Утреннее происшествие, связанное с нежеланием Индейца пойти нам навстречу, немного меня раздосадовало — не люблю и потому стараюсь избегать конфликтных ситуаций.
Пока делал зарядку, успокоился и восстановился.
Приступив к работе над дневником, стал вспоминать вчерашние события, среди которых главным была выписка Гессера.
Несмотря на то что меня окружало большое количество людей, а личного пространства в каком-либо существенном виде в больнице не существовало, я вдруг почувствовал своё совершенное одиночество. Сегодня, именно сейчас, некому было доверить свои самые сокровенные мысли и переживания…
И я решил написать письмо Гессеру, совсем не имея намерений отправить его когда-либо адресату, а в первую очередь для упорядочения своих расстроенных чувств. Нахлынувшие на меня в тот момент эмоции были настолько сильны и, казалось, естественны, что текст получился к собственному удивлению очень искренним и глубоко личным, а по содержанию и стилистике соответствовал редкому литературному жанру «плач».
Перечитав написанное несколько раз, я понял, что никогда не сумел бы сказать такие слова, глядя в глаза человеку, которому они предназначались. Уверен, не хватило бы смелости. Поэтому до сих пор не решаюсь опубликовать это небольшое, уместившееся на тетрадный лист, письмо, и не знаю, смогу ли решиться.
[...]
Этот лист был последним, оставшимся от разобранной фиолетовой тетради, и я открыл новую, вторую, пока ещё пустую и тем самым притягательную.
Дневник пациента. Запись 089
Начало ← Предыдущая ← → Следующая → Все записи