной основе… Ввиду этого факультет, прежде чем допустить кого-либо к студентам, даже таким юным, тщательно обучает, тренирует и контролирует. Сначала это какие-нибудь семинары, потом пилотные лекции в присутствии кого-то из руководства и только в конце свободное плавание. Мне предложили записать пробное видео и, если будет большой набор, приступить к обучению. Но к тому моменту обсуждаемые темы настолько осложнили восприятие собеседника, что вышла из ВУЗа я в полной растерянности и с большим сомнением: «А стоит ли это того? Нужно ли мне идти к людям с такой картиной мира?» Не буду подробно расписывать, какие еще моменты меня оттолкнули. Скажу лишь коротко, что с людьми с подобным отношением к действительности и любовью необоснованно песочить не только бывших, но и текущих – и такое было, увы – коллег, которые к тому же годятся тебе в матери, мне бы не хотелось делить профессиональное поприще (напомню, мы говорим о преподавателе психологии, а не о бабе Клаве с соседнего подъезда).
Финал этого разговора вскользь был посвящен студентам и раскрытию их профессионального потенциала, а потому всплыла тема практик, которые необходимы для того, чтоб выпускник дальше шел по жизни не наощупь, а вполне осознанно, с представлением о том, что из себя представляет его профессия. И вот тут многое для меня встало на места.
Процесс прохождения практики студентами в организациях требует определенных юридических действий. Поиск организаций, «добро» на получение нужного числа мест, заключение договоров… Как мне поведали, по итогу студенты попросту не приходят на практики и подрывают доверие между ВУЗом и организацией, поэтому в следующий раз договоры они заключать отказываются.
Так как я сама работаю в образовательной организации, то не понаслышке знаю, что это такое, когда студенты восстанавливаются для прохождения ГИА, а в итоге опять отчисляются. Из 5 восстановившихся у нас выпустилось в этом году двое. Более того, многие студенты просто-напросто тянут время, не платя и не посещая ни пары, ни комиссионные пересдачи. Не считают нужным выходить на обучение после окончания академического отпуска или вываливают весь свой гнев на учебно-методический отдел или деканат, считая, что им все должны. Были разные ситуации. И многие из них показали, что даже на уровне магистратуры некоторые люди безответственны в самом малом – в выполнении учебных обязанностей. И вот тут хочется остановиться на интересном моменте.
В Россию очень часто кидаются тапками, мол, выпускники после учебы не могут устроиться по профессии, а вот в той же Чехии..! Я долгое время пыталась понять, как же так, а также оказалась весьма опечалена, когда после 6 лет у меня за плечами был небольшой опыт, который при этом совсем не позволял устроиться ни в одну организацию попросту потому, что это было не то, что нужно работодателю. Но этот разговор, описанное выше и личные наблюдения за движением студентов отчетливо показали, что во всем этом виновата не система в России – вернее, не она полностью – но и в какой-то степени сами обучающиеся, их отношение к учебе, жизни, получаемой профессии (непросвещенность и инфантильность), а также те обстоятельства, ввиду которых приходится ограничивать практику обучающихся кафедрой или подразделением своего же ВУЗа. Безусловно, я не поддерживаю то, что многие амбициозные выпускники оказываются не в силах найти что-то по профилю после завершения обучения, ибо от них требуют наличие опыта от трех лет. Но я уже однажды говорила о том, что на это влияют политические, экономические и социокультурные факторы. В нынешних реалиях одни профессии замещаются другими. При выборе профессионального пути это важно и нужно учитывать, иначе попадешь впросак и сгоришь, еще не приступив жить. И, скажу честно, даже психолог сейчас – все еще нечто размытое и непонятное.
Мне довелось месяц назад присутствовать на защите магистров-психологов. И декан факультета отметил весьма интересный момент.
Во-первых, деятельность психологов в России никак не лицензирована, а потому нет каких-то очерченных критериев компетентности того или иного человека, на которого ты наткнулся по первой ссылке в Инстаграм. Они ощутимы для профессионала, который смотрит со стороны, но четко не прописаны.
Во-вторых, нет никакой инстанции для просвещения населения о том, что такое правильная психогигиена, какой должна быть грамотная психологическая помощь и вообще что она из себя представляет. А потому это все весьма затрудняет выбор человека, обращающегося за помощью к психологу. То есть ты попросту не знаешь, к кому обратиться и на основании каких показателей. А обращение к специалисту – вопрос очень тонкий. Не будешь ведь каждому первому рассказывать о своих проблемах. А если с первого раза не получилось выбрать того, кто действительно сможет помочь и пережить с тобой путь через темноту к свету, то дальнейшие обращения могут ощущаться еще более болезненно и навевать чувство опасности.
И это только на примере одной профессии. Подобные – но уже свои – детали наверняка встречаются и в других профессиях. И в условиях постоянно меняющегося мира мы вынуждены наперед просчитывать и думать не о собственном благе и радости, а о том, что поможет нам выжить. Потому что хобби, которое приносит радость, и должно оставаться таковым, а не превращаться в профессию. А вот работа должна кормить и тянуть. Это не отменяет наличие мечты и огромного желания ее осуществить. Но любая мечта осуществляется на основе реального стечения обстоятельств, а не заоблачных грёз о невозможном или по факту отличающемся от реальности. В идеальной картине жизни, конечно, работа является частью жизни и дополняет образ «Я». Ты можешь любить медицину и быть врачом от Бога. Но и востребованность здесь куда выше. А можешь очень любить людей, иметь социологическое образование, но работать в банке, потому что обязанности соц.работников в большинстве случаев истощают психически без должной финансовой отдачи. Но, когда судьба предъявляет тебе другие вопросы, когда привычные опоры рушатся на глазах, падает экономика и мир превращается в сплошное «нечто», становится не до этого. Именно поэтому многие молодые люди так отчаянно бегут подальше – к сказке, которая на самом деле имеет свои дыры. К сказке, где ты после обучения сразу же устраиваешься и хорошо живешь, «а не как в Путинской России». Но виновата ли Россия, когда она – лишь часть мирового цикла, в котором нам нужно жить, иногда выживать, иногда страдать, но при этом продолжать идти вперед? И какой ответ на последствия этого цикла можешь дать ты сам – кроме того, чтобы убежать туда, где якобы лучше, обвиняя то, где ты жил до этого?