Жила была одна девочка и решила в один прекрасный день пойти в лес за грибами. В лесу она заблудилась и стала искать дорогу домой, да не нашла, а пришла в лесу к домику. Вокруг домика был частокол с кольями, а на кольях белели черепа. Страшно стало девочке, но одной в лесу ещё страшнее. Подошла она к воротам и громко спросила: "Есть кто в доме?" - но в ответ ей никто не ответил. Зашла девочка во двор и огляделась. Всё вокруг было завалено костями да шкурами. Страшно стало, и она ещё раз позвала хозяев. Но опять ей никто не ответил. Огляделась ещё раз, нащупала нож в лукошке и пошла к дому. Дверь была отворена: она посмотрела в дверь, видит, в домике никого нет, и вошла.
В домике этом жили три медведя-оборотня. Один медведь был отец, звали его Михаил Иванович-рваное ухо. Он был большой и лохматый, с надорванным левым ухом. Это ухо ему порвали посадские дружинники, когда пытались схватить его. Только ни один из десятка, так и не ушёл. Всех порвал Михаил Иванович. Долго потом крестьяне собирали останки дружины по поляне, да кишки снимали с берёз. Другой была медведица. Она была поменьше, и звали ее Настасья Петровна-пожирательница сердец. Любила она пуще всего сердца людские тёплые свежевырванные. Третий был маленький медвежонок, и звали его Мишутка. Просто Мишутка мал ещё был для грозного прозвища.
Медведей не было дома, они ушли гулять по лесу.
В домике было две комнаты: одна — столовая, другая — спальня.
Девочка вошла в столовую и увидела на столе три чашки с похлебкой. Первая чашка, очень большая, была Михаила Ивановича. Вторая чашка, поменьше, была Настасьи Петровны. Третья, синенькая чашечка, была Мишуткина. Подле каждой чашки лежала ложка: большая, средняя и маленькая. Каждая ложка была вырезана из человеческой кости.
Но девочка этого не знала, взяла самую большую ложку и зачерпнула из самой большой чашки, выловила человеческую руку, увидев это в ужасе отбросила ложку. Потом взяла среднюю ложку и зачерпнула из средней чашки, из ложки на неё смотрел человеческий глаз. Девочка тихонько пискнула и уронила глаз вместе с ложкой обратно в чашку. Потом взяла маленькую ложечку и зачерпнула из синенькой чашечки и, не увидев там ничего страшного, похлебала. Мишуткина похлебка ей показалась лучше всех.
Девочка захотела сесть и увидела у стола три стула: один большой — для Михаила Иваныча, вырезанный и огромного камня чёрного цвета; другой поменьше — Настасьи Петровны, сделанный из цельного дуба в полтора обхвата; и третий, маленький, с синенькой подушечкой — Мишуткин.
Она полезла на большой стул и упала; потом села на средний стул, на нем было неловко; потом села на маленький стульчик и засмеялась — так было хорошо. Она взяла синенькую чашечку на колени и стала есть. Поела всю похлебку и стала качаться на стуле.
Стульчик проломился, и она упала на пол. Она встала, подняла стульчик и пошла в другую горницу. Там стояли три кровати: одна большая — Михаилы Иваныча, также как стул каменная вся в клочках бурой шерсти и глубоких царапинах; другая средняя — Настасьи Петровны, деревянная но тоже огромная, как и первая; и третья маленькая — Мишенькина.
Девочка легла в большую — ей было слишком просторно, а следы от огромных когтей пугали её; легла в среднюю — было слишком высоко; легла в маленькую — кроватка пришлась ей как раз впору, и она заснула.
А медведи пришли домой голодные и злые, и захотели обедать. Охота у них сегодня не задалась, только они задрали крестьянина с кобылой и хотели полакомиться свежиной, послышался шум на дороге, из-за поворота на них вылетел большой отряд конных дружинников. Это ехал боярин Максюта с малой дружиной в тридцать мечей по своим ему только ведомым делам. Увидев, что на дороге медведи пожирают смерда, дружинные выхватили мечи и с криком: "Русь!" - бросились на оборотней. Боярин с ходу первый попытался рубануть Михаила Ивановича, и это у него получилось бы, если там был простой медведь. Оборотень в мгновенье ока извернулся и размаху, с оттягом, ударил лапой по груди боярина. Огромные когти в пол пяди длинной вспороли кованую кольчугу и нанизали Максюту, словно курёнка на вертел. Смахнув мёртвое тело с лапы, оборотень наотмашь ударил лошадь скачущего рядом дружинника. Дружинник вылетел через голову лошади, перевернувшись в воздухе, прилетев спиной прямо к ногам Мишутки и затих. Настасья Петровна с места прыгнула и клыками вгрызлась третьему всаднику в горло. Откусив огромный кусок, наслаждаясь тёплой кровью, бегущей по её оскаленной морде, Настасья Петровна зарычала, встав на задние лапы. Её рык также подхватил Михаил Иванович, чем напугал лошадей остальных дружинников. Принимать бой оборотни не стали, слишком неравные силы, да ещё и Мишутка. Схватив Мишутку за загривок, Настасья Петровна бросилась в лес, а за ней и Михаил Иванович.
Зайдя в дом, медведи принюхались, какой-то посторонний запах витал по дому.
Большой медведь взял свою чашку, взглянул и заревел страшным голосом:
— КТО ХЛЕБАЛ ИЗ МОЕЙ ЧАШКИ!
Настасья Петровна посмотрела на свою чашку и зарычала не так громко:
— КТО ХЛЕБАЛ ИЗ МОЕЙ ЧАШКИ!
А Мишутка увидел свою пустую чашечку и запищал тонким голосом:
— Кто хлебал из моей чашки и все выхлебал!
Михаил Иваныч взглянул на свой стул и зарычал страшным голосом:
— КТО СИДЕЛ НА МОЕМ СТУЛЕ И СДВИНУЛ ЕГО С МЕСТА!
Настасья Петровна взглянула на свой стул и зарычала не так громко:
— КТО СИДЕЛ НА МОЕМ СТУЛЕ И СДВИНУЛ ЕГО С МЕСТА!
Мишутка взглянул на свой поломанный стульчик и пропищал:
— Кто сидел на моем стуле и сломал его!
— КТО ЛОЖИЛСЯ В МОЮ ПОСТЕЛЬ И СМЯЛ ЕЕ! — заревел Михайло Иваныч страшным голосом.
— КТО ЛОЖИЛСЯ В МОЮ ПОСТЕЛЬ И СМЯЛ ЕЕ! — зарычала Настасья Петровна не так громко.
А Мишенька подставил скамеечку, полез в свою кроватку и запищал тоненьким голосом:
— Кто ложился в мою постель!
Вдруг он увидел девочку и завизжал так, как будто его режут:
— Вот она! Держи, держи! Вот она! Вот она! Ай-яяй! Держи!
Он хотел ее укусить. Девочка открыла глаза, увидела медведей и бросилась к окну. Окно было открыто, она выскочила в окно и убежала в лес. Медведи не смогли пролезть в окно, и им пришлось оббегать домик вокруг. Выбежав со двора, медведи стали вертеть головой и с шумом втягивать воздух, чтоб определить, куда побежала девочка. А девочка бежала, куда глаза глядят, не разбирая дороги. Постояв немного, медведи учуяли след и бросились в погоню. На счастье девочки, дружинники оправившись после боя на дороге, отправились по следам оборотней. Девочка столкнулась с отрядом на большой поляне густо заросшей земляникой.
- Ты кто? - спросил девочку седой десятник.
- Я ме-ме-меня зовут Маша - заикаясь, ответила девочка.
- А меня дядька Никифор, ты чего тут одна бегаешь?
- За мной гонятся медведи, я у них в домике была, и всю похлёбку съела.
"Не те ли это медведи, что боярина на дороге порвали" - подумал Никифор и отдал команду дружине.
- Дружина к бою! Лучники, назад рогатины выставить!
Уже было слышно, как трещит лес под натиском огромных зверей.
Обученные дружинники долго не мешкая, выставили рогатины вперед, уперев подтоком в землю. Оборотни, вылетев из зарослей ивы, врезались в строй дружины. Настасья Петровна сходу насадилась на две рогатины, повиснув на них.
Михаил Иванович был более опытен, и отмахнувшись лапой, врезался в строй дружины. Началась кровавая карусель, медведь-оборотень рвал и метал, только кровавые брызги летели из-под его когтей. Из двух десятков дружины на ногах осталось всего пятеро и то все изранены. Медведю тоже досталось немало. Правого глаза у него не было, на месте его был огромный рубец, через который виднелась белая кость черепа. Из-за загривка и груди торчало с десяток стрел, а правая лапа висела плетью вдоль туловища. Дружинники взяли оборотня в полукруг, и по команде десятника Никифора с боевым кличем: "Русь!" - бросились на оборотня. Медведь ударил по щиту дружинника левой лапой, пробив когтями древко на сквозь. Когти увязли в щите и сразу выдернуть лапу оборотень не смог. С левой стороны подскочил Никифор и вонзил меч под лапу прямо в сердце. Оборотень взревел, отбросив от себя дружинников, упал замертво, не издав больше ни звука. Настасья Петровна была тоже мертва, пронзённая двумя рогатинами. Маленький Мишутка сбежал в лес, вырос и долго терзал людишек ища отмщения за смерть родителей.