В году 1996 или 1997 мне достался по случаю винтажный Patek Philippe Calatrava.Часы конца 1950-х годов, подарочные, с монограммой югославского лидера Иосипа Броз Тито – тот был любителем дарить нужным людям часы. Помимо монограммы, модель отличалась очень красивым циферблатом – золотым, покрытым серебром, сквозь которое как бы «прорезывались» золотом основы выпуклые часовые индексы. К сожалению, когда-то часы подверглись испытанию водой, на которое не были рассчитаны, и оказались в нерабочем состоянии. Пострадал, но не смертельно, и необычный циферблат. В то время я не интересовался старыми часами, меня привлекла историческая монограмма на задней крышке и сам бренд, это был первый РР, который я держал в руках. Я решил их восстановить. Я не имел раньше дела с винтажем и не разбирался в ньюансах его собирательства. С помощью товарища, отправил часы прямо в мануфактуру PP для полного ремонта. Где же смогут все сделать как надо, если не на родном же заводе? Получил обратно месяцев через шесть. Часы вернулись совершенно новыми на вид и с красивой выпиской из архива РР. Но замечательный серебрённый циферблат исчез. Вместо него на заводе поставили новый из старых запасов, которым, видимо, тоже комплектовалась в свое время эта модель. Новый циферблат был совершенно обычным и неинтересным, с традиционными накладными метками. Calatrava выглядела, как будто ее вчера выпустили с завода, имела прекрасный ход, но совершенно потеряла свою индивидуальность, это были уже не те часы, которые Тито подарил кому-то шестьдесят лет назад. Восстановление обошлось мне недешево, но я потерял интерес к этим РР и при случае обменял их на что-то. К сожалению, не имел привычки в то время фотографировать свои часы, так что проиллюстрировать эту историю могу лишь другим похожим примером.
Разница между оригинальным циферблатом и сервисным, заменным, хорошо видна в сравнении двух одинаковых винтажных моделей PP 530.
Модель с неидеальным, но оригинальным циферблатом, стоит в два с половиной раза дороже модели с замененным, чистеньким и блестящим. И эстетическая разница немалая.
В нашей стране со старыми иностранными часами небогато. Удивляться не приходится: в СССР часы не импортировались и те попадали за Железный занавес случайно – загранработник купил себя порадовать, подарили кому-то или дали взятку. Обслуживать и чинить такие часы было труднее, чем иномарки, для тех хотя бы существовала 7-ая техстанция недалеко от киностудии им.Горького. Так что выживали иностранные часы, как могли. Редкие дожили без увечий и потрясений, в полном своем первоначальном качестве. Но уж как есть, так есть. Не надо делать из них новые часы.
Многие этого не понимают: ведь стоящая вещь, даже если она в преклонном возрасте, не должна выглядеть хламом или старьем! Ее же всегда можно и нужно привести в порядок…
И достойно состарившиеся часы с собственной историей полируются до неузнаваемости, подкрашивается циферблат и стрелки, «обновляется» или заменяется оригинальное стекло и получается нечто, похожее на Донателлу Версаче после хирургических улучшений. Владелец горд – часы как новые.
Это, увы, касается не только часов, это общий принцип подхода у многих ко всем винтажным и антикварным предметам.
Исходя из подобной логики, GMT-master Марлона Брандо надо было бы перед аукционом восстановить как следует и уж точно вернуть на место потерявшийся когда-то безель, чтобы все было как надо. Но почему-то этого делать не стали и такой побитый некомплектный хлам ухитрились «втюхать» кому-то почти за два миллиона долларов безо всякого восстановления. Без безеля! Да как же так? Да так. Потому что именно в этих часах без безеля Марлон Брандо и запомнился миллионам зрителей в фильме «Апокалипсис сегодня». Это цена индивидуальности, персонализации часов. Восстановленные часы стали бы безликими и цена им бы была соответствующая ($20K-25K).
Я не призываю вообще ничего не делать со старыми часами. Естественно, часы не должны превращаться в инвалидов с ограниченными возможностями, они должны нормально функционировать - точно ходить и показывать время. Если механизм в них поврежден, то его следует отремонтировать. Если стекло треснуло, то оно должно быть заменено. Но, если оригинальное стекло того времени найти уже невозможно, пусть уж тогда стекло останется треснутым.
Дело в том, что настоящая реставрация старых часов – дело деликатное и очень, очень дорогое. Для качественной реставрации необходим доступ к оригинальным запасным частям соответствующего времени, специальные знания и навыки. В мире не так уж много высококлассных часовых мастеров-реставраторов, их услуги стоят совсем недешево. Ну, а в нашей стране я таковых вообще не знаю.
Реставрировать недорогие часы, если только это не предмет личной памяти, не имеет смысла – овчинка выделки не стоит.
Если нельзя сделать хорошую реставрацию, лучше не делать никакой.
Поэтому то, что не влияет на функциональность часов, я бы посоветовал оставить как есть. Часы, по крайней мере, будут оригинальными и аутентичными своему времени. Честные шестидесятилетние часы не могут выглядеть новыми, как не может выглядеть молодым их ровесник-человек. Если только они не лежали все это время спящими в ящике стола. Это редкость, но, в отличии от людей, с часами так бывает.
На одной отечественной торговой площадке мне недавно попалось объявление о продаже личного Ролекса космонавта Германа Титова. Часы предлагаются с подтверждающими документами, продавец с гордостью заявляет, что они были восстановлены в сервисном центре компании Mercury и ныне пребывают в состоянии новых. Да, судя по выставленным фотографиям, GMT-master 1675 выглядят «совсем как новые».
Часовых дел умельцы «освежили» (т.е. отполировали) корпус, заменили старый тритиевый циферблат вместе со стрелками на сервисный комплект с современной светомассой Luminova (светится - огонь!), поставили новый безель взамен выгоревшего оригинального, поменяли штампованный браслет на более поздний литой. И что же получилось? По крайней мере, совсем не те часы 1974 года выпуска, которые когда-то носил космонавт Титов. Их историческая и коммерческая стоимость, на мой взгляд, была убита подобной «реставрацией». Слава богу, снятые оригинальные детали были сохранены и остался шанс восстановить первоначальный облик этих часов.
В отличие от моего случая с PP Calatrava, где оригинальность часов была безвозвратно утеряна.
Любая старая вещь и особенно вещь личная, такая, как наручные часы, за прожитые годы, подобно человеку, обретает свой индивидуальный характер, который ценен не меньше, чем сам этот предмет. Рекомендую собирателям-ценителям всегда это помнить и уважать!