Во время моей службы солдатам пограничного ОИСБ было положено не только личное время на территории войсковой части, но и выходы в город. Такие выходы в город в выходной день назывались увольнениями, или просто "увал".
Порядок увольнения
Нашему молодому призыву 4-го взвода 1-й ИСР разрешили выход в город после 23 февраля наступившего 1990 года. Увольнение было разрешено солдатам и сержантам только в воскресенье с 12.00 до 21.00. В первую очередь увольнение - это мера поощрения солдата со стороны командования за хорошую службу. И уже потом, только, как право военнослужащего ( если на него не наложено дисциплинарное взыскание) закрепленное в статье 204 Устава внутреней службы Вооруженных Сил СССР. Одновременно из подразделения может быть уволено не более 30 процентов личного состава.
Порядок "попадания" в увольнения сложился следующий. В субботу, после после проведения учебных дисциплин, солдат подходил к своему командиру отделения и просил записать в увольнение. Командиры отделений ставили в известнось заместителя командира взвода о тех, кто записался, и он, подавал общий список на утверждение командиру взвода или роты.
На самом деле, было много факторов, игравших роль для положительного решения, но главным было взаимоотношения со своими сержантами. Если отношения нормальные, проблем с увольнениями не будет, если отношения испорчены, тебе увольнений в большинстве случаев не видать. Сержант всегда найдет какую-либо вескую причину, надуманную или реальную, чтобы "запороть" твой выход в город. Многие комоды этим пользовались, накладыая на солдатика определенный мини-налог с похода в увольнение: сигареты, журнал, и т.п. А особо ушлые сержанты, могли и вовсе отпустить в "увал" за деньги.
Быть или не быть моему "увалу"?
В долгожданную субботу, подхожу к командиру отделения, и прошу внести меня в списки увольняемых. Яблочко, легко соглашается, только предупреждает: - Я -то, запишу. Если, вот, Коханыч не вспомнит про твой январский косяк, как ты дрыхал. -Буду надеяться не вспомнит, может и слово замолвишь, товарищ младший сержант? С меня магарыч,-говорю я. -Ну это, само собой. Сигареты и лимонад! -Понял, товарищ младший сержант. В воскресенье, после просмотра телепередачи "Служу Советскому Союзу!", зачитали списки тех, кто пойдет в увольнение. Моя фамилия там тоже была. Кто в Балаклаву, идут в повседневной форме, хэбэ, сапоги, шинель и шапка; кто в Севастополь, получают и одевают полную парадную форму - китель, рубашку с галстуком, брюки, ботики, шапка. К моему удивлению в Севастополь поедут 1-2 человека. Только потом, мы узнали (доперли), что почти у всех старослужащих есть "гражданка" в которую они передеваются и расходятся, куда заблагорассудиться, свободными от взоров военных патрулей. Чистим до блеска сапоги, бляху поясного ремня, проверяем шинель и шапку - все в порядке. Строимся в коридоре. Дежурный по роте идет докладывать в канцелярию.
Командир роты ( в это воскресеье- он ответственный) проверяет внешний вид и документы. У каждого молодого солдата спрашивает, что нельзя делать в увольнении и как себя вести. Все правила мы вызубрили и ответили без задоринки. Ведь так хочется в увольнение!
Ротный раздает каждому увольнительную записку, где указаны данные на солдата (фамилия, звание, № в/ч, время, гарнизон). Записываемся у дежурного по роте в специальную книгу, и чуть ли не бегом к воротам. У ворот уже ждет дневальный, который их отворяет и выпускает нас на "волю".
Блуждания по Балаклаве
Быстрыми шагом удаляемся от ненавистной казармы. Но, стоп!
В парке нас "притормаживают" деды. -Духи, и куда мы так спешим?,- задает кто-то из них "риторический" вопрос. Про дедушек забыли? Надо нам скинуться. Выворачиваем карманы. Больше рубля брать не будем. Я с товарищами предусмотрительно отложил мелочь, копеек тридцать. Высыпаю в протянутую ладонь. Больше нет, только осталось для сержантского магарыча. Поверили. Кто понаивней, достали аккуратно сложенные купюры... и полностью их лишились.
Теперь, можем расходиться. Быстрее сваливаем с парка в сторону бухты. Балаклава - целиком военный город, наполненый мореманами Черноморского флота и МЧПВ. Военные патрули только из моряков. Доходим с товарищами до пирса, поглядели на подводные лодки и обратно вовзвращаемся в парк. Там, находим продовольственный магазин, достаем спрятанные деньги, закупаем сладости и прямо на лавке установленной в парке устраиваем пир, точнее обжорство. Налопались, покурили. Что делать дальше? Погода начинает портиться, накрапывает мелкий дождь. Встаем, убираем за собой мусор в урну. Тянет в сон, в казарму идти не охота. Темнеет. Бесцельно бродим туда-сюда по двум улицам окаймляющих парк. Вот и время подходит, надо вернуться пораньше дедов. Стуча сапогами входим в проулок, где расположена наша казарма. У ворот, в шинели стоит "истуканом" дневальный. Заходим, поднимаемся на второй этаж. Докладываем дежурному по роте, и отдаем увольнительные записки. Снимаем шинели, аккуратно их вешаем. шевронами к проходу. Чистим сапоги. Идем к своим комодам с обещанным магарычом. Все в порядке.
Первое, настоящее увольнение стало одной из немногих "земных радостей" для нас - молодых пацанов, одевших недавно военную форму.
В оформлении использованы фотографии с сайтов: pogranec.ru, ok.ru, vk.ru, из личной коллекции автора
Уважаемые читатели! Ставьте лайки, подписывайтесь на канал и делитесь своими воспоминаниями!