Кто тут из 90х, а? Поем все вместе: я люблю тебя, Дима, что мне так необходимо, ты возьми меня в полет, мой какой-то (забыла) пилот.
Дима был красив, мужественен, даже почти атлетичен. Что еще нужно, когда ты молод, силен, фартов, когда все впереди, кровь бурлит и кипит. С ним были его пацаны, они делали свои дела. Движуха, пруха. Это 90е, детка: гоп-стоп, поставить на деньги, алкоголь, клубы, наркотики.
Попробовать все!
Было, все было: девочки сами падали, извините за банальность, к его ногам штабелями. Вы бы и сами упали, если были бы знакомы с ним. Спортсмен, и просто красавчик. Был бесподобен сами знаете в чем.
Море обаяния еще.
И пробовал он все. Женщин, темные дела за рамками закона, наркотики всех видов. Появились судимости. Статьи ходовые в то время: грабеж, разбой. Спорт, понятное дело, забыт. Какой спорт, когда мы мутим темы и дела.
Крутые клубы и притоны какие-то. Вот прямо где бычки в консервной банке. Пацаны несли выпить. Братаны. Девочки сами как-то нарисовывались.
С девочками даже напрягаться не надо было. Сами, мотылечки, летели на огонечек.
Шальные деньги то были, то нет. Когда были-не жалел. Когда нет, не напрягало-братва накормит, напоит, увезет. Понятия плотно вошли в жизнь.
Кого-то убивали из пацанов. Вот был сегодня, "угорали", а завтра -нет.
Иногда вспоминал первую любовь, и хотелось вернуться в спорт, какую-то чистоту свою вернуть, цельность.
Опять какой-то замут, некогда подумать. Жизнь в кайф, педаль только на газ.
Чем дальше, тем авторитетнее он становился. Это вообще у него было в крови, как-то само получалось с детства- его пацаны с его улицы уважали его, даже те, кто старше. Потом вместе с ним "подписывались" на дела. Подтягивали надежных пацанов. Тыл был у него надежный.
Башка варила. Зона научила еще жизни. Уже по лицу становилось видно, что растет будущий авторитет. Проявились и жесткость, и хитрость. В лице даже было видно пробивающуся хищность. Ходил по головам, лохов, конечно. И лохушек. С пацанами-по понятиям. Но если знал, что "проканает"-кидал.
Он уже сам понимал, что готов к большему. И пацаны его понимали, что он их перерос.
Предлагали дела уже посерьезнее, темы покруче. Другие знакомства, осторожные проверки его "на зубок". Он был уже не просто молодой. С ним начинали считаться авторитеты.
Всю малину портила мама. Хотела, чтобы он женился, построил дом, родил внуков. Мама, мама.
Потом как-то не мог съехать с иглы. Доза. Доза. Доза. Да блин, он же не нарик какой-то, соскочет. Потом косяки друг за другом. Пришлось уехать к матери в деревню. Зашкериться. Дозы в деревне нет. Бухал.
Пришел в себя с ножом в руке. На земле лежал Кеха. Прорывались воспоминания о ссоре.
Менты искали, он шкерился. Деревня молчала, кто видел его-не выдавал. Не принято. Кто-то не хотел еще смерти, если узнают Кехины родственники.
Ночью приходил покупать спирт к тете Клаве. Ночь давила. Хотелось отмотать время назад.
Потом был суд. И все сразу. Узнал, что у него вич. Девушка испарилась. Друзей по пальцам пересчитать. Часть из них не простили за Кеху. Части из них прилетело за его неудачные дела. Пропал сон. Как старый дед, не мог уснуть. Спал урывками. Просыпался в поту от стука сердца.
Попробовал все.