О справедливых ценах на нефть и газ и о едином энергетическом пространстве мы поговорили с генеральным директором российского Фонда национальной энергетической безопасности Константином Симоновым
– Константин Васильевич, что собой представляет энергетическая безопасность Союзного государства?
– Вопрос не праздный. У России и Беларуси несколько разные истории. По понятным причинам: Россия является экспортёром энергоносителей, а Беларусь – их импортёром. Мы понимаем, что Беларусь, с позиции нефти, встроена в мировую производственную цепочку. Россия поставляет порядка 18 млн тонн этого чёрного золота на белорусские химкомбинаты, а Беларусь производит из него нефтепродукты, которые поставляет обратно в Россию и в ЕС. Более того, по соглашениям от 2017 года Беларусь получила право самостоятельно поставлять на запад и сырую нефть, около 6 млн тонн. То есть довольно серьёзный объём. В этом хорошо проявляется наша союзность.
На что спрос – на то и цена
– Тем не менее ни для кого не секрет, что у нас иногда возникают споры по прайсу на нефть и газ.
– Они связаны как раз с тем, что мы энергоносители продаём, а Беларусь их покупает. Но это не какой-то страшный конфликт, а вполне естественный спор продавца и покупателя. Энергетическая безопасность продавца и энергетическая безопасность покупателя – разные истории.
– Однако из них складывается общая безопасность нашего Союзного государства.
– Тогда надо думать об общей позиции на внешних рынках и меньше спорить между собой. Чтобы наши споры о стоимости быстрее решались, потому что наша общая задача – продавать за рубеж готовый единый продукт.
– И дальше делить выручку?
– Разумеется. Тогда наша общая безопасность будет заключаться в том, чтобы белорусские нефтепродукты, которые производятся из российской нефти, находили спрос на европейском рынке и реализовывались там по нормальным рыночным ценам. Здесь мы с Беларусью находимся в общей лодке, потому что сейчас на Западе идёт бурная дискуссия на тему будущего нефти и нефтепродуктов.
Милые ссорятся – только тешатся
– Но пока ещё мы до идеала не дошли и в нашей общей лодке порой приходится слышать, с одной стороны, жалобы на то, что Россия Беларусь кормит, продавая нефть и газ по заниженным ценам, а с другой – что Россия на ней наживается, те же цены завышая. Кто прав?
– Никто, тут у каждого своя правда. Это совершенно нормальная ситуация рабочей торговли. Только так может появиться справедливая цена. Беларусь хочет получать газ по внутрироссийским ценам. Позиция её такова: раз мы единое Союзное государство, давайте нам газ по внутренним российским ценам. Позиция России такова, что Союзное государство у нас пока, к сожалению, функционирует не полностью. Ещё остались вопросы, в которых интеграция проявилась не в полной мере. То есть когда у нас и в других сегментах всё будет едино, тогда и энергоносители можно будет продавать по единой цене. С другой стороны, Россия совершенно объективно говорит, что Беларусь получает газ по самой низкой экспортной цене. Ни одному другому государству мы его так дёшево не продаём. На втором месте Армения. Да, эти цены выше внутрероссийских, но они существенно ниже чем в соседней Польше.
– У нас сейчас взят курс на создание единого энергетического рынка.
– И он, скорее всего, будет создан, это вопрос времени. Тогда Беларусь начнёт получать газ по внутрироссийским ценам. Мы к этому идём, это произойдёт, но не завтра.
– А так ли оно нужно? Зачем вообще нужно России и Беларуси участие в таких интеграционных объединениях, как Союзное государство, ЕАЭС и так далее?
– Есть достаточно популярная экономическая теория, по которой если вы хотите запускать новые товары, вам нужен достаточно ёмкий рынок. И если у вас нет 200–250 млн потенциальных потребителей, вам довольно сложно будет эти товары производить. Конечно, существует штучное производство, но экономику делает производство массовое, рассчитанное на массовое же потребление. Без этого она развиваться не может, отсюда и интерес к такого рода образованиям. И россиян, и белорусов, конечно, интересует расширение возможностей продаж национального продукта на более широкие рынки. Естественно, здесь есть определённые сложности, хотелось бы, чтобы это была честная история, а не только история про большую экономику, которую в тех или иных формах дотируют малые экономики. Но основная идея заключается в том, что должны выиграть производители, получающие новые рынки сбыта, и потребители, получающие доступ к товарам из других регионов, которые становятся ещё более доступными, поскольку в их стоимость не попадают таможенные сборы и различные дополнительные налоги.
Вместе - дружно, а врозь - хоть брось
– Но в таком случае для всех нас лучшим будет создание нового интеграционного образования, о котором говорят и мечтают многие десятки лет. Большой Евразии от Лиссабона до Владивостока, к чему иногда добавляют «и до Сингапура».
– Стоп-стоп, это совершенно разные вещи. Большая Евразия от Лиссабона до Владивостока – это одно, а от Лиссабона до Сингапура или до Токио – уже совсем другое. Кардинально разные модели. Евразия от Лиссабона до Владивостока, по большому счёту, просто включение России в европейское пространство. Это не совсем Евразия.
– Ну да, скорее Большая Европа.
– Именно. Большая Евразия от Лиссабона до Сингапура, или Пекина, или Токио – это совсем другая категория, более красивая, но и более проблемная. Тут речь идёт о том, чтобы сшить Европу и Азию, а вместе с ними и Россию, в одно пространство. Именно так понимают идею Большой Евразии организаторы международных экономических форумов, подобных Евразийскому экономическому форуму в Вероне. Но в России, и это не является особым секретом, понятие «Евразия» часто трактуется совершенно иначе, чем в Европе. У нас под евразийством зачастую понимается модель третьего пути. Евразийцы у нас – это те, кто говорит: «Мы не Европа, но мы и не Азия. Мы Евразия, у нас особая сущность, особая миссия, уникальный третий путь!»
– Европейские евразийцы, наверное, сильно бы удивились если бы их сравнили с такими российскими сторонниками Евразии.
– Поэтому мне очень симпатичны евразийцы именно в европейском понимании, которые рассматривают Европу и Азию всё-таки как единое экономическое и политическое пространство.
– Такое возможно вообще?
– Я считаю, что двигать миром должны именно романтики, как организатор Веронского форума профессор Фаллико и подобные ему евразийцы. Но при этом мы понимаем, что труден путь праведников, и совершенно очевидно, что знаменитая фраза Киплинга «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись» имеет под собой основание.
– Ну, насколько я помню, эта баллада у Киплинга кончается полным примирением сына английского полковника и сына горца: «Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род, если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встаёт?»
– Вот и я надеюсь и рад, что находятся люди, которые, подобно тем двоим, пытаются эту фразу опровергнуть. Но тут мы должны понимать, что процесс не будет быстрым. Сегодня любая возможность напрямую поговорить с европейцами важна. Я вовсе не сторонник идеи исключения России из европейского пространства, Хотя такие призывы у нас в стране тоже звучат. Очень часто мы слышим от наших доморощенных евразийцев: «Давайте от Европы отгородимся, сколько можно её терпеть, ну их к такому-то лесу, мы и сами с усами, обойдёмся без Европы!» При этом вспоминаются всякие обиды, и моральные, и экономические, и культурные, и политические, приводится множество аргументов, выстраивается масса факторов, почему это надо делать. Я с таким подходом категорически не согласен, считаю что российская и европейская экономики давно уже связаны друг с другом. Европа всё равно остаётся крупнейшим для нас внешним рынком, а европейские компании – нашими крупнейшими инвесторами. Было бы довольно глупо от них взять и самоизолироваться.
– А как же обиды и проблемы?
– Их надо решать в переговорном процессе. К сожалению, мы действительно сталкиваемся с тем, что нас за последние годы стали понимать меньше. Что в Европе тоже появлялись такие же люди, которые говорят: «Да ну их, этих загадочных русских, обойдёмся и без России. Ведут они себя странно, не будем мы с ними общаться». А что вы будете делать? Европа так же зависит от нас, как и мы от неё.
– Они могут покупать углеводороды в другом месте.
– Не могут, невозможно сегодня для Европы заменить российские нефть и газ. Даже при самом большом желании. И европейцы это прекрасно понимают. Очень важно, что и в России люди, от которых зависит наша внешняя политика, считают Европу важным партнёром, и в Европе есть бизнесмены и политики, которые прекрасно понимают, что Россия является и серьёзным экономическим партнёром, и частью европейского пространства. В этом плане я рассмотрю происходящее в наших отношениях расхождение как недоразумение, которое мы должны устранить любыми способами и как можно быстрее.
А как вы считаете, правильно ли поступает Россия, продавая Беларуси нефть по низкой цене? Пишите в комментариях👇👇👇, давайте спорить. Нам важно знать ваше мнение!
Валерий ЧУМАКОВ
Материал дан в сокращённом виде. Хотите поьлный вариант - пишите в личку.
© "Союзное государство", № 1-2, 2018
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
НАУКА И ТЕХНОЛОГИИ СОЮЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Академик РАН А.Д. Некипелов — о том, к чему привела Россию либерализация валютного рынка
Ядерные артиллерийские снаряды, мирные термоядерные заряды, а что ещё есть у России
Какую спутниковую съёмку заказывают банки и обманутые мужья
За чем будет следить Российско-Белорусская космическая система (РБКС)
Какими инновационными достижениями может гордится Беларусь
Сколько будет стоить самый дорогой союзный мегапроект и кто за него заплатит
Громаднее грузовиков не было и нет. Как я лазал по БелАЗу