Продолжая публикацию статьи «Как в России уголь добывали», представляю вашему вниманию страницы из книги Е. Колодуба «Труд и жизнь горнорабочих на Грушевских антрацитных рудниках» с попыткой сохранения авторского стиля и адаптацией к современному чтению.
Сегодня мы узнаем об основной профессии угольной шахты начала двадцатого века – зарубщик. Познакомимся с условиями их труда, используемых инструментах, об недоразумениях происходящих с зарубщиками, а также узнаем почему их называли «лежебоками». А ещё откроем для себя, до сели не известное, слово «уливай».
Начало материала читайте в статьях: Как в России уголь добывали. Жизнь горнорабочих.; Как в России уголь добывали. Проходка шахты.; Как в России уголь добывали. Запальщик.; Как в России уголь добывали. Проходчик шахт. – Бурильщик. Будет познавательно и интересно...
Е. Колодуб «Труд и жизнь горнорабочих на Грушевских антрацитных рудниках»
Зарубщик.
Рабочие в шахте, несмотря на суровую обстановку жизни и тяжёлый труд, не прочь иногда пошутить.
Над зарубщиками, например, всегда смеются, называя их лежебоками, потому что они принуждены выполнять свою работу, лёжа на боку. Вруб производиться, большей частью, в нижних слоях пласта и, чтобы видеть свою работу и углубиться по возможности низким врубом в пласт, необходимо работать лёжа.
Эта работа в лежачем положении требует от зарубщика особого навыка и умения приспособляться. Искусный зарубщик в смену в 12 часов может вырубить 1,5 – 2 пая там, где малоопытный искалечит себе руки, не вырубив и половины пая.
Зарубщики всегда работает урочно. Перед поступлением на работу между зарубщиками и нанимателем заключается договор относительно размера пая в длину и в глубину. Длина паев в уступе размеряется десятником и отмечается мелом на толще пласта. Глубина же зарубки проверяется перед отбойкой (обрушением) угля. Паи в уступе распределяются между зарубщиками по жребию.
Во избежание преждевременного обрушения подрубанного пласта, а также, чтобы легче было проверить глубину зарубки, каждый зарубщик должен укрепить свой пай деревянными подставками и упорками.
Инструменты зарубщика состоят из так называемого, обушка, железного или стального, насаженного на деревянную ручку, и стальных лезвий (зубков), иногда в количестве до 20 штук, помещаемых в особой кожаной сумке. Зубки вставляются в обушок; притупившись заменяются запасными.
Зарубщик должен уметь укрепить подрубаемый уголь так, чтобы во время работы уголь этот не отвалился и не придавил его. Укрепление это проводится до начала зарубки столбами, поставленными наискось и упирающими одним концом в уголь, а другим в подошву пласта. По мере же углубления вруба, особенно если вруб глубокий, оставляются ножки пласта, или вставляются подставки, называемые подшашками.
Лет тридцать тому назад на Грушевских рудниках врубы производились особыми долотами, из деревянных рукояток, на одном конце которых насаживалось железное насталенное остриё, а другой конец скреплялся железным кольцом, чтобы рукоятка не раскололась при ударах молотка. В настоящее время эти долота заменены стальными ломами, называемыми поддирками.
Этот инструмент особенно распространён между рабочими старых тамбовских артелей.
Вруб, сделанный поддиркой, считается более совершенным по сравнению с врубом, сделанным при помощи зарубного обушка, так как поддирка менее измельчает толщу пласта.
Чтобы получить наибольшее количество угля с подрубаемого пласта, нужно делать высоту вруба по возможности меньше, что вполне достигается при зарубке поддирками. Работа поддирками производится сидя.
Толщина стальной поддирки 5/8 дюйма. Каждый зарубщик имеем при себе их несколько штук разной длинны, от 2 до 7 четвертей аршина.
Недоразумения с зарубщиками.
При подсчете заработка за неделю у подрядчиков и десятников возникают недоразумения с зарубщиками.
В известный день у десятника записано, что пай не дорублен в глубину на 1/4 аршина, а зарубщик уверяет, что именно в этот день им вырублено лишнего 1/4 аршина.
В недалёком прошлом подрядчик разрешал этот спор так: если пай был не дорублен на 1/4 размера, то и плата уменьшалась на одну четверть. Если же пай вырублен на 1/4 больше, то на зарубщика налагался штраф в 1/4 платы, чтобы не рубил в другой раз чужого. Шахтёр обыкновенно удовлетворял себя за обиду тем, что устраивал обидчикам какой-либо скандал на местном базаре в праздничный день. Да, и нечего более не оставалось делать шахтёру. Заступиться за него было некому. Занимались горным делом, большей частью, ведь беспаспортные, не помнящие родства, всё пропивающие гуляки, избегающие встреч, со всяким начальством.
В настоящее время стало лучше. Всякое недоразумение быстро и обстоятельно разбирается окружным инженером, который принимает личные заявления о всяких претензиях рабочих к нанимателям.
Бывает, что и нанимателям приходится обращаться к защите властей от выходок рабочих.
В урожайные годы все более или менее хозяйственные горнорабочие уходят со своими семьями на уборку хлеба. В районе рудников остаются лишь уливаи, т.е. хронические пьяницы.
Несмотря на высокую плату как в степи, так и в рудниках, уливаи в такое время почти не работают, и их всегда много на местных базарах.
При появлении нанимателя, охотников поступить на работу является много. Вопрос о цене скоро улаживается. Раз дело улажено, рабочие требуют магарыч. Без магарыча сделка не состоится.
Магарыч выпит и на дрогах у подрядчика ставится четвертная для наглядного доказательства, что и по прибытию на рудник будет угощение. Но компания рабочих после магарыча значительно редеет. С оставшимися подрядчик отправляется на рудник, причём старается держать путь так, чтобы встречалось меньше кабаков. По прибытии на рудник рабочие заявляют, что сегодня они ещё ничего не ели. Готовится обед. За обедом опять появляется водка в большом количестве. Подрядчик приготовил инструменты и ждёт конца обеда, чтобы отправить рабочих в шахту. Не тут-то было. Тотчас после обеда поднимается вопрос о том, чем нужно рубить, обушками или поддирками.
Если подрядчик предлагает обушки, то оказывается, что все рабочие умеют зарубать только поддирками, а если предлагают поддирки, то хотят работать непременно обушками.
Если подрядчик, наученный опытом, заявит, что у него есть и обушки, и поддирки, тогда возбуждается вопрос о размерах пая. Когда же и этот вопрос разрешён, рабочие молятся Богу и прося подрядчика закрепить уговор угощением.
- «Спокон веку без угощения на Руси ни одно дело не делается!» - говорится обыкновенно в таких случаях.
Волей-неволей подрядчик подносит ещё по шахтёрской порции, утешая себя тем, что всё улажено и сейчас можно начать работу.
Уливаи же, видя, что больше выпивки уже не получат, что, наевшись добрые люди отдыхают. А после выпивки законом запрещено спускаться в шахту.
Тут подрядчик не выдерживает и разражается бранью. Уливаи же, оскорблённые неделикатным обращением, уходят обратно на базар, где выжидают других нанимателей, с которыми проделывают тоже самое.
А нанимателей хоть отбавляй. Рабочие в это время всем нужны.
Уливаи обыкновенно годами выработали приёмы и слова для разговоров с нанимателями.
Паспорта ни от кого из них не получишь.
–Зачем тебе паспорт? Я сам на лицо!
Летом уливаи чувствуют себя господами положения.
– Теперь моя шапка на столе, а хозяйская под столом! – с гордость заявляют они.
– А зимой?
– Зимой хозяйская на столе, а у меня и шапки не будет, и сам я буду под столом!