Ее настоящее имя Ираида Гейнике, на протяжении всей жизни она «путалась в показаниях» относительно даты своего рождения: числа и месяцы менялись, кажется, совершенно произвольно – 27 июля, 23 февраля, 25 июня, 2 и 23 ноября. Войдя в творческую среду в 20-х годах прошлого века, она вообще убавила себе шесть лет. Но все тайное становится явным. Встречайте – Ирина Одоевцева, которая родилась 23 июля 1895 года.
Над установлением истинной даты рождения исследователям пришлось потрудиться. Наибольшего успеха достиг Борис Равдин. Он обнаружил запись из рижского ЗАГСа № 2305 от 27 августа 1931 года, которая узаконивала брак между нашей дамой и известным поэтом Георгием Ивановым. Видимо, перед советским законом она струхнула и назвала число, которое совпадает с отметкой в метрической книге рижской Свято-Алексеевской церкви. В воспоминаниях же эта плутовка утверждала, что в брак они вступили в 1921-м.
В общем, была Ирина Одоевцева истинно творческой натурой с оптимистичным и даже легковесным отношением к жизни. В мемуарах она в принципе очень вольно обращалась с фактами, датами, именами, цитатами… Специалисты верить им не рекомендуют, но как же упоительно они читаются!
Начинала она как поэтесса, в эмиграции начала писать прозу, некоторые вещи нравились даже скупому на похвалы Ивану Бунину. В 1967 году издала скандальные мемуары «На берегах Невы» – субъективный взгляд на обиход представителей Серебряного века на фоне событий нового, послереволюционного времени.
Для кого-то крах всех мечт, а Одоевцева пишет: «Январь 1919 года. Голодный, холодный, снежный январь. Но до чего интересно, до чего весело! В «Живом Слове», обосновавшемся на Знаменской в бывшем Павловском институте, под руководством Всеволодского-Гернгросса, лекции сменялись практическими занятиями и ритмической гимнастикой по Далькрозу. Я поступила, конечно, на Литературное отделение. Но занималась всем, чем угодно, и кроме литературы: слушала Луначарского, читавшего курс эстетики, Кони, самого Всеволодского и делала ритмическую гимнастику».
Эту женщину всегда и везде выручал, по ее собственным словам, «счастливый» характер.
За продолжение – «На берегах Сены» – знакомые разобиделась на нее еще сильнее.
Вряд ли Зинаиде Гиппиус, доживи она до момента появления книги, было бы приятно читать о себе, например, такое: «Они шли под руку – вернее, Мережковский, почти переломившись пополам, беспомощный и какой-то потерянный, не только опирался на руку Гиппиус, но прямо висел на ней. Гиппиус же, в широкополой шляпе, замысловатого, совершенно немодного фасона – тогда носили маленькие «клоши», надвинутые до бровей, – с моноклем в глазу, держалась преувеличенно прямо, высоко подняв голову. При солнечном свете белила и румяна еще резче выступали на ее лице. На ее плечах неизменно лежала рыжая лисица, украшенная розой, а после визита Мережковских к королю Александру Сербскому – орденом Саввы II степени».
Хотя дальше Ирина Владимировна пишет, что у них был «поистине «восхитительный брак».
У нее самой был такой же, «маленькая поэтесса с огромным бантом» с истинной силой любила своего второго мужа – Георгия Иванова. После его смерти она посвятила ему пронзительные стихи.
Скользит слеза из-под усталых век,
Звенят монеты на церковном блюде.
О чем бы ни молился человек,
Он непременно молится о чуде:
Чтоб дважды два вдруг оказалось пять
И розами вдруг расцвела солома,
Чтобы к себе домой прийти опять,
Хотя и нет ни «у себя», ни дома.
Чтоб из-под холмика с могильною травой
Ты вышел вдруг, веселый и живой.
В 1987 году она вернулась в Россию, где, после тяжелых лет жизни во Франции, обрела второе дыхание в популярности и востребованности. Правда продолжалась эта идиллия недолго: 14 октября 1990 года Ирины Одоевцевой не стало.
Сегодня 126 лет со дня ее рождения, и это повод перечитать восхитительные стихи, очаровательные в своей непосредственности мемуары и самобытную прозу яркой представительницы отечественной литературы XX века.