В 19 лет я получила свою первую работу - переводчицей в гостинице «Москва»: нужно было сопровождать в поездках группу американских миссионеров.
Был 1995 год, жилось всем довольно туго, и более развитые, как тогда считалось, страны присылали россиянам гуманитарную помощь – продуктовые наборы. Наверное, часть такой помощи была государственной, но и частники тоже ее отправляли.
И один такой частник (а может, и не один) – американская христианская церковь – решил, что объединить раздачу продуктов с вербовкой – отличная идея. Не могу сказать, какое именно отделение церкви это было, но точно не мормоны. И не сайентологи – точно помню, что все делалось во славу Иисуса Христа.
Сейчас такое сложно представить, потому что чувствам верующих отдается приоритет, но тогда миссионеры казались нам, выросшим на атеистических советских идеалах, странным народом. Они вместе молились, по дороге пели псалмы, а время от времени то один, то другой подсаживался ко мне в автобусе, чтобы уточнить – и, если получится – скорректировать – мою веру.
Миссионеры все были из разных штатов и познакомились по пути в Россию. Время для визита они выбрали не лучшее – февраль. Дубак стоял страшный, я куталась в свою шубу из ондатры так, что наружу торчал только нос. Миссионеры подходили: «Это что, натуральный мех? Можно потрогать?» - и так и замирали, засунув посиневшие руки в меховые складки.
Несмотря на холод, я потела всю дорогу. Как я сказала, все миссионеры были из разных штатов, а у каждого штата и даже региона – свой акцент. До этого я слышала английскую речь только в записи: London is the capital of Great Britain… А тут вдруг – сорок американцев, которые на все лады уточняют, куда мы едем, где купить горячего чая и где тут туалет. Но главное – мне приходилось переводить то, что они имели сказать о боге. Нет, для миссонерских нужд у них был свой переводчик. Я была переводчиком бытовым. Но что было делать, если и в быту они говорили в основном о божьем пути?