Избалованная с детства Наталья Кирилловна, и на закате лет считала, что ей ни в чем не будет отказа.
Ее отец – граф Разумовский исполнял все желания своей старшей дочери Наташи. Девочка была любимицей не только отца, а всей родни. Ей не было знакомо слово «нет» и всю жизнь она поступала, руководствуясь только своей волей.
Даже история ее замужества – показатель ее своеволия.
В век, когда девицу могли даже не спросить о ее желании вступать в брак с тем, кого ей выбрали родители, Наталья Кирилловна просто поставила отца перед фактом.
Да, вот так запросто. Вернувшись с дежурства из Зимнего дворца, она объявила, что выходит замуж. Нежданный жених был знаком ее родителям. Это был офицер измайловского полка —Николай Александрович Загряжский. Не богат, не титулован, не сделал блестящей карьеры, да еще к тому же и вдовец.
Охотник за приданым? Нет. Как ни удивительно. Их сблизило горе. У каждого свое: Николай Александрович незадолго до этого лишился жены, а Наталья Кирилловна потеряла мать. Оба, находясь по долгу службы во дворце (Наталья Кирилловна была фрейлиной императрицы), во время дежурств, разговаривая, обнаружили родство душ.
Свадьба состоялась в 1772 году. И после бракосочетания граф Разумовский выхлопотал для зятя чин камер-юнкера.
Наталья Кирилловна потом писала, что другой, не такой хороший и благородный человек не стал бы терпеть ее несносного характера, а разошелся бы с ней тотчас после свадьбы.
Да, она была самокритична и понимала свою избалованность. Понимала и принимала как должное.
Ее поступки были порой настолько неожиданные и эксцентричные, что не знаешь удивляться или аплодировать ей.
После свадьбы, как и было принято в обществе, молодая чета делала визиты родным и знакомым. Предстоял визит к родным Загряжского, а Наталья по каким-то причинам была против и поехала только после приказа мужа.
И вот, в карете, мадам Загряжская достает ножницы и коротко обрезает юбку своего платья. Николай Александрович в шоке. Платье испорчено, визит не может состояться, карету разворачивают к дому.
Загряжская часто обращалась с просьбой к людям, не оценивая того, смогут те выполнить ее просьбу или нет. И поступала она так не по глупости, а исключительно по доброте своего сердца. Она всем старалась помочь и постоянно о ком-нибудь хлопотала.
В 1774 году состоялось знакомство Натальи Кирилловны Загряжской с Григорием Александровичем Потемкиным. Князь только что вернулся из армии и был очарован ее живостью ее ума, добродушием и умением быть интересным собеседником.
Красотой же Загряжская не отличалась даже в молодости.
«Она была маленького роста, кривобока, с одним плечом выше другого. Глаза у нее были большие, серо-голубые, с необыкновенным выражением проницательности и остроумия, нос прямой, толстый и большой, с огромной бородавкой у щеки».
Загряжская прекрасно знала, что светлейший князь не может ей ни в чем отказать.
В один из приездов с визитом к ней Потемкина, она обращается к нему с просьбой пристроить куда-нибудь учительницу музыки своей приемной дочери. Тот удивлен и говорит, что сердечно рад чем-нибудь помочь, но не в этот раз. Наталья Кирилловна ничего не хочет и слушать. Учительница летом, когда ее ученики разъезжаются по дачам, остается без работы. И это дело надо срочно уладить.
И Потемкин уладил! В мемуарах не указывается как, но учительницу по клавесину о которой хлопотала Загряжская, приписали к какому-то полку и той стали выплачивать жалование. Невероятно! Но в этом вся Загряжская Наталья Кирилловна. Ей никто не мог отказать в просьбе.
Даже на склоне лет она сохранила ясный ум, принимала у себя гостей, устраивая партию в бостон. Ее неизменной привычкой было откладывать свой выигрыш на благотворительность. Играла в карты она всю жизнь «весьма дурно», часто проигрывала, но не расстраивалась. Это было ее потребностью встретиться и пообщаться за карточным столом. Знакомые знали о ее слабости и порой нарочито проигрывали, делая ей приятное.
И лишь на 90-м году жизни ей стало изменять здоровье, ухудшилось зрение. До девяностолетнего юбилея Наталья Кирилловна не дожила пять месяцев. Похоронена в Александро-Невской лавре.