Это случилось 15 лет назад. Если кто думает, что это очередной жалостливый рассказ про несчастного котенка – Фунт будет категорически против такой постановки вопроса. Это кот с сильным жизненным стержнем и двойным запасом прочности и упрямства, данными ему сиамскими генами от рождения. Хоть он и был подобран на улице, как, собственно, и все наши коты, маленьким котенком, которому жить оставалось неделю от силы, с самого начала я был уверен, несмотря на все охи жены, что с этим котенком ничего не случится. Фунтик жил где-то в подвале, каждый день с появлением солнца он выходил, садился у стены нашей девятиэтажки и целый день щурился на солнышко с немым укором. Он не жаловался, как другие котята, на жизнь, он просто сидел. Котенок-фаталист. Вид у него был, конечно, несчастный, да и трудно иметь счастливый вид, будучи маленьким, грязным и одноглазым, но в единственном глазу горел огонь веры в счастливую судьбу. Чем была вызвана эта вера – непонятно, точно не внешними факторами. Вдобавок ко всем его несчастьям кто-то (или он сам где-то) покрасил его спину масляной краской. У него были проблемы с глазами (один был намертво закрыт, а второй сильно затек) и сердобольные бабушки протирали их ежедневно спитым чаем или чем там еще и, по мнению моей жены, начисто уничтожили ему слизистую, так что глаза у него так никогда и не восстановились (о чем говорит разное свечение в темноте и ранняя катаракта). К сожалению, не смог найти фото совсем маленького Фунта (они есть, может чуть позже найдутся), без слез не взглянешь.
У нас тогда жил Феликс (про него, надеюсь, отдельная статья) и брать второго кота никаких намерений не было. Мы честно ждали, когда нервы у кого-нибудь сдадут раньше, чем у нас. Однако, некотолюбивые люди просто ждали, пока он сдохнет (котолюбивые бабушки не в счет, они и так кошек себе домой набрали больше чем надо) и, в конце концов, мы сдались.
Дальше все по обычной схеме: ветеринар (который назвал Фунта кошкой и сказал, что он не выживет), уколы и ожидание, куда качнутся весы – выживет или нет (выживали не всегда). Но, как я и говорил, с этим котом у меня не было никаких сомнений – выживет.
Не то, чтобы он демонстрировал непрошибаемую волю к жизни, просто с самого начала он следовал каким-то своим правилам. И эти правила предусматривали жизнь. Для начала мы его устроили в уютной коробке в карантин, которая, опять же, не соответствовала каким-то его представлениям об удобствах и в первую же ночь он ее покинул и оказался у нас на кровати. С кровати он был изгнан, возвращен в коробку и для надежности закрыт сверху, однако, уже через полчаса опять был на кровати. Это раз. Два – с самого начала он отказывался есть любой корм, кроме сухого и только одной определенной марки. Это было особенно странно, учитывая, что кот – беспризорник и где он мог пробовать такой корм - загадка. Все коты до него питались объедками с нашего стола или тем, что найдут на улице (максимум нашей уступки котам - специально сваренная для них каша с рыбой или курицей), этот же котенок, которого мы решили сделать полностью домашним, прямо на старте своего с нами существования заявил протест против и каши, и курицы, устроил голодовку и отказывался есть что-либо, кроме сухарей. На пятый день голодовки жена сдалась и Фунт получил пожизненное содержание исключительно на сухом корме. Кроме него он периодически ест рыбу (сваренное филе) и очищенные креветки, что не случается часто (дорого, учитывая, что абы какую рыбу он не ест; сёмга, осетр, форель - да, но минтай - ни за что), но наводит на мысль о его морском происхождении. Ну и молочные продукты иногда, очень избирательно.
С тех пор мы поняли, что попытки его переделать ни к чему не приведут и пустили его воспитание на самотек, этот кот - на самовоспитании. К нашему счастью, Фунтик с самого начала был «правильным» котом (с точки зрения хозяев) - ходил только на лоток, по часам, спал в одном и том же месте (на кровати между нашими подушками - мы ему даже специальную именную подушку выделили) и его сиамский миропорядок был встречен нами с пониманием.
Феликс тоже принял его без неприязни, он был заслуженным уличным котом и его прием объяснялся не только природной добротой, но и уличным пофигизмом от высокой занятости на воле. Дома он проводил от силы треть всего времени, в основном отсыпался, и на первых порах Фунтик ему не мешал. А вот на вторых порах, освоившись, Фунт стал его бить, чему устававший на улице Феликс был не рад. Фунту не нравился запах Феликса, постоянная грязь, мявы под дверью и прочие гигиенические неприятности, и его нисколько не смущало, что Феликс тут хозяин, а он - гость. Доброта Феликса тоже в расчет не принималась.
Отмытый Фунт оказался почти белым котенком, со следом масляной краски на спине (краска со временем сошла, оставив под собой пятно почему-то темной шерсти), но, по мере роста, окрас становился все темнее и темнее.
Имея невзрачную дворовую внешность, Фунтик оказался полноценным сиамским котом, со всеми необходимыми признаками – невтягивающимися когтями, (в тишине цок-цок-цок по ламинату - значит, Фунт бежит), голубыми глазами, сломанным кончиком хвоста и бесконечной мизантропией. Последняя выражается в том, что он начисто игнорирует чужие потребности и борется со всяким и всем, кто или что пытается реализовать свои потребности в ущерб его желаниям. Феликс спустя какое-то время пропал и, думаю, что отношение к нему Фунта сыграло в этом не последнюю роль. Феликс был любимцем всей округи и, надеюсь, нашел других хозяев. Прочие варианты рассматривать не хотелось бы.
Несмотря на свою мизантропию, Фунтик был и остаётся довольно лояльным к проживающим с ним котам и кошкам. Не от слабости, это сейчас он старый и больной и Гизмо даже пару раз его прикапывал – мол, это пора хоронить, но и находясь в полном расцвете сил, он довольно радушно принимал гостей (то есть не бросался на них с криками «все вон!»), если они не нарушали его представлений о миропорядке (Феликс и Джесси, например, нарушали). На семейных фото Фунт спит со всеми нашими котами и кошками, хотя у меня периодически закрадываются сомнения в его бескорыстной заботе о ближнем - а не для тепла ли он с ними спал? Он сиам, он все время мерзнет. Спать, кстати, он любит и большую часть времени проводит именно за этим занятием, наверное, научился у Феликса. Иногда получается смешно.
У сиамов есть ещё одна черта – они практически никогда не идут на кис-кис, даже ухом не ведут (мы сначала об этом не знали и проверили его на глухоту) и ужасно упрямы. По всем этим причинам сиамские коты редко выживают на улице и часто становятся жертвами собак и болезней. Фунт пару раз падал с балкона и его поиски всегда были проблемой – отклик на кис-кис отсутствовал, он просто сидел буквально в метре от меня в высокой траве, оттого совершенно невидимый, и молчал, затаившись.
Год назад Фунт довольно сильно заболел (заразился от Гизмо), пал духом, выздоровел, опять заболел, и только после этого стал активно искать дорогу к предкам (как некоторые сейчас говорят – за радугу). Домашние коты сильно ограничены в возможностях выбора, им доступна только тесная темнота поддиванных, подкроватных, подванных, туалетных, кухонных и кладовых пространств, из которых они и выбирают место своего последнего успокоения. Фунтик же постоянно и по мере возможностей пытается сломать рамки судьбы. С балкона прыгать не стал – по сроку службы не положено, да и страх не вернуться домой остался с прошлых двух раз, но как только открывается наружная дверь, он, несмотря на слабости и болезни, несется в дальние дали подъезда и, такое ощущение, чертит в голове планы укромных мест (спросите, какие укромные места могут быть в подъезде (простите меня, питерцы) – в нашем они есть в избытке). Будучи отловленным, не падает духом и терпеливо ждет следующего побега, чтобы дополнить свою карту укромных мест.
Заболевший Фунт – это отдельная тема. Кот абсолютно перестал есть и практически перестал пить и ходить в туалет, переселился в вышеназванные темные места, у него постоянно текла слюна и перестал открываться рот. Стало понятно – кот умирает. Вызванный (правильнее - регулярно вызываемый, потому что приходил он не раз, ни два и даже не десять) ветеринар советовал мирамистин и аналоги для санации рта, делал пару уколов витаминов и антибиотиков и говорил, что все будет в порядке, если пролечить ему зубы. Выздоровлению это никак не способствовало, но кот держался на энтузиазме жены. Для Фунта, который не мог открыть рот, чтобы съесть свои любимые сухари (хотя попытки такие делал и все время жаловался – как так?), покупались рыбное и куриное филе, семга, говяжье филе, холистические корма, дорогие консервы и все это перемалывалось в пюре и паштеты и разводились водой, чтобы кот мог все это проглотить. Кормление в темных углах с ложечки воспринимал как попытку его угробить и, при первой возможности, бежал в другое укромное место.
Глядя на Фунта и другие коты стали отказываться от сухарей и требовать себе филе перепелов и патэ де пуассон на завтрак и, что самое интересное, – получать все это (сначала в виде остатков фунтячьей трапезы, а потом и как отдельные блюда). Сухой корм порос пылью и покрылся плесенью, его игнорировали (а кто бы стал, если есть фуагра?), Гизмо регулярно его прикапывал. Такое безобразие продолжалось девять месяцев, пока жене не пришла в голову мысль пригласить ветеринара, который его осматривал первым и назвал кошкой. За прошедшие 15 лет ветеринар заматерел, обзавелся магазином, кабинетом и секретаршей, которая гордо заявила жене, что он по домам «давно не ходит», но если хотите, можете позвонить и сами в этом убедиться. Жена позвонила и каким-то образом убедила его прийти навестить первенца. Доктор пришел, продемонстрировав разительный контраст с предыдущим ветеринаром. Его визит занял пару минут, в отличие от нашего нынешнего ветеринара, который мог сидеть долго, рассказывая интересные истории из жизни животных, прихлебывая чай из блюдечка, откусывая щипцами кусочки от сахарной головы. Новый старый ветеринар ворвался, открыл коту рот (который не открывался уже больше полугода), несмотря на возражения и крики Фунта (предыдущий ветеринар к кошачьим возражениям прислушивался), сказал «все понятно», вколол два укола, рассказал про причину болезни (кошачий иммунитет борется с вирусом, из-за этого не открывается рот и течет слюна – сюр, правда?), иммунитет надо отключить, а для этого раз в неделю колоть гормоны, пожизненно, но все пройдет. Все это было бы очень странно, но назавтра на утро я услышал с кухни знакомый, но уже подзабытый звук – как будто кто-то хрустел сухим кормом. Поскольку за полгода от этого звука мы все успели отвыкнуть, я побежал проверить, не галлюцинации ли это у меня начались. На кухне на свету сидел Фунт (напомню, все это время он вообще не выходил из своих темных потаенных мест) и ел сухой корм из общей миски. Это было так необычно, что мы всей семьей любовались этим зрелищем, как цветущей сакурой, пока корм в миске не закончился.
Теперь Фунт не умирает, хоть и требует укол в неделю (пробовали прекратить – тут же все болезни возвращаются) и растолстел на гормонах, зато все коты вернулись на обычные сухари с редкими вкраплениями деликатесов.
На днях ему исполнилось 15. Мы очень надеемся, что на этом злоключения Фунта закончились, и он еще поживет, тем более в такой приятной компании и наконец додерет наш зеленый диван своими артритными когтями.