В работе репетитора приходится использовать различные приёмы психологического стимулирования подопечного. Чтобы привести его к цели занятий нужно им управлять. Известно изречение Наполеона: «Я знаю только два способа управления людьми – это страх и чувство личной выгоды». К сожалению, в школе используют чаще всего второй приём. Ученик действительно боится получить двойку – будут ругать родители, одноклассники станут меньше уважать, понизится самооценка – ничего кроме душевной травмы двойка не приносит.
Заполнил на всю жизнь свою первую «пару» - от стыда я решил не возвращаться домой. Ушёл в лес, сел в сугроб, съел сбережённый бутерброд и стал дожидаться, когда придут волки. Но время шло, хищники всё не являлись. Через час, когда уже совсем замёрз, побрёл по сугробам к жилью. На удивление, родители не ругали, а молча растирали мне руки и ноги.
Настоящий педагог никогда не поставит двойку – этим он признает свою профессиональную неудачу. Расчёт учителей, без жалости травмирующих детей отрицательной оценкой, на то, что его личную недоработку исправят родители – ремнём или репетитором. Что же делать частному преподавателю? В чужом доме не стукнешь кулаком по столу, не закричишь и не пристыдишь. Приходится искать для ученика какую-то выгоду.
Мне довелось работать с одним второклассником-двоечником. Вначале он сразу замыкался - хмурился, раздражённо болтал ногами, прикидывался, что не понимает вопросов. Понемногу пришлось разобраться в его сложных семейных взаимоотношениях. «Я – германец!» – восклицал он гордо. А мама-то – русская, и для него – не авторитет. Отец с немецким трудолюбием пропадал на работе, и учёба наследника оказалась в женских руках. Папа почему-то запрещал давать ему сладкое, а мама не решалась перечить...
Однажды, пытаясь преодолеть детский саботаж, я предложил за час прилежной работы купить в награду пирожок с повидлом. Как радостно и благодарно засветились глаза малыша. Он упорно работал и потом с надеждой смотрел мне вослед. На следующее занятие я принёс мальчику сразу два дорогих пирожных в красивой упаковке. Он молча схватил, разломал коробку, с жадностью съел сразу всё, а крошки сгрёб в ладошку и слизал языком. Стесняясь своей торопливости, Герман решительно сел на стул и начал сосредоточенно заниматься. Мама молча смотрела на происходящее – запрет супруга она не нарушила…
С тех пор я каждый раз приносил ребёнку заслуженную награду, а он радостно встречал меня и провожал к лифту. Через две четверти Герман выбился в отличники, а вежливый папаша не смог меня упрекнуть потому, что я не попросил прибавки к жалованию из-за дополнительных расходов на выгоду для малыша.
Но с тех пор меня мучает сомнение, а правильно ли я поступил, неделикатно вмешавшись в семейные отношения. Мама много раз с начала эпидемии звонила с просьбой продолжить занятия, но я – из «группы риска», и пришлось перейти на дистанционное обучение. Надеюсь, она поняла и приняла мой урок…
А как вы думаете, уважаемые читатели?