Один старый дед, а по совместительству писатель, которого именуют непременно православным, потому, что он не пропускает ни одного крестного хода и очень этим гордится, ехал как-то в вагоне московского метро. И видит – сидит молоденькая девушка и читает им написанную книжку. Возрадовался писатель, что молодое поколение его труды читает, в груди у него распёрло, подсел к девушке и говорит:
– А, между прочим, книгу, которую вы так увлечённо читаете, написал именно Я!
Девушка, оторвав взгляд от страниц и мельком взглянув на седую бороду пристававшего пассажира, принятого ею за бомжа, бросила ему:
– Иди проспись, дядя!
Писатель не был готов к такому нелицеприятному ответу и отсел на всякий случай от читательницы. Мало ли что может случиться, а вдруг по громкой связи вызовет машиниста и перед людьми опозорит его седины. А всё же приятно, что не дедом, а «дядей» назвала его, значит, так оно и есть. И подумав об этом, писатель заулыбался. Приятно быть «дядей».
Всю свою жизнь писатель учил своими произведениями не впадать в уныние, без устали напоминая, что «мы живём в доме Пресвятой Богородицы», а тут такая молодая краля его на место поставила. И сбитый со спеси, весёлый балагур вспомнил свою влюбчивую юность, как увлечённый ходил с разными девчонками по театрам и музеям столицы, и как написал про это романтическую повесть, и как отдал её уже известному писателю, который прочитав, нахмурился и молвил талантливому коллеге:
– Девчонок убавь!
Эта фраза помогла остепениться молодому дарованию и обрести свою единственную музу на студенческой картошке. И хотя муза жила не в Москве, а в пригороде, и к ней добираться приходилось на электричке, и потом долго шлёпать пешком, но он оставил ради неё всех прежних студенток с квартирами в центре Москвы и женился на своей избраннице. Выходцу из сельской глубинки удалось закрепиться на столичных рубежах и обрести родственную душу, но к юным и свежим его по-прежнему тянет. Что за болезнь такая, может, вы знаете?
