4 мая 2024 г.
Кемерово.
17:00
Шквал. Над горизонтом — страшная громада иссиня-черных туч. Ветер обрывает ветки иссохших деревьев — скрип, треск, бешеный рев воздушного потока. Ржавый грохот — трескаются проржавевшие листы металла на крышах облезлых домов. Ветер сбивает людей — жалкие человеческие существа ищут укрытия. Над землей царит серая круговерть и нет ей начала и конца...
Три штурмоцикла неслись по магистрали в сторону Кузнецкого моста. Непогода загнала мародеров в норы — что же, одной проблемой меньше. Привычные к такому раскладу, но не до бесконечности неприхотливые, солдаты Диктатората плотно облюбовали салоны бронеавтомобилей и укрепленные точки вдоль магистралей, стараясь держаться подальше от окон и дверей — шквал нес облака мелких частиц, влаги и мусора. Пыль моментально забивала фильтры — замучаешься менять, и это не самое страшное. Тревожно трещали дозиметры — грозовой фронт принес радиоактивную дрянь с севера, а пока та осядет...
Жрать радиопротекторы заранее — очень хорошая привычка, верно? Но кто их будет употреблять внутрь, когда носимый запас исчерпан, а до склада на бронепоезде километры пути через кишащий отребьем город?
Пункт номер 2 Общей экспедиционной инструкции дивизионов Диктатората — любой ценой ограничить заражение и сохранить личный состав в условиях пылевых и радиационных бурь. Схвативший дозу солдат — потенциальный инвалид и лишенец, «желтый нарукавник» - списанный в «Ядро» отход боевых действий. Рад-протекторы зарождающаяся промышленность Диктатората в нужных объемах выпускать еще не научилась — поэтому медленно, но неуклонно росла численность схапавших избыточную дозу «желтых нарукавников». Оседая в укрепблоках, молчаливо-депрессивная масса пыталась встроиться в привычный распорядок — но выходило паршиво. Выпавшие волосы и зубы, убитый взгляд, рвота и кровавый понос — облученных сторонились как прокаженных...
Радиоактивные осадки, густо сыпавшие в первые год-полтора сходили на нет — их место занимали страшные грозовые и пылевые бури. Хрен редьки не слаще — забивайся в нору и пережидай. А потом бери дозиметр и делай замеры. Работы найдется для всех.
Наплевав на все предосторожности, Бергер пересекал серо-коричневый ад в сопровождении Импа и Варвара — разбитая команда Центра стратегических операций все еще зализывала раны в Тайге, отправив самых бодрых и целых на подмогу. Два эмиссара «карманной шараги» прибыли утром — получив сообщение от коллег из Комитета. Новости они привезли скверные - Зубов, Круглый и Гремлин отправились на тот свет, Стриж, Варг и Дозер, в тяжелом состоянии отлеживаются в лазарете. Разговор не клеился с самого начала — Бергер сгорал от стыда, не находя оправдания своему неистовому порыву с целью догнать Офелию, подчиненные — мрачно молчали, проглотив языки. Ситуацию разрядил доклад санитара — Степненко успешно прооперирована и в перспективе очнется.
Они стояли на выходе из лазарета и молча смотрели друг другу в глаза не снимая масок. Первым прорвало Варвара:
- Что же, командир... - Что дальше? Ты бросил отряд и достал предателя...Но сука синдикатовская ушла. Мы могли взять эту тварь...Взять за жабры, вывернуть наизнанку, допросить, вытрясти душу...
Бывший мент, а ныне — доверенное лицо политкома снял маску. Бергер выдержал тяжелый взгляд глубоко посаженных карих глаз — и ответил:
- Я вот этими руками забил до смерти Фауста, - Бергер показал Варвару свои ладони, скрытие перчатками с засохшими пятнами крови. - Отсек гидре голову. Эту тварь я убивал два раза — она умудрилась выжить после несовместимых с жизнью ранений и продолжила свой поганый труд. Пришлось конкретно, Варвар — очень основательно повозиться, не оставляя выродку шансов. Такова природа Синдиката. У меня была возможность раскроить череп суке Виноградовой — что же, через неделю гидра отрастила бы себе новую голову. И не дай бог нам бы пришлось иметь дело с уродом с головой...Новым Фаустом...
- Ничего не понимаю, - Варвар опер спину о стену здания. - И как с ними бороться?
- Бить врага его же оружием, - Бергер замер, сцепив пальцы за спиной. - Однажды нам уже удалось расстроить планы Фауста — в игру вступила СВБ. Они обезвредили «Грязную бомбу» на железнодорожной ветке до Томска, ввели в ближайшее окружение своих людей и сумели выиграть время пока мы корячились, выжигая орды продуцентов по всему фронту. Кто-то должен повторить миссию Геры Шрайка — добраться до паучьего гнезда Виноградовой и вовремя дернуть за ниточку, демаскируя всю паучью шоблу...
- Офелия...Почему ты не убил ее? - Варвар выпрямился. - Почему?!
— Вот это, - Бергер достал трофейный передатчик, изъятый у Степненко. - Гарант ее жизни. Я слышал и видел слишком многое - и еще больше у меня появилось вопросов. Через несколько часов я получу на них ответы — и тогда мы так или иначе, но завершим этот кровавый спектакль. Поэтому, наберись терпения. Развязка близка, камрад. Я это нутром чую.
…Пылевая буря постепенно сдавала позиции ливню и грозе. Штурмоциклы теперь можно было не мыть — но дозиметром проверить не помешает. Дождь холодный, хлесткий — прибивает к земле всю дрянь...И делает непроходимым месивом грунтовые дороги. Вода скрывает ямы — движение по асфальту добавляет острых ощущений, когда ведущее колесо проваливается в колдобину и тяжелая машина стопорится, заваливаясь на бок...
Площадь Советов. Здесь все началось — с момента отъезда Кассада прошло одиннадцать дней — а впечатлений и событий хватит на год вперед. Отправная точка — серое массивное административное здание, окруженное техникой и людьми.
Броневики ББ, самообороны, ИсОт, грузовики и УАЗ-ы, по-уродски самопальные гантраки и ржавые, видавшие виды бронетранспортеры — и толпы промокших до нитки людей.
Штурмоциклы остановились рядом с массивным четырехколесным «Лаптем», бывшим в девичестве бортовым ЗиЛ-ом. На грузовик наварили металлических экранов, установили в кузов спаренную ЗУ-23-2, морду гантрака усилили металлом и решетками — привет мясорубке на Донбассе девятилетней давности.
Заглушив мотор, политком зашагал по лужам, поднимая тучу брызг. Сопровождение ЦСИ следовало примеру, на всякий случай перехватив поудобней АКСУ. Минуя длинный ряд техники, Бергер пристально всматривался в продрогшие фигуры — строй солдат медленно сортировал согнанную на площадь толпу. Слева — фильтр, справа — виселица, по центру — стена со следами крови и пуль.
Трупы. Ничего нового — ряды скрытых мешковиной и брезентом «своих» и предусмотрительно очищенная от пожитков свалка «чужих». Диктаторатовский сержант помыкает доходягами — подростком в замурзанной ветровке и седым мужичком в обрывках пуховика — те оттаскивают тела в сторону, украдкой шмоная по карманам. Непривычно много местных гражданских — убирают мусор, сортируют убитых, таскают ящики с боеприпасами. Капитан ССО не заморачивается — доходяги снуют вдоль шеренги солдат с АК что исключает всякие сюрпризы — парням дано право открывать огонь в случае быкования доходяг — сирым и убогим пообещали горячую жратву и медикаменты, так что арбайтен, негры!...
Их ждали у дверей администрации. Фоменко, два капитана — в плащах и шлемах, далее по списку Ситников, Фролов, бородачи из лоялистов «Союза» - морды и форма вразнобой. Враги-партнеры несколько потерянные — все ждали неминуемой смерти, но после зубодробительного разбора полетов, учиненного Кассадом все громы и молнии закончились.
- ...Это что за бардак? - Бергер освободил лицо от жутковатой личины бронемаски-противогаза. - Ситников! Почему твои люди до сих пор без дела мокнут? Мне лично им разъяснить обстановку?
- Бергер...Это мои люди, - Ситников покачал головой. - И часть из них предала Союз. Беспредел «Молота» и война, развязанная Барановым...
Политком тяжело вздохнул. Похоже, по-хорошему решить «Проблему» не удастся.
- Ситников, в эти минуты с северо-запада на город идут мобильные группы сволочей, крепко державших за яйца вашего новосибирского придурка! Они не пощадят никого — ты слышал взрывы? Вот только эти ракеты упали не по нам. Улавливаешь суть?
- Ни хрена себе, - Фоменко прошиб озноб. - Товарищ
политком...Информации можно доверять?
- Вне сомнений, - Бергер сжал кулак. - А сейчас дайте мне мегафон. Живо! Охрану к «Фильтру». Ситниковских дуболомов буду просвещать.
Имп и Варвар переглянулись. Выхватив у какого-то хмыря во «флоре» мегафон (искать долго не пришлось), Бергер кинулся к «фильтру» - наспех собранному из железных решеток, ящиков и лент егозы сооружению, через которое медленно пропускали обносившихся, зачастую пораненных боевиков и дружинников Сибирского союза.
Толпа голосила. Слишком много непричастного к кровавой бойне народу попало под маховик исполинской карательной машины. Сказывалась рыхлая конструкция Союза — охранные сотни лоялистов уже успели отмежеваться от основной массы — часть. Остальным — менее расторопным, предстояло пройти через фильтрационные жернова вне зависимости от возраста и статуса...
Бергер растолкал строй охраны, взобрался на конструкцию из ящиков и очутился прямо над тесным коридором «фильтра», окинув взором толпу.
Появление очередного бешеного «Черного» на укреплениях внесло хаос — вояки Союза изумленно тыкали пальцами и голосили. Кто-то матерился, кто-то украдкой плевался — Бергеру было плевать. Оценив обстановку, он что-то хрипло крикнул штурмовикам внизу, сторожившим вход — те сразу рассосались. Примерившись, политком спрыгнул на асфальт. Поднявшись, он поудобней перехватил мегафон и пошел вперед.
Этого не ждал никто. Толпа прянула назад в замешательстве. Сзади защелкали затворы автоматов — пятнадцать готовых к стрельбе стволов смотрели на безоружную толпу. Полная неопределенность — бешеный «Черный» остановился и смотрит по сторонам, медленно вращая своей жуткой маской по сторонам.
- Чего застыли? Страшно? - произнес Бергер в мегафон. - Или как согнали вас в кучу, так обосрались все дружно?
Толпа замерла. Две тысячи человек уставились в одну точку, переваривая услышанное.
- А ты сам кто такой, рожа черная?! - неожиданно заорал низкорослый мужичок в потрепанной «песчанке». - Сними маску — полюбуемся!
Толпа разразилась издевательскими криками. Бергер шагнул вперед, поднял к лицу руку и поднял вверх жутковатый черный намордник. Черный плащ дернуло порывом ветра — словно рябь прошла. Бледное, заострившееся лицо, страшные усталые глаза — и жутковатая ухмылка на губах...Номер покачал головой и продолжил:
- Узнали? Вас отцы-командиры надрачивали, тыкали мордами в мой и моих коллег фото — мол, вот ваш главный враг. Вас тут до хрена — вижу, узнаете. Ну?
Бергер сделал еще один шаг вперед. И еще. Сжав кулаки, он шел напролом — одинокая черная фигура перед огромной толпой — грязной, неопрятной, мокрой.
Солдаты на укреплениях переглядывались. Доведенный до белого каления Фоменко кусал губы — не ровен час, порвет Берга толпа...Или не порвет, всем дорога собственная шкура, на бывших барановцев, дружинников и боевиков уже не пятнадцать, а целых тридцать АК смотрят и три пулемета — перемолотят в кровавый фарш.
Бергер тем временем уже стоял напротив шеренги небритых, озлобленных лиц — пристально смотря на них, словно пронзая насквозь. «Нефильтрованные» корчили рожи, скрипели зубами — и косились на охрану. Напряжение нарастало. Кто-то должен был взорваться первым. Может быть, бывший ЧОП-овец в сером бушлате? Или набранный из молодняка боевик с характерным «ирокезом»? Лысый детина со следами ожогов на лице или одноглазый, тощий как палка барановский сержант, пустивший под пресс обитателей не одного и не двух подвалов? Десятки, сотни — огромная масса озлобленных человеческих существ...
- Вас послали на убой, - громко произнес Бергер. - Вас развели как последних терпил. Вас бросали на наши укрепления — как скот. Ну, чего рты разинули? Зубы подберите! Давайте, убейте меня — черную сволочь, что пришел к вам без оружия. За моей спиной стволы — все ляжете, зато отомстите! Ну, чего встали?! Чего зенками меня сверлите?! Стремно быть терпилами?
Мегафон разнес слова над площадью с быстротой неимоверной. По толпе прошел ропот. Бергеру кричали в ответ отборные матерные ругательства, проклинали, плевались и топотали - но ни одна рука не поднялась для удара. Казалось, будто страх пересилил все эмоции...На первый взгляд.
...Номер поднял в воздух кулак, готовясь встретить неизбежное. Толпа качнулась вперед - переполненная яростью человеческая масса окончательно теряла рассудок, словно громадный бык, увидевший красное полотно в руках смертника — матадора...
Воздух над головами озлобленной массы рассекли трассы пуль. Толпа отпрянула назад, лихорадочно озираясь по сторонам.
- А сейчас пришли те, кто так долго стравливал нас, - Бергер вновь говорил в мегафон. - Пришли хозяева. Вы слышите канонаду? На правом берегу Томи начинается новая бойня. Это ведь ваш город! Ваши дома и поселки! Враг не пощадит никого — ни нас, черных фашистов, что уберегли большую часть ваших же гражданских от тотального истребления, ни вас — таких вольных и гордых сибиряков!
- Почему мы должны тебе верить? - вперед выступил коренастый бородатый мужик в полинявшей спецовке. - Где гарантии?
— Вот моя гарантия, - Бергер указал на выход. - Каждый из вас, кто согласится сражаться за свой дом, за свой подвал или убежище — получит ствол. А его семья получит гарантированный паек и медицинскую помощь. Часть ваших командиров, пострадавших от барановского мятежа, сохранит свои погоны. Ни один из вас не станет служить с нами, коли наш маски и наши рожи так противны. Сражайтесь за свои дома и своих детей — враг не пощадит никого. Я предлагаю один раз. Хотите гнить в «фильтре» - оставайтесь и кормите вшей да крыс! Хотите быть свободными людьми — присоединяйтесь ко мне! Время на раздумье — полчаса. Не хотите принимать решения самостоятельно — выбирайте старшин! Ваша судьба в ваших же руках.
- Ты говорил — нас гонят на убой, - бородач покачал головой. - И предлагаешь то же самое. Чем ты лучше Баранова и остальных?
- Кто-то здесь собирается жить вечно? - Бергер оскалил зубы. - Я даю вам возможность выбирать. Хотите — дожидайтесь ударных групп здесь. Вас никто не тронет пальцем — но и не выпустит за периметр. Хотите — умирайте вместе с нами, но оставайтесь верными присяге. Выбирайте.
- Ну допустим. Но ведь сам будешь отсиживаться за спинами, - бородатый скривил губы. - А потом снова устроишь цирк и задуришь головы дуракам.
- Год назад, - Бергера перекосило. - Я лично командовал штурмовой колонной в Томске, выжигая мутантов, искупавшись в говне и крови так, что до конца своих дней не отмоюсь. Спроси у охраны — тут полно ветеранов, они видели всё в подробностях. Ну?!
Бородач замолчал. Бергер посмотрел ему в глаза — и развернувшись, зашагал в сторону выхода.
Толпа притихла. Начались перешептывания…
- Неужели подействовало, - недоверчиво пробормотал Фоменко. – Черт…А куда им еще деваться? Ну Берг, ну сукин сын…
Над головой прогремели тяжелые раскаты грома.