Марию Ивановну, постовую медсестру, я увидел сегодня впервые. Вернее сказать, вначале услышал.
Стоя на пороге третьей палаты, кричала она громко, выразительно и зло. На кого именно, понять было сложно, потому что к адресату Мария Ивановна обращалась на ты, то есть обычным и единственно усвоенным ею способом, включавшим помимо прочих положительных качеств, ещё и излишнюю простоту, а также презрительно-надменный тон.
Мария Ивановна была среднего возраста, небольшого роста, светловолосой и слегка полноватой, с румяным круглым лицом и широким носом. Тем самым напоминала она излучающего отменное физическое здоровье милейшего поросёнка. По совокупности впечатлений, полученных в день нашего знакомства, я придумал для неё, на мой взгляд, весьма подходящее имя — Хрюшечка, и стал называть её так мысленно и в дневниковых записях.
Дежурила она сегодня совместно с санитаркой Ольгой Степановной, которая изысканностью манер и особой деликатностью также не отличилась, ввиду чего была именована мною Шавкой — теперь уже кажется давно, но в действительности всего лишь четыре дня назад.
Время приближалось к девяти и мне показалось вполне уместным обсудить с Чёрным Коляном, как старожилом отделения, давно волновавший меня вопрос: «Чем бы занять себя до отбоя?»
Следует пояснить, что после вечернего приёма таблеток, ровно в девять, дежурные обычно предоставляли пациентам короткие десять минут на выполнение необходимых гигиенических процедур. Затем разводили всех по «местам постоянной дислокации» и велели готовиться к отбою, хотя до него оставалось, по крайней мере, три четверти часа. Лишённые возможности покидать палату, мы всякий раз пытались найти себе достойное приложение, причём не требующее значительных усилий в преддверии ночи, поскольку извечные вечерние разговоры удовольствия уже не приносили.
Колян между тем подготовил процедуру приёма, для чего вынес из-за книжного шкафа обязательный в таких случаях стул и разлил воду в рюмочки для запивания. Он ожидал прихода Ольги Степановны, которая должна была отключить телевизор и вежливым лаем, за неимением иных интонаций, пригласить разрозненных местоположением пациентов для исполнения врачебных назначений.
Когда я подошёл к Коляну и спросил, в надежде получить бесценное знание, он долго не мог найти подходящего ответа и, наконец, глубокомысленно рассудил: «Сейчас напоят таблетками и закатают по палатам».
Его заключение никак не соответствовало моему вопросу, однако я с восхищением отметил тонкость наблюдения и точность найденного слова — «закатают», как рыбу в консервные банки.
Одновременно мы посмотрели на неторопливо и оттого грозно приближающихся к нам Хрюшечку и Шавку, а после переглянулись.
«Эти?»
«Эти — точно закатают!»
Но за реалити-шоу «Кормление утят» сегодня наблюдать буду уже без Гессера, в безрадостном одиночестве.
Дневник пациента. Запись 087
Начало ← Предыдущая ← → Следующая → Все записи