- Эль, ты о чём грустишь? – голос подруги вырвал девушку из задумчивости.
- Да не грущу, что ты! Думаю о практике, как нас встретят, как поселят, - отговорилась она и снова уставилась в окно.
Больше всего Элю огорчало, что теперь целый месяц не удастся остаться наедине.
Днём будут трещать машинки на фабрике. Вечерами, а то и по ночам, подруга будет донимать болтовнёй.
- Ой, что ты, будет так круто! Я тебя со всеми познакомлю! Все наши уже, наверное, собрались, с учёбы поприезжали. Будем на дискотеки по вечерам ходить, ты о практике и не вспомнишь лишний раз. Где бы ни поселили, такая погода стоит, что всё равно будешь приходить только поспать!
Наташа болтала всё воодушевлённей, её чуть резкий и громкий голос тонул в шуме пригородного автобуса.
"Коробочка", пыхтя и покряхтывая, медленно пробиралась через поля и леса, преодолевала мосты, тряслась на ухабах, пока ни высадила их, наконец, на старенькой автостанции с поэтичным названием "Озёрное".
- Вот моя деревня, вот мой дом родной! – засмеялась Наташка.
Подхватив сумки с нехитрым скарбом, подружки двинулись в сторону цехов швейной фабрики.
Есть в училищах такая старинная традиция отправлять студентов на практику в самые отдалённые и странные места. Но в этом случае, по крайней мере, у начинающих бухгалтеров Эли и Наташи было одно преимущество.
Волею судеб (или хитрой деканатской политики) они оказались в посёлке, где одна из них провела свои детские годы.
На фабрике их приняли на удивление хорошо, а разместиться предложили в пустующей комнате трёхэтажного общежития для молодых специалистов.
Кроме плесени и пыли по углам да пары-тройки испуганно мечущихся чёрных жуков, девушки нашли там две деревянные кровати и несуразный встроенный шкаф величиной в полкомнаты.
- Да, - протянула Наташа, поглаживая тонкую стену, - я помню, они как картонные. И если что-то будет там происходить, мы услышим каждый шорох.
Что именно будет происходить, Эле уточнять совсем не хотелось.
"Это только на месяц!" - сказала себе девушка. Тонкая наука терпеть постигается женщинами с самого детства…
- Всё, переодевайся, пойдём к нам. А на обратном пути к клубу свернём, познакомлю тебя со всеми.
Наташин дом приютился на краю улицы в тени яблоневого сада. Прямо за ним вилась дорога, уводившая в бескрайние поля, вдалеке отсвечивало зеркальной гладью озеро. Оно-то и дало название всему посёлку.
Родители подруги были простые и душевные люди. Слушая рассказы Наташки о доме, из которого она "всю жизнь мечтала свалить", Эля представляла совсем другую картину.
- Тебе ещё картошечки положить, милая? – заботливо поинтересовалась тётя Зоя.
- Мама, отстань от неё! – грубо оборвала Наташка. – Видишь, не хочет человек твою картошку!
Эле стало стыдно за подругу и немного обидно за то, сколько она упускает.
Среди всех книжных полок красного дерева, красивых нарядов из шёлка и меха, интеллигентных разговоров, цитат из французских опер – всего того, что было у них дома, она едва ли смогла бы найти хоть что-то, отзывающееся такой же теплотой.
Иной раз разговоры о высоких отношениях – просто звуки, сотрясающие воздух. А женщина, плачущая от боли и обиды в шелках и мехах, просто женщина - такой она помнила свою маму.
Поэтому девушка отдыхала душой в скромном домике, где худощавый и пахнущий соляркой Наташин папа помогал её полноватой и простой маме достать из подпола банку с огурцами.
Это было как долгожданный глоток свежего воздуха после долгой дороги в душном дорогом автомобиле.
Поблагодарив родителей подруги за гостеприимство, Эля, следуя за Наташей, быстро двигалась к местному клубу.
Сегодня танцев не было, ведь день будний, но все лавочки оказались заполнены смеющейся расслабленной молодёжью.
Знакомые подруги, девушки с высокими начёсами безумных кудряшек и парни, одетые в "варёнки" и блестящие искусственные мастерки, чуть свысока поглядывали на её скромное хлопковое платье и кожаные лодочки.
Круг не такая уж идеальная фигура, если ты оказываешься за его границами...
В какой-то момент, Наташа болтающая и смеющаяся, обернулась вдруг и замерла на полуслове.
Эля обратила внимание, что и другие девушки, и многие парни замолчали и рефлекторно повернули головы в одном направлении.
У клуба остановился мотоцикл. С него спрыгнула, смеясь, красивая длинноногая блондинка.
Мотоциклист снял шлем и встряхнул головой. Это был высокий темноволосый парень, одетый в джинсы и рубашку с искрой.
Он, небрежно обняв спутницу за талию, подошёл к компании друзей. Каждый здесь старался пожать ему руку, подойти ближе, оказаться дружелюбнее.
Блондинка буквально млела, отзеркаливая сияние, исходившее от парня. Она не спускала с него глаз.
- Это Макс! – пояснила Наташа восхищённо, всё ещё глядя на него.
Эля и сама невольно восхитилась такой совершенной красотой.
Плавностью линий идеально сложённой фигуры и небрежной грацией движений он был похож на ожившую скульптуру Родена. Но, в отличие от статуи, молодой человек осознавал своё очарование.
Спохватившись, Эля отвернулась и небрежно улыбнулась своей спутнице. Таких мужчин в компании её родителей было очень много. Облик изделия другой, но проба та же… Кусок льда вместо сердца, лицемерные речи и дежурная улыбочка.
Постепенно продвигаясь через толпы своих знакомых, обнимаясь, пожимая руки, выпивая со всеми, Макс добрался, наконец, и до них. Он чмокнул Наташу в щёку и уставился на Элю.
- Это моя подруга из столицы, знакомься, Макс! – пропела Наташа.
- Эля, - скромно представилась та.
- Очень приятно, Эльвира! – протянул Макс как-то томно и чуть в нос, склоняясь к её руке.
От смущения Эля мигом её отдёрнула и, стараясь скрыть неловкость, брякнула:
- Имя запомнить не можете?
Блондинка, всё это время, как изваяние, стоявшая рядом, даже икнула. Наташа дёрнула подругу за рукав. Явно с Максом ещё никто так не разговаривал.
- Простите, а Эля – это как полностью? – невозмутимо поинтересовался парень.
- Стелла, - смущённо отозвалась она, - но друзья зовут меня Эля. Мне так нравится.
- Кажется, вы лукавите немного. Не позволяйте им коверкать ваше имя!
Он улыбнулся, сверкнув на неё тёмными, как спелые вишни, глазами, но блондинка, опомнившись, уже потащила его за руку к смеющимся друзьям. Девушка интуитивно почувствовала, что между Максом и новой знакомой проскочила искра.
- Ты что, с ума сошла! Эля! Это же Макс, он самый классный парень в нашем посёлке! – увещевала её подруга по дороге в общежитие.
- Первый парень на деревне, а в деревне один дом, - съязвила Эля.
- Нет, он реально крутой! – не унималась Наташка. – Его отец – директор фабрики и много ещё чего по мелочи, хорошо зарабатывает. А Макс учится в городе на юриста, только на каникулы приезжает. Все девчонки его!
Эля ничего не отвечала, в темноте она незаметно потирала руку, всё ещё горевшую от короткого прикосновения.