«…Мне кажется, она немного чокнулась, — думала кошка, разглядывая свою хозяйку, раскинувшуюся на кровати, — хотя, может, мне просто кажется. Так убиваться из-за мужиков могут только люди. С другой стороны, нас тоже плющит не по-детски в определенные моменты, но ведь и проходит быстро, как получаем желаемое, верно? А у людей как-то всё сильно сложнее»
Хозяйке и в голову не приходило, что кошка, может думать такие вещи. А если бы она об этом узнала, то точно стала бы чаще выставлять её за дверь. Вот и сейчас кошка обалдевшими глазами взирала на голосящую хозяйку и никак не могла взять в толк, от боли она орёт или всё же не от боли? По всему выходило, что не от боли. И штука у неё, конечно странная очень. Впрочем, странные люди = странные штуки, это кошка знала давно. Поэтому она спрыгнула с комода на кровать и попыталась потереться-утешить свою завывающую хозяйку.
— У-у-уйди, д-д-дур-ра, не меша-а-а-ай! – отпихнула её неадекватная хозяйка. Кошка дурой не была и гордо удалилась.
«Вот странно, — думала она сидя на кухне и наблюдая за выкипающей кастрюлей, —вроде красивая, мужики к ней приходят. Не то что я, ей-то самой вылизываться не приходится, а всё чего-то мрачная ходит… Чего человеку надо?»
— Что надо… что надо… — пробурчал из кухонного навесного шкафа домовой Фофан, — ей мужика постоянного надо, а не всяких там временных. Тогда и хозяйство на лад пойдёт и вот этого всего…
Он прислушался с воплям из комнаты…
— Тогда вот этого безобразия сразу меньше будет. Может даже про молоко для меня вспоминать начнёт и про варенье.
— Ты ж не пьёшь молока, — сварливо сказала кошка, — тебя ж пучит с него, вечно я за тобой допиваю.
— Да неважно, — проворчал домовой, — порядок должон быть, молоко и варенье. Молоко тебе, варенье мне.
— Я тоже молоко не особо. А сырой курицей она меня не кормит. Фррр…
Кошка была обычная, домашняя и рассуждала весьма обоснованно, поскольку прожила много, даже по человеческим меркам, и могла и обожала обо всем судить. Единственным очевидным пробелом в ёё логике было то, что она всё меряла на свой, кошачий манер. Впрочем, с домовым, который давно хотел сбежать из этой глупой квартиры, да всё никак не мог собраться, у нее были товарищеские отношения. Домовой получал какую-никакую еду, о которой хозяйка вечно забывала, а кошка довольствовалась ощущением, что она тут хозяйка.
Вопли в спальне затихли. Кошка облизнулась.
Спустя пять минут, хозяйка, весело напевая, пришла на кухню, заорала от запаха выкипевшей и даже слегка поджарившейся курицы и принялась суетиться, раскрывая окна, выключая газ и выбрасывая курицу в мусорное ведро. Настроившаяся всё же поесть кошка сокрушённо наблюдала, как еда исчезает и попробовала намекнуть. Слезла со стула и понюхала ведро.
— Не отдаст, — глухо сказал из шкафа домовой, — жадная.
— Глупая, — процедила кошка, — может ты и прав. А ещё сильная и независимая. Не знаешь, что это означает? Она сама себя так называла часа полтора, повторяя за ненастоящим голосом из коробки…
— Сильная – вряд ли, — отозвался домовой. По голосу его было слышно, что он уже лежит и наверняка пристроил свои ноги на банку с кофе, а сам улёгся на коробках с овсянкой. – а независимая, это типа никто её вынести не может?
— Это невыносимая, — проворчала кошка, — впрочем, по смыслу вообще разницы никакой.
— Заечка моя бедная му-у-усенька, — обратила наконец хозяйка внимание на мяукающую кошку, присаживаясь перед ней на корточки, — ну чего ты хочешь? Остались мы с тобой без ужина….
Домовой заржал и свалился с овсянки.
Кошка долго и внимательно смотрела в глаза своей хозяйке, но мировая скорбь и мысль о курице в ведре не смогли пробиться из кошачьих глаз в человеческие.
— Возьми эту свою странную штуку из спальни, свари и съешь, — процедила наконец кошка и вышла.
Хозяйка озадаченно смотрела ей вслед.
— Не поймёшь этих кошатин, — сказала она наконец вслух, — что у них в башке? Орала, орала, я ей про еду, а она ушла. Вот что ей надо?
И только домовой всё беззвучного гоготал в шкафу, ворочаясь между коробками. Он то знал, кто тут был верхушкой пищевой цепочки.
все истории автора смотритель маяка