Автор: Владимир К.
Мы — что кочка, что камень,
Даже глуше, темней.
Наша вечная память —
Кто завидует ей?
Нашим прахом по праву
Овладел чернозем.
Наша вечная слава —
Невеселый резон.
А.Т. Твардовский
Здравствуйте, уважаемые. Я тут перемежал всякое со всяким, а последняя статья зацепила меня комментариями. Кто что то видел, тот помнит как оно. Вон друг мой давеча вспоминал, как в провинции Кундуз, наши пацаны были цветом как негры, иссиня черные, потому что днем +45, а ночью +30. И камни, одни камни. И стреляют из за этих камней. И так полтора года с 18 до 20 лет от роду. И так еще, в других местах, когда дождь идет четвертую неделю, а помыться все равно негде. А в буржуйках жгут прибрежный тростник и сырой ивняк, или как там эти кусты называются. Когда мокрый бушлат весит килограммов 10. Да плюс броник, и прочий обвес. Да на пост два часа через два часа. Да грязь в полсапога, и тот тростник, что вы настелили между палатками вчера, сегодня уже утонул. Когда ты ночью кожей, под мокрым бушлатом чувствуешь, как твое тепло в чужом НСПУ видно. И тебе страшно. Потому что тебе, блин, 19, и мама будет плакать, если что. А ведь были солдаты, которым довелось куда хуже.
33-я армия. Армия Михаила Григорьевича Ефремова, генерал-лейтенанта, Героя РФ Указом Президента РФ от 31.12.1996г. Армия, которая в ходе контрнаступления под Москвой, отбила у немцев Наро-Фоминск, Боровск, Верею.
Читая комментарии к своим военным статьям, я для себя выяснил, что некоторые люди не совсем понимают, о чем я. А я не сражениях, не о полководческих талантах, не о сравнении сил. Я про людей. Обычных и известных. Смелых и робких, о людях, которые по стечению обстоятельств стали солдатами. А солдат тем и отличается от обычного человека, что жизнь его принадлежит уже не ему.
20 января командующий 33 армией Западного фронта М.Г. Ефремов размышлял над полученной директивой командующего фронта следующего содержания:
…Создалась очень благоприятная обстановка для быстрого выдвижения 33-й армии в район Вязьмы в тыл Вяземской группировки противника...
По прямой от Вереи до Вязьмы 120 км. На самолете. По земле, по дорогам, расстояние приближается к 200 км. Армия воевала от Москвы. По докладу комдива Миронова Константина Ивановича, в его 113 дивизии осталось без учета тыла 713 человек и только 223 штыка. В остальных было немногим лучше. Так-то, по штату в стрелковой дивизии РККА 13000 бойцов.
Ефремов не знал, что 14 января командующий 1-го кавкорпуса Белов получил приказ в течение 2-4 дней форсировать Варшавское шоссе и выйти на подступы к Вязьме, 49 армия должна были немедленно взять город Юхнов и устремиться на ту же Вязьму. 43-я безжалостно бить противника и идти на запад. На Вязьму. Командира 50-й армии Болдина, командующий назвал оскандалившимся, в связи с задержкой выполнения ранее полученного приказа. План был прост и гениален: с юга войска фронта берут Вязьму, перерезая Минское шоссе, с севера армии Калининского фронта соединяются с ними, с востока, армии того же Западного фронта 5-я Говорова, 16-я Рокоссовского, 20-я Власова(ага, того самого), берут Гжатск, ныне Гагарин, поджимают немцев, и все вместе устраивают им будущий Сталинград. Группа армий Центр оказывается в такой заднице, что по сути перестает существовать.
Перед 33-ей армией зияла 40 километровая брешь в немецкой обороне, очаги в деревнях не в счет. Однако генерал позволил себе то, что военные обычно не позволяют, попытался обсудить с с комфронта приказ. Получил следующую отповедь:
Выполняйте приказ. Вы, не командующий фронтом, чтобы оценивать оперативные возможности и задачи фронта
Поэтому три дивизии 33-й армии 113, 331 и 160-я, передохнув после боев за Верею буквально несколько часов, выдвинулись ускоренным маршем в указанный командованием район. Не встретив, сколько-нибудь серьезного сопротивления, дивизии вышли на подступы к Вязьме 1 февраля.
Немного ранее, там же были 1-й гвардейский кавкорпус Белова, и части 4-го воздушно-десантного корпуса, десантированного со спорной эффективностью в тот район. Дальше стало хуже. НП западной группировки 33-й армии расположился в деревушке Красный Холм в 5км от Вязьмы. Теперь там Поле Памяти, здесь похоронены многие погибшие здесь советские бойцы с 1941 по 1943. Колоколенка, и могилы, братские, безымянные, всякие. Немцы стали планомерно устранять угрозу. Сначала отбросили и загнали в болотистые леса 11 кавкорпус Калининского фронта, затем перерезали коридор снабжения дивизий 33-ей армии. Коридор начали смыкать издалека, еще от Шанского Завода, это недалеко от Медыни. После ожесточенных боев под Вязьмой, стало понятно, что речь уже не идет о взятии этого города. Просто некому уже его было брать.
Вот из доклада начальника особого отдела НКВД Западного фронта комиссара государственной безопасности 3-го ранга Л. Цанава:
За последнее время положение частей ударной группы 33 армии стало еще более затруднительным. Отрезанность ее от баз снабжения чрезвычайно осложнила положение со снабжением боеприпасами, продовольствием и лишила возможности частям группы пополняться личным составом. В результате такого положения значительная часть артиллерии законсервирована из-за отсутствия горючего и боеприпасов.
Потери с 1.02 по 13.03.1942 года составляют:
убитыми — 1290 человек;
ранеными — 2531 человек.
Пополнение личным составом не производится. Особенно напряженное положение со снабжением частей группы продовольствием. Питание личного состава состоит из небольшого количества разваренной ржи и конины. Соли, жиров и сахара совершенно нет. В 338-й сд личному составу выдается разваренная рожь и жидкий суп. 13 и 14 марта бойцы 1297 стр. полка 160-й сд получили по 60 грамм сухарей и бульон из конины. На почве недоедания участились случаи заболевания бойцов. В 160-й сд зарегистрировано более 40 случаев кишечно-желудочных заболеваний. В 338-й сд имеются бойцы, у которых от недоедания появилась опухоль. В ночь на 15 марта 1942 года в 1138 стр. полку умерли от истощения два бойца.
Все это время три «восточных», находившихся на правом берегу Угры в районе села Износки, дивизий 33-ей армии продолжали пытаться деблокировать своих товарищей. Но было уже поздно. Немцы вцепились. В первой половине марта еще была надежда на удачные действия 43 армии под командованием генерала Голубева, но даже окрики и угрозы комфронта не смогли сдвинуть плотно засевшую 43-ю. К началу апреля положение стало критическим. Еды, медикаментов, боеприпасов, сбрасываемых с редких самолетов, катастрофически не хватало. Уходившие в наступление в 20градусные морозы в валенках, солдаты не могли сменить обувь. Не на что ее было менять. Прибывшего в один из полков командарма накормили похлебкой с запахом дегтя. На его вопрос пояснили, что изготовлена она из конской упряжи.
7 апреля из котла улетел последний самолет. Был устный приказ И.В. Сталина, чтобы командующий 33-ей армией генерал Ефремов был на его борту. Вместо этого на него загрузили имеющиеся знамена частей армии и раненого начальника оперативного отдела штаба армии полковника Киносяна. На вопрос летчика, Ефремов ответил: «С солдатами сюда пришел, с солдатами и выходить буду».
Отходили к Угре. Надеялись на выполнение 43 и 49 армиями, приказа комфронта о создании плацдармов на рубеже Мосеенки – Жары. И по итогу вышли на эти рубежи, почти. Только плацдармов там не оказалось. Отходили, имея в обозах более 2000 раненых. Больных тифом пытались разместить в деревнях. 14 апреля пошли на прорыв. Несколькими колоннами. С ранеными на 229 телегах. Их раздавили немецкие танки в Шпыревском лесу.
Я не буду долго писать об агонии. Скажу одно, ефремовцев ждали повсюду по пути их следования. Кто был предателем неясно до сих пор, но он, или они были. Армию планомерно разбивали на мелкие отряды, и уничтожали. Со всей немецкой пунктуальностью. Активно действовал батальон Бранденбург-800 с русскоговорящими спецназовцами. Последний бой генерал-лейтенант М.Г. Ефремов принял в 4 км от линии фронта. Во второй половине дня, 18 апреля 1942 года восточнее деревни Горнево, трижды раненый командарм застрелился. Застрелился в правый висок, хотя был левшой.
Потом подсчитали, что при выходе из окружения погибло 10 600 солдат, офицеров и генерал. Похоронили генерала с воинскими почестями. На похоронах присутствовали солдаты 268 пехотной дивизии вермахта, и генерал Грейнер. Это произошло на кладбище деревни Слободка. И на деревянной доске на могиле текст был на двух языках. Говорят генерал Грейнер поставил генерала Ефремова в пример своим солдатам. Потом он был перезахоронен, и все таки дошел до той Вязьмы. Второй раз генерал был погребен на Екатерининском кладбище Вязьмы. На площади, названной в его честь, скульптором Вучетичем был установлен очень большой и претензионный памятник.
Для многих судьба этого человека является олицетворением русского и советского офицерства. Настоящего офицерства. Через три месяца после смерти генерала Ефремова, другой генерал, герой обороны Киева и Москвы, бывший командующий 20 армией, а на тот момент командующий 2-й ударной армией предпочел другую судьбу. Но даже смерть развела их очень далеко. К памятнику одному всегда несут цветы, а второго вздернули в одной из московских тюрем, сожгли, и прах высыпали в безымянную яму. И как я уже написал одному из моих комментаторов, хороших людей больше. Жаль очень, что слишком много их осталось лежать в Шпыревском, Шумихинском и тысячах других лесов нашей, и не только страны. С уважением.
Лайк и подписка на канал - это хорошо)
ЧИТАЙТЕ так же: