В минувшие выходные мы махнули не как обычно — на 50-100 км от города, а на двести, в Артинский район Свердловской области, в окрестности реки Уфы. Выехали в четыре часа утра, ближе к цели нашего путешествия ехали через густой туман, видимость 30-40 метров. Около одной из деревень встретили лисицу с двумя лисятами, один из которых на несколько секунд застыл у края дороги, разглядывая нас сквозь дымку.
На реке Уфе нас встретили старые огромные тополя, сплошь затянутые паутиной. Здесь можно было бы без декораций снимать эпизоды «Гарри Поттера» про Запретный лес. Казалось, вот-вот из тумана выползет огромный страшный Арагог. На другом берегу еле виднелась серая цапля.
Когда солнце прогнало туман, я пошла на фотоохоту. В этот раз она была очень успешной — за два дня путешествия мне встретились пять лайферов (лайфер — это словечко из жаргона англоязычных бердвотчеров, первая встреча с определенным видом в живой природе). Для Урала пять лайферов за одну поездку — это большая удача для того, кто занимается наблюдением за птицами больше года. Сегодня я расскажу только об одном чудесном пернатом существе, которое я давно мечтала увидеть — малом зуйке.
Для того, чтобы поближе подобраться к маленькой колонии куликов (как потом оказалось, там в основном были перевозчики), мне пришлось надеть резиновые тапки и «форсировать» речку, благо выглядела она в этом месте обмелевшей. И действительно, не считая середины реки, где пришлось противостоять течению чуть ли не по пояс в воде, в остальных местах единственной трудностью было аккуратно пробираться через густую водную растительность и не споткнуться о камни.
Сегодня я расскажу только про один лайфер этого дня, самый маленький, самый быстрый и самый милый — про зуйка.
Правда, забавное, мультяшное имя? Так и хочется вставить его в сказку: «Жил да был на одном маленьком острове маленький птах по имени Зуёк»...
Зуек, которого я встретила, правда, называется не маленьким, а малым. Он чуток крупнее воробья. Кроме него есть еще зуйки — морской, толстоклювый и каспийский. Все эти прелестные птички — из отряда ржанкообразных, семейства ржанковых и... подсемейства ржанковых. Согласна, разобраться непросто, систематика птиц — дело такое, головоломное.
На плоском длинном галечном островке я сначала увидела одного зуйка, который то бродил, аккуратно переставляя тонкие ножки, то стремительно бегал, пища «пиу-пиу», почти сливаясь с песком и мелкими камнями, — на ярком солнце я постоянно теряла его из кадра. Многие знают скоростную пробежку трясогузки, но зуек бегает еще быстрее, при этом порой мне казалось, что он не бежит, а пролетает на сантиметр от поверхности. Промчался метра метр-полтора, замер, подергивая головкой с круглым глазком в желтом ободке, клюнул что-то и помчался снова.
А потом зуек угнездился в камешках, стал ерзать, топорща крылья и издавая серию дребезжащих жалобных звуков, будто вот-вот собирался откладывать яйца. Так зуек делал несколько раз. Знакомые орнитологи объяснили, что скорее всего, зуек притворялся раненым (есть у них такая фишка), чтобы отвлечь меня от затаившихся где-то птенчиков. Правда, раненым он совсем не выглядел, вполне бодрым, но задачу-то свою зуек выполнил — побродив немного по островку в поисках замаскировавшихся птенцов или гнезда, я, видя, что зуек носится туда-сюда как угорелый (а потом заметила второго, тоже бегающего), решила, что из пары десятков снимков хоть один да окажется удачным и хватит нервировать бедных птиц, пора уходить.
Уже дома я прочитала, что в ответ на тревожный писк родителей птенец бежит до ближайшей ямки и там затаивается, впадая при этом в своего рода каталепсию, из которой его очень трудно вывести. Оцепенение не проходит и тогда, когда птенца берут в руки.
У Виталия Бианки есть две сказки про зуйка — одна про зуйка и трясогузку (плиску), где объясняется, почему зуек дергает головой, словно кланяется, а вторая — про зуйка и ласточку береговушку. Как она, спасаясь от чеглока, улетела далеко от сородичей, и зуек предложил ей переночевать в своем домике — а домик-то — на голых камнях. Так все и есть: гнездо зуйка — это просто ямка в песке или гальке.
Располагаться оно может не только на отмелях рек и озер, вытоптанных пустырях и заброшенных карьерах, а даже... на свалках. Птенцы имеют здесь возможность, спасаясь от опасности, прятаться под строительный мусор и становиться практически недосягаемыми для врага (известные орнитологи Мальчевский и Пукинский пишут, что им неоднократно удавалось наблюдать такое поведение пуховичков-зуйков).
Близкий родственник зуйка, очень на него похожий, стал вторым моим лайфером. Он покрупнее зуйка и имя у него тоже сказочное — галстучник, его я мельком видела неподалеку, на другой реке, но фото, увы, вышло не в фокусе.
Когда я вернулась на берег, муж огорошил меня сообщением, что меня не было три часа! А мне-то казалось, что моя охота длилась не больше часа! О других лайферах — куликах-сороках, бекасе, погоныше и турпане — читайте в следующих постах.
