Главная героиня в повествовании - токсичный персонаж с очевидными глубокими нарушениями психики. Социопатия, биполярное расстройство, мания величия - лишь краткий перечень возможных отклонений.
Но в какой-то момент книга затронула интересную мысль о том, что добровольный уход из жизни - не блажь, не психоз, а осознанный выбор человека, как и любое другое решение. И право этого выбора столь же естественно, как дыхание.
Человек проходит свой путь, планируя каждую мелочь, сопоставляя свои стремления и возможности с существующими реалиями бытия.
И порой случается, что личные нужды и желания этого человека идут вразрез с его возможностями, душевными и физическими силами.
И порой у редкой категории людей появляется осмысленное и взвешенное решение добровольно закончить свой жизненный путь.
В качестве самоубийцы человек априори приобретает статус агрессора, обрекающего на скорбь своё окружение. Его поступок критикуют, подвергают сомнению, как эгоистичный, аномальный и непонятный (ведь непонятного люди склонны бояться и обсуждать).
Человек, решившийся на самоубийство выглядит странным, чуждым и неправильным, ведь он посягает то, чего никогда не смогут другие - добровольно уйти из жизни, в то время как большинство людей намерены выжить вопреки любым преградам, законам и даже здравому смыслу.
Из курса школьной литературы мне запомнилась фраза учителя от том, что самоубийца двойственен в своей природе. Он силён, потому что дерзнул и не испугался смерти. И в то же время слаб, потому что не нашёл в себе силы противостоять ударам судьбы.
Если мы обратимся к религии, то выясним, что Священное Писание считает самоубийство наиболее тяжким «правонарушением». И тем не менее, даже оно уважает свободную волю человека и его право выбора жизненного пути.
Выходит, что при всей строгости у Высших Сил позиция более толерантная, нежели у смертных, штампующих «шедевры» HBO в соответствии с удобными социально-политическими веяниями, где, скажем, Анна Болейн вполне может оказаться афроамериканкой. А до кучи ещё несколько представителей англиканской знати.
Считаю, что подобное насилие над историей ничем не отличается от насилия над человечеством и человеком. Так в чем же разница?!
Забавно, что современное общество, одуревшее от толерантности, до ужаса боится критиковать позицию сексуальных меньшинств, ввязываться в дискуссии о национальном неравенстве и другие «скользкие» медийные темы. Но вольные рассуждения на тему самоубийства пресекаются крайне жестко и безапелляционно.
Вот интересно, осудили бы попытку самоубийства у афроамериканца- нон-гендера - беженца из неблагополучной страны? Дерзнули бы?!
К слову, отказ некоторых пациентов от лечения смертельных болезней многие сравнивают с тем же самоубийством, порицая нежелание человека продлевать агонию, оттягивая неизбежный конец и торговлю со смертью за крохи существования.
Печально, что чаще всего подобное порицание исходит именно от членов семьи, друзей и близких, не готовых принять уход любимого человека и намеренных заставить его агонировать как можно дольше, лишь бы не чувствовать себя покинутыми и не страдать от утраты.
Не кажется ли Вам, что эта позиция куда больше смердит эгоизмом, чем личный выбор самоубийцы?!
Никто из этих порицателей, по сути, не думает о боли того, кто встал перед смертельным выбором, и заботятся исключительно о своих переживаниях.
Так кто же из них больший эгоист?!?
Тот, кто протянет руку помощи, облегчив последние шаги, или тот, кто будет требовать идти вперёд, несмотря на боль, отчаяние и беспросветность?!
Подобной проблемы не существовало бы при наличии конституционного закона об эвтаназии. Предвижу, сколько бюрократических выгребных ям придётся опустошить, чтобы издать подобный закон, но он НУЖЕН!!!
Как минимум, он избавит нас от псевдо-ангелов, сродни «доброй самаритянке», описанной в произведении