Сегодня я первый раз взяла интервью. Нет, я вообще люблю поболтать с разными людьми, позадавать вопросы. Но интервью — это другое. Это как-то серьезно и очень ответственно. К этому нужно готовиться. И я готовилась. А все равно вышло не так, как планировала. Ну что ж, как говорится, первый блин...
Мой интервьюируемый — это Антон. Обычный белорусский 30-илетний парень, инженер, гражданский активист и просто хороший человек. И знаю я его тысячу лет.
На прошлогодних выборах он был независимым общественным наблюдателем. Трижды был задержан за последний год за участие в протестах. И недавно вышел на свободу из ИВС. Обо всем этом я и решила поговорить с ним.
А начала с вопроса, который обычно задают последним:
— Почему ты не уехал? Ведь же знал, что за тобой придут?
— А почему я должен уезжать? Это моя страна. Мы с женой тут дом свой строим, ты ж знаешь. У меня здесь когда-нибудь родятся дети. Что бы я им сказал потом? Что я сбежал при малейшей опасности? Не-ее, я планирую тут жить долго и счастливо.
Первый раз Антона задержали еще в начале осени. Он шел впереди колонны на воскресном мирном марше протеста с огромным бчб-флагом с гербом Погони. Его жёстко, лицом в асфальт повалили на землю и отъездили дубинками. Затем стянули руки за спиной пластиковой стяжкой и запихнули в автозак. А там ему "повезло", по его словам. Он попал в самый конец автозака, и до него побои не долетали.
Тогда он отсидел до суда трое суток и вышел изрядно побитый, получив огромный штраф.
— А как ты попал во второй раз?
— Да, я ж в ноябре короной заболел очень жестко. Лежал с температурой высокой неделю. А потом дело на поправку пошло. И тут друзья позвонили, сказали, что завтра на рассвете собираются дорогу кольцевую блокировать. Ну, я чего — чувствую себя уже лучше. Сел на машину и тоже поехал. Так и забрали вместе с машиной, — смеется Антон.
— И что, ты не сказал им, что у тебя ковид?
— Как не сказал? Сразу же. Только никому дела не было. Сутки в РОВД, потом двое на Окрестина. Присудили 15, но отпустили, когда убедились, что не вру про больничный. Сказали — позже досидишь.
И вот сейчас, в июле, за ним пришли домой на "досидку" оставшихся суток.
— Как там сейчас — на Окрестина?
— На Окрестина как раз было не совсем и плохо. Меня поместили в "лайтовую" камеру с бомжами и уголовниками. (смеется) Как потом оказалось, меня мент пожалел. Он два раза при оформлении повторил, что я "не политический", хоть это и неправда. У нас было каждому по спальному месту и по матрасу. Правда, без постельного белья. И можно было даже днем лежать. Вонь и духота в камере стояла страшная. Один бомж все время кашлял. Вот я от него и заразился, наверное. Слег сразу с температурой.
— И сколько ты там пробыл?
— Неделю. А в единственный день недели, когда передачи принимают, меня перевезли в другой город. И передачу я не получил, — улыбается Антон, — они специально так делают.
— А как на новом месте было?
— Там контингент в камере был получше. Все наши люди — "политические" — врачи, журналисты, предприниматели. Почти все сидельцы с высшим образованием. Время проводили за беседами интересно. Только условия содержания, соответственно, были хуже. Камера переполнена, матрасов нет. Спали на полу и железных шконках. Ночью спать нам не давали — включали свет и музыку часто. Ну, и духота конечно.
— А что с болезнью? Ты просил врача?
— Какое там? Просить можно, только получишь хрен. Сокамерники помогали, но без лекарств приходилось выживать.
— Сейчас как себя чувствуешь?
— Лучше намного. Корону не показал анализ в этот раз. Поправлюсь.
— Как жить будем дальше, Антон? — спросила я, наверно, слишком обреченно.
— Как, как?... не знаю кто как, а я немного оклемаюсь от болезни и буду "точить вилы".
— ???
— Ведь так дальше жить нельзя. Получается, что нас нагло на выборах обманули, потом избили. А теперь они думают, что могут диктовать нам, как жить. Не получится так. Вот смотри. Работы почти нет. Я частные мелкие заказы беру, чтоб как-то прожить. А мои рабочие если раньше на заработки бежали в Польшу и Россию, то сейчас уже и в Украину едут. "Хотите как в Украине?" — помнишь, всё нам впрягали раньше? Вот и, пожалуйста, — дожились. Нужно менять все нах...
— А Россия может нас аннексировать? Как думаешь?
— Думаю, что нет. Тут сейчас хлопцы партизанят по полной. Ты ж видишь — то грузы застрянут, то сайты лягут, то горит что. А если Россия полезет, то еще круче всё понесется. Дорого мы ей обойдемся очень. Понимают они это — не полезут. Зачем им, еще чтоб один бок подгорал?
— Беларусы — терпилы?
— Нет, я б так не сказал. Они памяркоўныя (покладистые - русс.), но расчетливые и упертые. Долго запрягают, но все равно поедут. (улыбается)
— Дом-то скоро достроишь? Когда позовешь на новоселье?
— О-оо, застопорилось пока. Не до него сейчас. Сначала нужно нам всем в нашем общем доме порядок навести. А потом и своим займусь. Иначе не получится.
Подписывайтесь на мой блог Беларусь. Эволюция сознания, чтобы узнать больше о Беларуси сегодняшней, вчерашней и завтрашней.