Совершенно внезапно прочитала за пару дней псевдоавтобиографическую постмодернистскую поэму в прозе Венедикта Ерофеева «Москва —

Совершенно внезапно прочитала за пару дней псевдоавтобиографическую постмодернистскую поэму в прозе Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки». Я не из тех, кто читал её ещё подростком, поэтому для меня в ней было много удивительного. Начиная с интеллектуального алкоголизма или, я бы сказала точнее, интеллигентного и заканчивая психоделическими фантазиями-галлюцинациями главного героя.

Мне нравилось читать, стилистика и литературоведческое погружение такие уютные, что хотелось как можно скорее вчитаться до финала. Но вот отраженные факты, особенно, когда речь зашла про коктейли и их состав, вызывали тошноту и неприязнь. Возможно, контекст «электричка-алкоголики» вызывает самые неприятные ассоциации, и интеллигенция здесь ситуации не спасает.

Я вспоминаю некоторые произведения Хемингуэя, например, «Фиеста» («И восходит солнце»), вот там алкоголизм такой, что самому хотелось напиваться после каждой главы. Серьезно, те моменты, когда герои романа пили с самого утра, как только просыпались и до часа сна, описывались настолько уютно, что возникало желание соучастия в подобном празднике жизни. Там пьют красиво, либо у Хемингуэя получалось так передать. А это, между прочим, роман по реальным событиям, которые происходили в жизни автора.

Не знаю, насколько реально было происходящее в «Москва — Петушки» (приставкой «псевдо» нас заставляют поверить, что все выдумка), но желания присутствия и погружения в переживания автора у меня не возникает. А вот с французским вариантом наоборот. Интересное наблюдение.