– Избаловала ты их, вот что. Ольга сочувственно, но строго, посмотрела на сестру.
– Зачем было так выплясывать вокруг мужа? Зачем за дочь все делала Взрослая девка, а тарелку за собой ни разу не вымыла, носков своих с пола не подобрала. Им было удобно с тобой, как удобно с прислугой: есть такой человек-призрак, который подаст-уберет, постирает, и главное, никогда, не потребует к себе уважения.
Таня кивнула.
– Ты права, Оль. Всё так, все правильно. Только что теперь об этом говорить? Смысл?
– Смысл в том, – наставительно произнесла Ольга, – чтобы проанализировать свои ошибки, и больше их не повторять. Не повторять, понимаешь?
– Думаешь, у меня будет шанс их повторить? Мне сорок лет, Оля! – Таня почти кричала, – и я потеряла семью. Думаешь, что-то можно вернуть? Или что за мной очередь выстроится? Ну опомнись, что ты говоришь!
Она закрыла лицо руками. Долго сдерживаемые слезы хлынули из глаз. Плакать было почему-то и стыдно, и хорошо. Жизнь рухнула три дня назад.
Все началось со звука входящей смски, от Виктора: "Я полюбил другую. Прости. Вечером заеду за вещами". Таня смотрела на текст сообщения, и думала о том, что так быть не может. Наверняка это какая-то нелепая шутка. Ну бывает, расходятся люди после 22 семейной жизни, но не так же. Не так!
У нее не хватило духу ответить ему. "Вот придет с работы, тогда и разберёмся", – думала она, – "да и не придется, наверное. Это просто глупая шуточка".
Вечером Виктор приехал с огромным коричневым чемоданом.
– Купил по дороге, – объяснил он.
– Как думаешь, поместится в него необходимое?
– Какое…, – в горле разом пересохло, и вопрос получился хриплым, – Какое необходимое, Вить? Для чего?... Подожди, ты что, хочешь сказать, что эта смс – не шутка? Ты, серьёзно, хочешь уйти?
Виктор, наконец, прекратил возню с чемоданом, и подошел к жене.
– Таня, – он взял ее за руку, – давай присядем.
Она послушно опустилась на диван.
Виктор сел рядом.
– Ты должна… должна постараться понять, – сказал он тихо,
– всё, что мы прожили, все эти годы – это было хорошо.
Для семьи хорошо, не для меня. Я все делал для вас с Мариной. Я старался хорошо зарабатывать…
– Тебе это удавалось, – проговорила Таня все тем же чужим, хриплым голосом.
– Хорошо зарабатывать, – продолжал муж, – чтобы вы ни в чем не нуждались: чтобы ты могла не работать, чтобы у Маринки все было. Я помню и ценю то, что делала ты: в доме всегда был порядок, готовая вкусная еда, я не беспокоился о том, где и с кем наша дочь…Ты была прекрасным партнером. Но, Танечка, это только семейное счастье. А мое, личное счастье, никого не волновало. Теперь Маринка выросла, и я могу, в конце концов, подумать и о себе. Я влюбился, Таня. Она тоже меня любит, и мы хотим быть вместе. Отпусти меня спокойно, без истерик. Расстанемся, как взрослые люди. Наш общий проект завершен, и теперь настало время идти дальше.
– Проект? Ты сказал: "проект"? Наша жизнь – это для тебя…
– Мы были очень молоды, когда поженились, – раздраженно оборвал ее Виктор.
– Но… – Но все же я ответственно отнесся и к тебе, и к рождению нашего ребенка. Я выполнил свои обязательства, и теперь считаю себя свободным! Больше Таня ничего ему не сказала.
Сидя на кухне, она слушала, как он переходит из комнаты в комнату, собирая вещи; как щелкает застежками чемодана. Потом хлопнула входная дверь, и стало понятно: 22 года общей жизни закончились. Вот так просто, как-то неправильно просто. Ужасающе просто.
Марина уехала с друзьями на какой-то концерт, и дома стояла мучительная, звенящая тишина. "Прекрасная обстановка для того, чтобы сойти с ума", – невесело усмехнулась Таня. Она позвонила подруге, чтобы только не сидеть одной. Галка приехала быстро, предусмотрительно захватив бутылку вина.
– Не расстраивайся, – утешала она подругу, наполняя чашки.
Тане лень было идти за бокалами, да и вообще… Какое все это имеет значение? Антураж – он для праздников, а когда у тебя земля уходит из под ног, можно обойтись и чашками.
– Может он еще и вернется. Ты же знаешь, седина в бороду, бес в ребро. Ну нашел он какую-то соплюху, покувыркается с ней, а дальше что?
– Галь, – Таня внимательно посмотрела на подругу, – а я ведь не говорила тебе, кого он нашел. Я и сама не знаю.
– Уххх…, – Галка вздохнула, даже с каким-то облегчением,
– Ладно, Тань, я все знала.
– Что…
– Они встречались у меня. Виктор очень просил помочь, ну а я что… короче, я давала им ключи от квартиры, я же все время на работе…
– И ничего мне не сказала, – закончила Таня.
– Тоже Виктор очень просил?
– Ну, Тань, – в голосе подруги появились плаксивые нотки, – зачем бы я тебя расстраивать стала, ну подумай!
Думала, погуляет с ней, да и бросит. Ну не в первый же раз такое!
Таня со стуком поставила чашку на стол.
– Ты сейчас о чем? – вопрос был коротким, деловитым.
Даже исчезла донимающая сухость в горле, и голос вновь стал нормальным. Галка замялась. Потом принялась изучать винный осадок на дне своей чашки.
– Он всегда любил погулять, – все так же, не поднимая глаз, сказала она.
– Интрижек у него было достаточно. Даже со мной… Ну это давно было. Маринка тогда болела на майские, ты не поехала с нами на шашлыки, помнишь…
– Помню, – кивнула Таня.
Хмель мгновенно развеялся, мысли стали очень ясными и спокойными.
– Тебе лучше уйти, Галь. Я вызову такси.
– Ну Таааань, – заныла Галка, – да когда все это было-то! Ну давно уже быльем поросло!
– Поросло, поросло. Одевайся. Такси приедет через пару минут.
– Господи! Да как это так?!
Марина схватилась за голову и упала на стул.
– Ну что поделать, дочка… Иногда семьи распадаются.
Тане было жаль дочь, и она была очень зла на Виктора. Мог бы поговорить с ребенком, раз уж собрался идти в новую прекрасную жизнь. Но муж почему-то не озадачился этим вопросом, предоставив Тане самой сообщить Марине новость.
– Мариночка, ну не убивайся так…
Дочь подняла голову, и Таня вздрогнула, увидев ее лицо: глаза – узкие щелки, в которых плескалась злость.
– Он все для нас делал, все! Ты же сроду нигде не работала, все было на папе! Неужели нельзя было постараться, чтобы он не ушёл? На что мы теперь жить будем, об этом ты подумала?! Кто будет за мою учебу платить? Кто на еду заработает? Макароны жрать будем? Ты же не заработаешь, ты только борщи варить умеешь!
Марина еще продолжала выкрикивать что-то, когда Таня, в жизни не поднимавшая руки на дочь, размахнулась и влепила ей увесистую пощечину.
Утро принесло решение: необходимо уехать хоть ненадолго. "Я с ума сойду, если еще хоть полдня просижу в этой квартире", думала Таня, быстро кидая в сумку самые необходимые вещи: несколько смен белья, брюки, джемпер, и платье. Зубную щетку и дезодорант она прихватила уже проходя мимо ванной.
На автовокзале было пусто, очереди к кассам не было, и уже через три часа Таня постучала в калитку дома сестры. Деревенская природа и тишина постепенно лечили израненную душу. В первую же ночь, Таня, наговорившись с сестрой, заснула крепким, здоровым сном. Впервые за все это кошмарное время.
– Ну вот, выспалась, посвежела, – улыбнулась Ольга, когда Таня вошла в кухню.
Ольга была старше на четыре года. Таня всегда восхищалась сестрой: у Оли хватало мужества идти собственным путем, без оглядки на мнение окружение. "Общественное мнение", – повторяла сестра, – "это мнение тех, кого не спрашивали".
Окончив школу с золотой медалью, Оля, удивив всех, пошла учиться на автослесаря. "С детства мечтала", – коротко отвечала на недоуменные вопросы.
Получив желанную профессию, Ольга приступила к работе, причем оказалась настолько талантлива в своем деле, что уже через два года стала совладелицей автосервиса, в котором трудилась сама. А еще через пару лет открыла собственный бизнес. Теперь в городе была сеть из пяти автомастерских "У Ольги", и это были лучшие сервисы в городе.
Ольга не забывала и о личной жизни: она стала женой владельца мастерской, в которой начинала. Муж обожал и ее, и их четверых мальчишек. А когда Оле хотелось отдохнуть, она приезжала сюда, на родительскую дачу. Именно эту сельскую глушь, наполненную воспоминаниями детства, Ольга предпочитала всем пляжам мира.
Таня задумчиво смотрела на сестру. Никогда в ней не было Ольгиной независимости. Не было и жгучего желания расти, чего-то добиваться. Ей, Тане, всегда хватало семьи: Виктора и Марины. Или не всегда? Что она видела в жизни?
Вышла замуж восемнадцатилетней девочкой. Виктор сразу сказал, что обеспечит семью сам, а дело Тани – забота о доме и ребенке. Муж действительно, работал, не щадя себя. Тане никогда не приходилось думать, на чем бы сэкономить. Никогда она не встречала отказа на свои просьбы.
Вот только, когда Маринке исполнилось три года, и Таня заикнулась о том, чтобы отдать дочь в детский сад, а самой поступить в институт, Виктор устроил настоящий скандал.
– Мало тебе денег? – кричал он, – Ты только что вернулась из Франции, на тебе цацки стоимостью в полугодовую зарплату офисной работницы!
– Витенька, разве я жалуюсь?, – попробовала возразить Таня.
– Тогда почему, скажи ты мне, ты хочешь наплевать на дом и доверить дочь чужим людям? Зачем тебе учеба, если ты и так не нуждаешься?
Таня почувствовала себя эгоисткой и замолчала. Ей стало стыдно.
– Что мне теперь делать, Оля? Я ведь и правда не знаю, как теперь жить.
– Ну, смотри, – Ольга с удовольствием сделала глоток ароматного кофе, – муж ушел. Ну это дело житейское, такое случается. Неприятно, я понимаю. Но пережить можно. Это все дела сердечные. А реальная проблема – деньги. Неизвестно, захочет ли его сиятельство поддержать бывшую жену и дочь. А если захочет, то опять же, неизвестно, какую помощь он сочтет достаточной.
– И что дальше? Я ведь ничего не умею, Оля!
Сестра на минуту задумалась.
– Знаешь, – сказала она, – я могу тебе помогать деньгами. Мне не трудно. Но предлагаю поступить иначе: ты знаешь, я хочу открыть еще один сервис. И если хочешь, возьму тебя администратором. Отвечать на звонки, консультировать клиентов – для начала этого хватит. Разберешься за неделю. Ну а потом подучишься, и… дальше все зависит от тебя.
– Я же тебе всю работу завалю, – засмеялась Таня.
– Не завалишь. Я помогу. Зато, – Ольга задорно подмигнула, – ты поймешь, какой это кайф – самой зарабатывать деньги.
– А Маринка…
– Ну, дорогая моя, твоя дочь уже взрослая. Может и сама куда-нибудь устроиться, подработку найти, наконец.
– Оля, она же учится!
Ольга пожала плечами: – Многие учатся и работают. Моим мальчишкам вполне удается совмещать.
Это было правдой. Сыновья Ольги, глядя на работающих родителей, рано начали зарабатывать. Их не пугал труд грузчиков, курьеров, разнорабочих. Теперь они доучивались в университетах, и работали по своим специальностям. Может быть, дело было в том, что Оля с мужем с детства учили детей самостоятельности?
Таня никогда этого не делала. Сначала ей все казалось, что Марина маленькая, потом началась учеба, и Татьяна жалела дочь. "Устает на учёбе", – оправдывалась она, когда Оля удивлялась Маринкиной беспомощности в самых простых вещах: убрать за собой разбросанные игрушки, самостоятельно одеться на прогулку.
Теперь Таня отчетливо видела, что сама избаловала дочь, сделав ее эгоисткой.
– Иди пройдись, – голос сестры вывел Таню из задумчивости.
– Что?
– Прогуляйся, не сиди дома. На воздухе и настроение лучше, и успокаиваешься.
Таня посмотрела в окно. Утро было солнечным, и обещало теплую погоду. Таня, в отличие от сестры, не так уж любила деревенскую пастораль. Виктор приучил ее к заграничному отдыху, с обязательным шопингом чистеньким побережьем, и перекусами в кафе, с услужливыми официантами. Здесь всего этого не было.
Но все-таки, родной, с детства знакомый пейзаж, действительно настраивал на спокойный, умиротворенный лад. Ну и пусть раньше она была обеспеченной домохозяйкой! Теперь она попробует прожить самостоятельно! И в самом деле, разве она – первая женщина, от которой ушел муж? К сожалению, такое случается намного чаще, чем…
– Девушка! Де-вуш-ка!
"Не мне", – подумала Таня, продолжая идти вдоль кромки поля, густо заросшего клевером.
– Да остановитесь же!
Таня оглянулась. Прямо за ней медленно катился самый настоящий трактор. Тракторист, высунувшись из кабины махал ей.
– Вы это мне?
– Вам. Я проехать не могу, дорога узкая. Посторонитесь, пожалуйста. Или, хотите, подвезу?
Тане стало смешно: приехать домой на тракторе! Кажется, такого приключения у нее еще не было никогда.
– Подвезите! – крикнула она.
– Только руку мне дайте, я сама не залезу.
– А вы из города приехали, – заметил тракторист, когда Таня оказалась в кабине.
– Заметно, да?
– Ну а как же. Техники пугаетесь. Да и не видел я вас раньше.
– Угадали, – улыбнулась Таня, – но не совсем. У моих родителей здесь дача, мы с сестрой приезжаем отдохнуть.
– Наверное, давно не приезжали?
– Я здесь полгода, а вижу вас впервые.
– Да…
Полгода назад они с мужем и дочерью встречали Новый Год в Италии. Виктор подарил жемчужное ожерелье. Что теперь с ним делать?
– А кем вы работаете? Кстати, меня зовут Антон.
– Таня. Я… никем не работаю.
– Как же это? – он искренне удивился.
– Ну… Я была замужем за очень обеспеченным человеком. Не было необходимости работать.
– И не скучно было?
– Нет, совсем некогда было скучать. Знаете, это ведь труд: дом, ребенок. Все на мне было. Где уж скучать.
Таня вдруг поймала себя на том, что говорит о том, что принято называть личным, с совершенно посторонним человеком. Но, как не странно, ей было с ним очень легко.
– А теперь вот сестра предложила мне работу. Буду учиться самостоятельности.
– Это хорошо, – одобрил Антон.
– Мне всегда казалось, что в таких ситуациях женщины ищут нового мужа. А вы решили работать.
Настроение у Тани улучшилось. Почему-то похвала этого общительного тракториста была приятна.
– Как деревенский воздух действует, – подшучивала Ольга над сестрой.
– Ты прямо помолодела на десять лет: волосы, кожа. Красавицей стала.
Таня смущенно опускала глаза.
Никому, даже сестре, она не признавалась, что дело было не в деревенском воздухе, а в Антоне. Все начиналось как бы в шутку. По крайней мере, Тане раньше показалась бы смешной сама мысль о любви с трактористом. Они много беседовали: Таня уже знала, что ее новый знакомый один воспитывал десятилетнего сына. Максимка, умный, озорной и добрый мальчик, никогда не знал матери.
– Родила Максимку, а через две недели укатила с любовником, – рассказал Антон.
– Куда? – ужаснулась Таня.
– Не знаю. Я больше ни разу ее не видел.
Шли дни, и они с Антоном все больше сближались. Еще никто и никогда не понимал ее так. Ни с кем не было так весело и легко. На смену длинным дням приходили короткие летние ночи, и казалось, что весь мир исчезал. Оставался только Антон, его жаркое стройное тело, сильные руки, и ласковые теплые губы. И ничего больше.
Во дворе раздался короткий автомобильный гудок. Таня выглянула в окно и застыла на месте. Возле машины стоял Виктор. Марина сидела в салоне, нервно накручивая на палец прядь волос.
– Долго ты еще будешь торчать здесь? – требовательно спросил муж.
– Смоталась, никому ничего не сказав, семью забросила.
– Кажется, у тебя теперь другая семья, – тихо напомнила Таня.
– Это тебя не касается. Впрочем, раз тебе интересно, скажу: я передумал. Будем жить, как раньше.
– Как раньше уже не получится. Виктор, я встретила другого…
– Как интересно!
Марина выскочила из машины.
– Тебе не стыдно?! В сорок лет любви захотела? Ты уже свое отлюбила, тебе только на кухне вертеться, да полы мыть.
– Тебе сейчас кажется, что сорок лет – это старость, – улыбнулась Таня.
– Но можешь мне поверить, это еще молодость.
– Позооор! – простонала дочь, снова садясь в машину.
– Папа, она же с ума сошла, ну сделай что-нибудь!
– Таня, – начал Виктор, сдерживая гнев, – ты должна думать о семье. В конце концов, у тебя есть обязанности. Ты мать и жена. И сейчас ты ведешь себя, как кукушка. Бросила все, всех, а сама порхаешь. Я спрашиваю тебя в последний раз: ты возвращаешься к семье, или хочешь остаться здесь, среди свиней и коров?
Таня закусила губу. Многолетняя привычка подчиняться этому голосу, этим словам, давила, мучила. Она никогда не пробовала дать Виктору настоящий отпор, и не умела этого делать. На какую-то долю секунды ей представился Антон: любимые теплые глаза смотрели с болью и тоской.
Она мотнула головой, отгоняя морок. Дом и семья – вот что важно. Важно по-настоящему, навсегда… Но почему же тогда так невыносимо тяжело оттягивает руки легкая сумка? Почему таким длинным кажется путь от крыльца к машине?
– Вот и умница, – коротко бросил Виктор.
Марина не сказала ни слова. Таня отвернулась к окну. Глаза жгли непролитые слезы. "Поплачу дома" – пообещала она себе, но легче от этого не стало.
Машина уже приближалась к выезду из деревни, когда наперерез ей выскочил другой автомобиль. Виктор скрипнул зубами от злости и приготовился к скандалу. Из машины вышел Антон.
– Таня! Оля говорит, ты уезжаешь. А мы и не попрощались даже…
Виктор не вымолвил ни слова, когда Таня выскочила из машины и поехала с Антоном.
Антон вёл Таню за руку, следя за тем, чтобы она не подглядывала.
– Ну теперь можно. Открывай глаза!
Таня ахнула: дом был огромным!
– Антон, это что, твой дом?! Но как…
– Таня, я должен извиниться перед тобой. Антон вздохнул.
– На самом деле у меня своя пилорама, а тракторист… это была роль.
– Но почему ты не сказал мне?!
– Понимаешь, я хотел встретить ту, которая полюбит меня. Меня, а не мои деньги. Ты простишь меня, Танюша? Это теперь и твой дом. Нашей с тобой семьи, если согласишься.
Спустя год у них родилась дочка Машенька.
– Мама Таня, Машенька кушать хочет! Максимка, уже такой взрослый – целых тринадцать лет, почти юноша, – вихрем промчался вниз по лестнице и обнял Таню.
Таня ласково растрепала отросшие за лето, пепельно-русые вихры.
– Пойду ее покормлю. А ты разогрей ужин, хорошо? Скоро папа вернется. Таня поднялась в детскую. Малышка в кроватке радостно заулыбалась, увидев мать. Таня взяла на руки дочку и потерлась носом о шелковистую щечку.
– И кто у нас так проголодался? Машенька?
Можно ли начать жизнь сначала когда тебе сорок лет? Наверное, можно. Главное – понять, чего ты действительно хочешь, от этой жизни.
Благодарю Вас, что дочитали до конца!
Если понравился рассказ ставьте 👍 и оставляйте свои комментарии. Поверьте, ваши отметки, а так же комментарии, очень мотивируют меня, на написание новых рассказов.
Не забывайте подписываться на канал, чтобы не пропустить новые публикации.
Читайте другие мои рассказы: