В России сложилась и столетиями поддерживалась замечательная традиция — наиболее важные события, происшедшие в государстве, как то: победоносное завершение войны, избавление от стихийного бедствия, рождение наследника, — всегда отмечались постройкой часовни, храма или устройством монастыря.
Но все это требовало длительного времени и больших денежных средств. Значительно быстрее отдельные эпизоды, важные в жизни государства, увековечивались в памяти народа написанием иконы или отливкой колокола.
Звон Войны 1812г. Колокол “Успенский”
Так, например, по окончании войны 1812 года мастером М. Богдановым в Москве был отлит колокол “Успенский” весом в 65 тонн с текстом: “По счастливом и достославном окончании ужасных и кровопролитных браней и по утверждению прочного мира во всей Европе перелит сей колокол из старого, слитого в 1760 году, но в 1812 году поврежденного при падении”. Храм же в память победы над Наполеоном был построен на всенародные деньги только через 64 года.
Памятных колоколов в России было много, но о двух из них хотелось сказать особо, так как их возникновение связано с выдающимися событиями отечественной истории. Речь идет о серебряном Царском колоколе, отлитом в память спасения царской семьи 17 октября 1888 года и о соловецком колоколе “Благовестник”, отлитом в I860 году.
Предыстория этих мемориальных колоколов замечательна, хотя и почти неизвестна сегодня. Из историков колоколов лишь М. И. Пыляев кратко упоминает только о серебряном Царском колоколе. Обратимся же к предыстории соловецкого “Благовестника”, как более старшему из двух памятных колоколов.
Крымская война и “Благовестник”
Возникновение “Благовестника” связано с событиями Крымской войны 1854 года. Предыстория этого события очень интересна. 6 июля 1854 года к Соловецкому монастырю подошли два английских шестидесятипушечных фрегата - “Бриск” и “Миранда”. Оба фрегата имели паровой ход. Прибыл парламентер с предложением сдать обитель со всем гарнизоном. Обитель ответила отказом, и фрегаты удалились. Архимандрит Александр, совместно с начальником инвалидной команды прапорщиком Никановичем, выехал из крепости с двумя орудиями, при которых была команда из двух офицеров, десятка рядовых и нескольких добровольцев, которым выдали оружие. Фрегаты подошли снова и произвели несколько выстрелов по монастырю.
Надо сказать, что настоятель монастыря архимандрит Александр долгое время служил полковым священником и обладал некоторыми военными познаниями. По его распоряжению две шестифунтовые пушки открыли ответную стрельбу. Выстрелы были произведены настолько удачно, что был поврежден фрегат “Миранда” и корабль ушел для починки...
На следующий день, 7-го июля, корабли подошли снова и открыли стрельбу изо всех ста двадцати орудий. Им отвечали две пушки береговой артиллерии и восемь на крепостной стене. Во время бомбардировки начался крестный ход с выходом на стену во главе с архимандритом Александром. Иногда он отрывался от службы, чтобы отдать распоряжения по обороне монастыря. Английские корабли выпустили по монастырю 1800 снарядов и бомб, которых по признанию английского капитана было достаточно, чтобы разрушить несколько городов.
Превосходство англичан в вооружении однако оказалось бессильным перед мужеством защитников, мощью крепостных стен, а главное Божием заступничеством. К вечеру яростное сопротивление монастыря вынудило английские суда уйти. Подводя итоги сражения, защитники были удивлены отсутствием человеческих жертв в их стане. Не пострадали даже чайки, в большом количестве населявшие территорию монастыря. Незначительно были повреждены лишь некоторые постройки.
Одно из последних ядер было обнаружено неразорвавшимся за иконой Богоматери, что окончательно уверило людей в промысле Божьем. Архимандрит Александр отправил в Синод подробное описание бомбардировки. Событие было из ряда вон выходящее и на фоне общих неудач Крымской войны имело большое моральное значение. Героическая защита почти безоружной крепости и чудеса, связанные с ней, еще более укрепили авторитет монастыря среди верующих. Значительно увеличивается количество паломников, приезжают почетные гости и члены императорской семьи. Было решено запечатлеть замечательное событие в памятном колоколе.
По личной инициативе императора Александра II, в качестве его дара для обители на колокололитейном заводе Ярославля (завод С. Д. Чарышникова) был отлит колокол весом в 75 пудов из металла, взятого из Петропавловского собора в Петербурге от ритуальных украшений при погребении Николая I, в царствии которого и отличился Соловецкий монастырь. 19 июля 1860 года в Соловецком монастыре происходило большое торжество -- прием прибывшего из Архангельска колокола, который был назван “Благовестником”. Архимандрит Порфирий с монахами и многочисленными богомольцами внесли колокол на руках в ограду обители, началось молебствие с водосвятием.
При пении “Спаси, Господи, люди твоя”, колокол подняли под временный навес, освятили святой водой и, по провозглашении иеродиаконом многолетия, сам архимандрит совершил благовест, который продолжился звоном к литургии уже во все колокола монастыря. После благодарственного молебна архимандрит с братией постановили: звон к каждой службе начинать во вновь прибывший колокол тремя ударами. Позже для нового колокола была устроена небольшая часовня, у входа в которую на лафетках стояли те самые пушки, что повредили английский фрегат.
На стене часовни была сделана длинная мемориальная надпись: “Колокол “Благовестник”, дарованный благочестивейшим императором Александром Николаевичем в Богохранимую Соловецкую обитель зо благовестие и вечную память чудес, совершившихся в последний "од жизни блаженныя памяти императора Николая I, засвидетельствованных 700 человек, бывших в это время в обители и видевших все, выше человеческих понятий, совершившееся в 6-й и 7-й день июля 1854 года в Соловецкой обители и ясно показавших заступлением преблагословенныя ходатайницы о нас грешных царицы небесной Владычицы премилосердной матери, Девы Богородицы и милость Господа нашего Иисуса Христа, сохранившего святую обитель от разрушения и всех в ней бывших от явныя смерти целыми и невредимыми”.
Новый колокол и часовня представляли собой замечательный памятник своего времени, в пространных надписях и изображениях отразившие драматические события 1854 года.
В верхней части колокола по всему кругу находились изображения Богоматери, святых и Соловецких чудотворцев, уши колокола венчал крест. На тулове колокола имелось изображение бомбардировки монастыря и три медальона с надписями на церковнославянском языке. Переведенные на русский язык, выгравированные на медных пластинах, надписи эти были повешены на стенах часовни.
В круглом клейме с одной стороны колокола было написано: “В лето от Рождества 1856 повелением Благочестивейшего государя Александра Николаевича отлит был сей колокол из украшений, бывших в Петропавловском соборе при погребении тела в бозе почившего императора Николая I”. В круглом клейме с другой стороны колокола: “Дарован сей колокол Благочестивейшим Государем Императором Александром Николаевичем в Богохранимую Соловецкую обитель”. В центральном клейме: “Дивен Бог во святых своих!
Лета 1854 года июля в день 6-ой, при настоятеле архимандрите Александре, два английских паровых 60-ти пушечных фрегата “Бриск” и “Миранда” подошли к Соловецкому монастырю, и один из них сделал три выстрела по монастырю ядрами, после которых из двух монастырских шестифунтовых пушечек отвечали так удачно, что повредили фрегат и заставили удалиться. На следующий день, 7-го июля, после отказа сдать монастырь и отдаться военнопленными, оба фрегата девять часов беспрерывно бомбардировали монастырь бомбами, гранатами, картечью, даже трехпудовыми калеными ядрами, и несмотря на то, заступничеством угодников Божьих, обитель Соловецкая осталась цела, до начала и во время бомбардировки шла служба, и был крестный ход во всем церковном благолепии по стенам вокруг всей обители.
Когда поднялся ход на стену, во время пения “Дерзайте убо, дерзайте, люди божий” усилились неприятельские выстрелы, задрожали монастырские стены, затрещала на ней деревянная крыша, огненные шары насквозь ее прорывали и с потрясающим шумом неслись над головами шествующих, ядра или падали на землю, ударяясь о стены братских келий, или пролетали насквозь келий, все в них разрушая.
Смерть была на волоске от каждого, и — о чудо явное! — во все время ни один человек не только не был убит, но и не ранен, даже из бывших на монастырском дворе в гнездах птенцов чаек ни один не убит, в довершение ядро последнего вражеского выстрела пролетело насквозь соборной стены над западными вратами, поверх лика иконы Знамения Божией Матери, благоволившей принять эту рану за обитель, как и сын ее за весь мир, после сего выстрела все прекратилось, и, на другой день, враги со стыдом удалились. По отзыву самих врагов от количества брошенных снарядов могли быть разрушены не только малая безоружная обитель, но шесть больших городов, что и сами они сознали явным чудесным покровительством божьим.
В нижней части колокола по кругу надпись на русском языке из 67 псалма: “Да воскреснет Бог, и расточатся врази его, и да бежат от лица его ненавидящие Его”.
Соловецкий колокол был зримым свидетельством героизма северного русского монастыря в борьбе с иноземцами. Такой памятник был не нужен после революции с ее атеистической и антинациональной направленностью. В 1920-е годы часовню разрушили, но сам колокол чудом уцелел и сегодня его можно видеть стоящим у стены монастырского собора.
История другого не менее знаменитого до революции колокола — Царского серебряного связана с другим важнейшим событием, случившемся через 28 лет после отливки соловецкого “Благовестника”.
17-го октября 1888 года Император Александр III вместе со всей семьей и сопровождающими лицами возвращался на поезде из Крыма. Внезапно, в семи верстах от станции Борки Харьковской губернии, поезд, шедший со скоростью более 60 верст, сошел с рельсов. Вначале последовало несколько сильных толчков. Вагон, где ехала царская семья, разрушился, основание его вместе с колесами скатилось с насыпи, стены сплюснулись и разломились и только крыша, свернувшись на одну сторону, прикрыла пассажиров.
Под обломками этого вагона погибла буфетная прислуга (Императорская семья в час крушения завтракала). Мебель, посуда, зеркала—все было разбито. Картина была ужасная: разбитый вдребезги поезд, убитых 21, тяжело раненых 24, двое из которых умерли потом, легко раненых 14. Но случилось чудо -— из членов императорской семьи никто серьезно не пострадал.
Событие это вызвало в России восторг по случаю спасения Императорской семьи и были высказаны пожелания увековечить это событие созданием храмов, часовен, образов. Вскоре был организован специальный комитет для сбора пожертвований и решено построить Храм Христа Спасителя в русско-византийском стиле недалеко от места катастрофы, а против него на самой железнодорожной насыпи часовню Нерукотворного Спаса. Духовенство Харьковской епархии решило увековечить это событие отливкой невиданного ранее колокола из чистого серебра весом в 10 пудов, о чем Архиепископ Харьковский и Ахтырский Преосвященный Амвросий сделал, представление обер-прокурору. Святейшего Синода, с просьбой исходатайствовать разрешение Александра III для исполнения этого замысла.
Духовенством была сочинена надпись, которая должна была появиться на колоколе: “Сей серебряный колокол сооружен в 1889 году усердием духовенства Харьковской епархии в память чудесного спасения 17 октября 1888 года от смертной опасности. при крушении близ города Харькова железнодорожного поезда Государя Императора Александра III, Государыни Императрицы Марии Федоровны и Августейших детей их Наследника Цесаревича Николая Александровича, Великих князей -- Георгия и Михаила Александровича и Великих Княжен Ксении и Ольги Александровны”. На колоколе предполагалось разместить и портреты чудесно спасенных.
По замыслу колокол должен был висеть на особом кронштейне на наружной стене колокольни Харьковского Кафедрального собора, обращенной на запад к линии Курско—Харьковско—Азовской железной дороги. Ежедневно в первом часу дня, то есть в самое время свершения чуда спасения императорской семьи предполагалось производить в этот колокол мирный звон в продолжение пяти минут в напоминание народу о явленной ему милости, с тем, чтобы каждый русский человек, услышавший этот звон, перекрестился с чувством благодарности Богу.
Для колокола решено было собрать 2 тысячи рублей, поместить их на счет Кафедрального собора, а проценты с этого капитала должны идти на уплату за труд человеку, на которого будет возложена обязанность производить звон, и таким образом звон не должен прекращаться ни на один день. Деньги и серебряные предметы на отливку необычного серебряного колокола принимали при доме Харьковского архиепископа и во всех приходских храмах епархии. Пожертвования превзошли все ожидания, и за один месяц собрали сумму, позволившую всенародно объявить, что вес колокола будет не 10, а 20 пудов.
Серебряный колокол отлили 5 июня 1890 года в Харькове на заводе П. П. Рыжова, а 14 октября 1890 года торжественно подняли и укрепили на первом этаже соборной колокольни в специально изготовленной для него часовне. Звон в Царский колокол производили ежедневно в 13 часов пополудни. Серебряный памятный колокол стал достопримечательностью Харькова. После революции следы замечательного колокола потерялись. Судьба оказалась более немилосердна к нему, чем к соловецкому Благовестнику. В хаосе гражданской войны серебряный колокол исчез. Мы можем только гадать, кто снял и увез колокол - немцы ли, или Добровольческая армия, или большевики, жестоко расправившиеся не только с колоколами, но и с православными храмами Харькова. Исчезла и память об этом своеобразном памятнике России. Может кто-то из читателей знает о судьбе Царского колокола и поможет раскрыть тайну его исчезновения?
Историк колоколов Иван Духин
Архив газеты "Русь Триединая", Харьков