Закат жизни может наступить в любом возрасте. В 50-60-70 лет.
Он может выражаться как нестерпимая жажда событий, поиск новых впечатлений, череда новых знакомств. Попытки догнать и реализовать упущенное. Кто-то уйдет из семьи, вырвется из привычного круга лиц, имен. Разорвет старые связи.
Кто-то попросит родить для него ребенка, чтобы снова ощутить прилив молодости, кто-то закроет свой бизнес и отправится в путешествие, а кто-то наконец-то найдет в себе силы запустить дело, до которого руки не доходили или страшно было.
Это все - всплеск внутренней силы, которой невозможно не подчиниться. А после наступит затишье. Оно может выражаться как покой и душевное умиротворение, или как жесткая депрессия и апатия.
Есть и другая форма переходного возраста. Когда нет никаких ярких желаний и целей, душа не трепещет, сердце спит. Когда хочется все отрицать и обесценивать. Жизнь, нравы, мораль, поведение других людей. Хочется отодвинуться от мира и сказать самому себе, что ничего уже не надо, отстаньте со своей суетой. Все прожито, все опробовано. Сил не осталось ни на что.
В любом случае, человек эту переходную черту почувствует, заметит. Переболеет этим новым своим состоянием. А потом примет себя таким, каким он стал. И даже отыщет преимущества грядущего этапа.
В 63 года поэт Юрий Левитанский встретил свою любовь. Ей было 19, ее звали Ирина Машковская. Во внучки годится деду. Но это были искренние чувства.
Любви все возрасты покорны. А поэты, как никто другой нуждается в музе, им нужно черпать вдохновение, нужно, чтобы сердце волновалось, передавало импульсы в мозг. Тогда мозг не стареет, а продуктивно работает.
В старости с убеждений и стереотипов слетает налет. Видимость улучшается. Нет надобности перед кем-то притворяться в погоне за выгодой. Как правило, в этом возрасте урожай уже собран, невидимый потолок нащупан. Можно успокоиться и жить тем, что есть. И жить именно так, как желает душа.
Как только человек освободится от уз общественного мнения, как только отмахнется от оков зависимости и позволит себе быть самим собой, то окажется, что с этой минуты и начинается настоящая жизнь.
Почему нельзя было об этом догадаться раньше? Почему преследовали какие-то страхи и сомнения? Почему нельзя было просто наслаждаться тем, что есть, зачем нужно было гнаться за иллюзиями? Пытаться казаться кем-то, кем ты не являешься?
Все время хотелось что-то изменить и улучшить. Разрушить старое и построить что-то новое, свое. Жизнь, такая какой она была, не устраивала совершенно. А теперь, издалека, кажется, что это было лучшее время.
Задор молодости, запас здоровья, нерушимый оптимизм, вера в друзей.
Юрий Левитанский с высоты своего опыта, проанализировав прожитое и подвергнув детальному рассмотрению собственные чувства, пишет стихотворение "Послание юным друзьям".
Юным - это тем, кто помладше. Но уже в том возрасте, чтобы понимать, читать между строк. Он завещает нам, потомкам такие слова: любите жизнь сегодняшнюю, даже неустроенную, тяжелую, требующую неимоверных усилий и борьбы. Не думайте, что счастье где-то впереди. Счастье уже в ваших руках. Хотя бы потому, что боретесь, преодолеваете, стремитесь к чему-то. Вы вовлечены в процесс жизни, а это уже огромное счастье.
Юрий Левитанский "Послание юным друзьям"
Я, побывавший там, где вы не бывали,
я, повидавший то, чего вы не видали,
я, уже там стоявший одной ногою,
я говорю вам — жизнь все равно прекрасна.
Да, говорю я, жизнь все равно прекрасна,
даже когда трудна и когда опасна,
даже когда несносна, почти ужасна —
жизнь, говорю я, жизнь все равно прекрасна.
Вот оглянусь назад – далека дорога.
Вот погляжу вперед – впереди немного.
Что же там позади? Города и страны.
Женщины были – Жанны, Марии, Анны.
Дружба была и верность. Вражда и злоба.
Комья земли стучали о крышку гроба.
Старец Харон над темною той рекою
ласково так помахивал мне рукою –
дескать, иди сюда, ничего не бойся,
вот, дескать, лодочка, сядем, мол, да поедем.
Как я цеплялся жадно за каждый кустик!
Как я ногтями в землю впивался эту!
Нет, повторял в беспамятстве, не поеду!
Здесь, говорил я, здесь хочу оставаться!
Ниточка жизни. Шарик, непрочно свитый.
Зыбкий туман надежды. Дымок соблазна.
Штопаный, перештопанный, мятый, битый,
жизнь, говорю я, жизнь все равно прекрасна.
Да, говорю, прекрасна и бесподобна,
как там ни своевольна и ни строптива –
ибо, к тому же, знаю весьма подробно,
что собой представляет альтернатива…
Робкая речь ручья. Перезвон капели.
Мартовской брагой дышат речные броды.
Лопнула почка. Птицы в лесу запели.
Вечный и мудрый круговорот природы...
