Ранее: Взрослые девочки.
Прошел может месяц или более и от Ланы пришло письмо, где она пишет, что находится в Туркестане у тёти Веры и они с Мишей решили пожениться. Вот так я снова не решала судьбу своей дочери, она сама всё решила. Какое-то время она оставалась там жить, но летом девяносто третьего вдруг они приезжают домой.
Сказать, что мне не понравился зять, это совсем ничего не сказать. Я познакомилась с ним, а после получасового разговора, вернее его исповеди, я вынесла свой вердикт, что это нищий человек и морально и физически. Мышление примитивное, только о хлебе, о тряпках, деньгах, которых у него ни в кошельке, ни за душой, где-то зависть и преклонение пред имущими.
Конечно, несмотря на царящую вокруг нищету, мы жили не сказать, чтобы очень бедно, но на еду и на одежду тогда хватало, долгов не было, вот только ремонт не могли уже завершить и остались жить на бетонных полах, но зима короткая, а отопление тогда было просто замечательным, поэтому бетонный пол не создавал особенных неудобств.
Две комнаты - спальни были обжиты, на веранде рабочую зону сделали, а на второй веранде складировали часть строительных материалов, как шифер для будущего навеса над этой же верандой, кое-какие подсобные устройства, во второй подвал ссыпали песок, который не успевали покупать и привозить, соседями разбирался на нет, но и из подвала через окна умудрялись набирать, но мы особенно не возмущались.
В зале стояли мешки с цементом, мелом, алебастром, валики, щетки, бочки с растворами, лаги, еще одна ванна, не помню зачем она была тогда приобретена. Да, а среди зала был поставлен топчан, так чтобы детям было где поиграть, вокруг него и под ним выметено, вымыто. Вот этот топчан и предоставили молодоженам на первое время
Место для них не очень удобное, с веранды открытый проем, двери с коридора в зал стеклянные, но они и этому были рады. Миша рассказывал, что с детства сам ухаживал за своей слепой обездвиженной бабушкой, мама работала, приходилось и выносить за неё и подмывать самому. Что он смотрел еще и за младшими сестренками, которых у него трое, сам готовил еду.
Старшая на то время, когда они с Ланой встретились, уже была замужем и имела ребенка. Миша в своё время обучился профессии сварщика и уже работал. А вот в последнее время с работы почему-то пришлось уйти. Мол, своих там набирают.
Сказал также, что Лана приехала не в самое лучшее время, там вовсю уже творился казахский беспредел, и просто чудо, что ей попался человек, который помог найти их дом, иначе бы всё могло закончиться хуже, чем печально. Она и ему не сообщила, что едет, а то бы встретил.
Лана же рассказала, что была в ужасе от методов воспитания тётей Верой и Мишей младших двух девочек, ей невероятно жалко было их, и, как могла защищала от изуверских пыток матери и брата. Думала, что они просто не понимали, что ломают девочек и издеваются над ними. Когда она уезжала, то девочки просили забрать и их тоже, плакали и боялись оставаться с матерью, а Лана уехала от них с чувством, что она предательница по отношению к ним. И долго еще переживала за девочек.
Все-таки уехали они из-за ссоры с матерью. Миша быстро сориентировался, кто у нас главный и стал лебезить передо мной и Таней и немудрено. Буквально в первые дни ему сшили несколько трусов и купили спортивные штаны, футболки, обувь летнюю, носки и сигареты, о которых он и мечтать не мог. Таня сама выбирала одежду для него. Всё, в чем он приехал, было в таком ветхом состоянии, что расползалось на глазах и выглядело прямо сказать, как с помойки. Не знаю где Ланины глаза тогда были.
Но прописали его, а потом они с Ланой заявление в ЗАГС подали, как-то незаметно это прошло, может просто из-за безденежья, его то одеть пришлось, а может потому, что я больна была. Я не отговаривала её от этого шага, хотя не верила, что они будут жить долго и счастливо.
Мы за Мишей наблюдали очень интересную картину. К нам уже приходили постоянные заказчики на дом, из Средазтрансгаза, начальник УПТК и другие работники, которые делали заказы на сувениры для своих иностранных гостей – французов, китайцев, турок и других, а также из других организаций и просто жители города, а Миша именно, как только посетитель переходил наш порог, становился к раковине и с многозначительной физиономией мыл посуду, а если её не было в раковине, то он туда чистую ставил и перемывал по новой.
Многие умилялись такой картинкой и говорили, что зять у нас просто замечательный, но когда они уходили, то посуда недомытая так и оставалась в раковине.
В это время мы нуждались в своей производственной швейной машине, потому как эту могли у нас забрать в любое время, а Миша однажды, услышав наши разговоры о необходимости такой покупки, сказал, что у его дяди точно такая же машина стоит без дела и он с удовольствием её продаст недорого.
Предложил съездить и привезти её, а заодно еще и заработать на нашем товаре в Ташкенте, там живет его тетка, сестра его отца (того самого солдатика, за которого Вера вышла замуж и родила остальных детей. На то время он уже умер), которая в торговле крутится и наш товар, пока он будет ездить в Туркестан и обратно, реализует, а он только денежки нам привезет.
Этот вопрос мы решали с Таней вместе, мы же наработали какие-то средства, есть и нереализованный товар, сами мы не можем сидеть на базаре торговать, а девочки не хотят, то ли стесняются, то ли боятся, но и мы бы не решились в то время сами торговать. Сдавали иногда что-то под реализацию другим торговкам. Но товар накопился.
Решили, что отправятся за машинкой Миша с Ланой, дали им на дорогу и на машинку только что появившиеся новые сумы где-то около миллиона и товара почти на десять миллионов и стали ждать машинку и деньги.
Далее: Мама, у нас нет больше мамы.
Это из моих для разнообразия: Мой пострелёнок.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи " История знакомства моих родителей ". Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.