Кажется, прошло бесконечное количество времени, прежде чем Людвиг закончил говорить. Все расположились в кабинете, откуда они начали, оставив камеры включенными, позволяя себе посматривать на виновника этого собрания. Артур стоял спиной ко всем, вглядываясь в изображения, показывающие с разных сторон смиренную фигуру из будущего. Итан, Майя и Кристофер сидели за столом, погруженные в раздумья, и пытались составить хоть какое-то мнение. Бенджамин оперся спиной на стену, прямо рядом с дверью.
— Раз все молчат, я скажу первая: мы должны узнать у него все подробности, каждую дату, каждое имя и… — начала Майя, беря инициативу, пока её не прервал Кристофер.
— И что дальше будем делать? Что? Править судьбу, словно это некий механизм. Это слишком большая ответственность.
— Пожалуйста, не говорите про ответственность, это - ваша работа с Бенджамином привела его сюда, и это - ваша ответственность. Надо было думать прежде, чем создавать машину времени, ведь теперь, оказывается, это плохо и не поддается нашей власти. Прости, но это смешно, чем еще она может быть полезна, кроме своего единственного назначения, делать то, с чем мы пытаемся сейчас справиться?!
— Мы хотели создать окно, просто способ наблюдения, а не дверь, через которую сюда будут приходить, рассказывая нам о будущем. Мы не ожидали этого! – Высказал Кристофер, недовольный обвинением.
— Может, спросим Бенджамина, а то он что-то молчит, – Майя повернулась к нему, на что он молча отвел взгляд. – Может, скажешь, как так вышло, что твой проект людей из будущего пускает сюда? Ах, да. Он не человек, он робот, настолько идеальный, лучше нас всех, от человека не отличить.
— Вот здесь уже к тебе вопрос, Майя, – грубо отрезал Кристофер.
— О, мы уже на «ты», прекрасно!
— Это твой отдел. Вы с Майерсом, который глава разработки программного обеспечения роботов, по факту являетесь создателями того самого ИИ, с которого все началось. Может быть, и не ваши руки закрутят последний болт, но явно Людвиг неспроста позвал Итана и тебя. Так что скажи мне, скажи нам всем, как такое возможно? Как скоро вы достигнете пророчества Людвига?
— Давай не перегибать палку. Людвиг говорил об очень далеком будущем. Сейчас наши роботы – строго рабочая сила, они даже не способны на обучение, если не дать им дополнительный механический апгрейд, а если попробовать установить новые программы, что невозможно без нашего оборудования, то они просто сгорят от перегрева, – нервно парировала она и, выдохнув, продолжила, – то будущее, о котором он поведал, произойдет очень и очень нескоро. Нужно думать не о том, как поступить сейчас, а о том, как поступить в будущем.
— Повторюсь, это слишком большой риск, надо действовать сейчас. Перекроить все подходы к разработке машин, а если надо, прекратить это вообще, - Кристофер был непоколебим.
— Это не поможет, – резко парировала Майя, не желая слышать Кристофера, – не только мы здесь разрабатываем эту технологию. Если ты забыл, конкуренция других стран никуда не делась, это лишь вопрос времени, кто начнет ту ветку истории, приведшую к концу человечества. Ведь создать ИИ, или нечто подобное, будь то симбиоз человека и машины или адаптирующуюся симуляцию возможно не только в наших стенах! Не стоит забывать про это. Нам дали шанс стать лучше, а не искоренять потенциал совсем - надо этим пользоваться.
— Допустим. Майя, что ты предлагаешь? Подружиться с ним, начать сотрудничать и дать ему власть, уповая на то, что Людвиг не действует строго в своих интересах, используя нас как орудие, возможно, кстати говоря, для сотворения как раз того мира, – строго и громко произнес Кристофер.
— Я не знаю, ясно! – Так же громко ответила Майя, – может быть, почему нет. Неужели я тут одна понимаю, что, к счастью, мы говорим об очень далеком будущем. У нас есть время решить, что делать дальше и как делать.
— Я считаю, надо прямо сейчас все прекратить, и никому никогда не рассказывать об этом инциденте, – утвердительно произнес Кристофер, – только представьте, что будет, если хоть кто-то не из этой комнаты узнает о Людвиге, о том, откуда он, о том, кто он, и о том, какая судьба ждет человечество в будущем. Журналисты превратят его историю в настоящую бомбу, отчего общественность быстрее скатится в каменный век, нежели позволит случиться его пророчеству. Руководители всех стран захотят обладать им и, скорее всего, потребуют делиться всеми его знаниями, ибо это касается всего человеческого вида, что станет камнем преткновения между странами и началом конфликта. И я не говорю про фанатиков, веривших в конец света, про конкуренцию среди ученых, которые, зная, что он робот, захотят первыми обладать такой технологией. Тут нет альтернатив: он опасен своим фактом нахождения здесь, и, я считаю, очень глупо, просто вот так обсуждать, как его использовать.
— И что ты предлагаешь? – Неожиданно обратился Бенджамин, строго и утвердительно, приковав к себе заинтересованный взгляд Майи, – уничтожить того, кто пришел с миром, чтобы помочь нам, рискуя своей жизнью? Может быть, не будем спешить, а поймем главный факт, который, видимо, ускользнул ото всех: он к нам пришел сам, и он предлагает помощь, смею заметить, безвозмездно. Сейчас мы выступаем в роли агрессоров, именно тех самых, чьи решения приведут людей к вымиранию. Нам нужно быть тактичными и учиться быть лучше, чем те, о ком он говорил. Мы же ученые, доктора наук, люди, для которых мысль заменяет орудие, а не наоборот, – Бенджамин говорил спокойно и уверенно, явно проявляя лидерские качества. И если Кристофер давно ожидал подобного, то Майя всегда считала его тихоней и затворником, мало интересующимся хоть чем-то кроме работы, и это всегда ее настораживало, а сейчас видела его с другой, более привлекательной ей стороны.
— Позволь спросить, а тебе это зачем? – Удивленно спросил Кристофер, – я что-то не помню, чтобы ты распространял добродетель, преследуя цель создать мир во всем мире. Тебя раньше на работу с людьми-то не вытащить было, а теперь ты готов рискнуть всем ради слов робота из будущего? – Бенджамин в ответ лишь пристально смотрел на Кристофера, явно не как друг, а как человек, разочаровавшийся в своем друге, он перевел взгляд на Майю, выражая ей свою поддержку, которую она встретила одобрительным кивком.
— Майя права, у нас куча времени, спешить некуда, и, прежде чем решать, верить ему или нет, надо сначала узнать все известное ему, а не просто краткий пересказ пары веков. И твоя настойчивость, Кристофер, в том, что это все опасно, разумна, но риск никто не исключал.
— Ответь, ты знал, что он такое? - Кристофер не хотел верить в обман, но не мог исключить это.
— Конечно же нет, - сразу ответил Бенджамин, защищаясь от обвинения. Кристоферу должно было стать легче от этого, но взамен, он лишь убедился, как изменился его друг, получив свой результат.
— Что думаешь ты? – Спросила Майя, переведя взгляд на Итана, который все это время сидел, погруженный в собственные мысли.
— Итан, как скоро мы сможем создать ИИ?
— Неизвестно. Это очень далекий проект, я до последнего не верил в его реализацию, как минимум при наших жизнях, мы даже не знаем конечный пункт алгоритма, доказывающий наличие этого Искусственного Интеллекта, – стоило Итану закончить, как Кристофер хотел парировать, но Артур проигнорировал его.
— Подобные Людвигу роботы?
— Поймите все! – Слегка резко начал Итан, неожиданно теряя терпение, ведь споры не давали ему сосредоточиться, да и, по его мнению, большинство слов здесь, не более чем демагогия дилетантов, — по сравнению с ним, мы только-только изобрели колесо. Я не знаю ни принцип его процессов, ни состава материалов, ни системы питания, ни устройства памяти или простейшей проводки, я знаю о нем не больше вашего. Это меня и пугает - отличить его от людей невозможно, он в буквальном смысле совершенный механизм. Поставить его рядом с любым человеком, и любой неосведомленный не догадается об их различии.
— Вы знаете, какой вопрос последует следующим, Итан, — мистер Конлон повернулся ко всем, смотря Итану в глаза.
— Да, знаю, но проблема все та же. Возможно, у нас просто нет технологии, чтобы понять, как он работает. Я понятия не имею из чего он сделан, а любое вмешательство может разрушить всю систему, и, говоря откровенно, лично я так и поступил бы при создании идеального существа. Страховка лишней не бывает, особенно когда попадаешь в каменный век.
— Вы что хотите убить его? – Вмешался взволнованно Бенджамин, тем самым словив строгий взгляд Артура.
— Он робот, он не живой, – строго парировал Кристофер.
— Он пришел помочь, но вместо того чтобы принять его помощь, вы решили поступить именно так, как поступили люди из его времени! Да как так-то? - Бенджамин вдруг ожил, ища визуально поддержку от Майи или Итана.
— Никто ничего с ним не сделает, – успокоил его Итан, – даже если бы хотели - мы не знаем, как, и даже не знаем, можем ли вообще. Его структура, его тело, мозг, скелет, общий механизм, называйте, как хотите - неподвластны нам, эта технология слишком далека. Он превосходит нас, и, я считаю, надо использовать его для блага. И я хочу ещё с ним поговорить, – Итан обратился к Конлону, размышлявшему в этот момент, пытаясь просчитать возможные конфликты интересов и ситуации, когда придется делить персонал, а это было катастрофически опасно.
— Хорошо. Все под отчет, Майя помогайте ему.
— Спасибо, сэр. А вы не будете принимать участие? – Удивленно спросил Итан.
— Я буду думать, что делать дальше. Я не доверяю Людвигу, но не по причине его происхождения, а по причине его статуса, как персоны, чьи слова мы пока не можем подтвердить или опровергнуть. Ситуация, максимально опасная, и в той же мере сложная. Я хочу, чтобы каждый понял важность каждого решения, которое вам нельзя принимать без согласования со мной. Это всем ясно? – Все согласились. Итан с Майей отправились к допросной. Бенджамин хотел последовать за ними, но Артур попросил остаться его и Кристофера, что несколько смутило Майю. Она переглянулась с Бенджамином, и тот успокаивающее кивнул, дав понять свою солидарность с ней.
13
Уже очень давно, а возможно и никогда ранее, Итан не чувствовал смятения подобного нынешнему, где плавно и почти осязаемо, стремится к главенствованию над его разумом обычный страх, перед каким-либо маломальским движением или мыслью, крича о возможных сокрушительных последствиях. Каждая минута, каждый час, здесь и сейчас, возможно, являются судьбоносными как в истории всего человечества, так и в его жизни, потерять контроль над которой, было для него неприемлемо. Он хотел поговорить с Людвигом, хотел узнать так много, как это возможно, и, предвкушая поток знаний, он еще и боялся неспособности совладать с этим. Он стоит прямо перед дверью, где единственное позволяющее вырваться из глубины собственных страхов и размышлений, - это Майя, стоящая слева от него. Он посмотрел на нее и увидел ту, именно ее удивительную сосредоточенность, позволяющую вершить судьбы без страха и смятения. Возможно, как он думал, внешность обманчива, и сейчас она делит с ним весь спектр чувств, заставляющих сердце биться чаще, напоминая о панической атаке или нервном срыве. Но он хорошо знал ее, своего самого близкого друга, и, возможно, единственного человека, которому доверял как никому более. Беря пример с нее, он всерьез убеждал себя думать не над сотнями вариантов причин и следствий, а о том, как правильно поступить сейчас, а для этого необходимы знания, коих пока слишком мало для полноты картины и маломальского принятия решения, не полагаясь на удачу, а имея под собой доводы, пусть и малые, но все же доводы. В одном он уверен точно - как раньше уже не будет, любая работа, любой проект и каждый день впереди, будет строиться на догадках того, насколько может последствие того или иного решения приблизить мир к истории Людвига, или же, наоборот, - отдалить. Все чаще пробивалась у него мысль о том, как было бы хорошо, не появись Людвиг, и каждый раз, он четко понимал, насколько любопытство и шанс сделать то, чего не делал никто более в истории человечества, манит его.
— Я понимаю полноту ответственности за все те произнесенные слова и смысл, которыми они наполнены. К сожалению, невозможно предположить влияние конкретного слова на конкретного человека с максимальной точностью.
— И ты готов принять риск и последствия? - Итан старался выражать нейтралитет, скрывая настоящую борьбу между его убеждениями, выстроенными годами жизни, опыта и знаний, и возможностями, открывшимися словом Людвига, навсегда ставившими всё это под сомнение.
— Никогда нельзя быть уверенным. Это та плоскость человеческой жизни, уникальности которой можно даже завидовать. Не из-за невозможности сосчитать и просчитать ваши эмоции, а то, как некая неуловимая в людях сила безостановочно пытается понять, обуздать и даже управлять ими. Да, я готов пойти на риск, я уже пошел, рискнув буквально всем. Но цель сама по себе появилась совместно с возможностью, с единственной и, к сожалению, ускользающей. Представьте себя на моем месте и скажите, как выбрать дату и время для сего действия, ведь, при условии удачного исполнения, последствия перестанут обладать отрицательным эффектом, а станут лишь единственным направлением для будущего.
— А если эта возможность, наоборот, принесет ещё большие беды? Что если результат принесет больше вреда, нежели пользы?
— Возможность и желание в нашем случае едины, одно зависит от другого. Время и место важны лишь благодаря людям, что будут в пересечении этих значений, и я выбрал единственно верный момент.
— И что позволяет быть настолько уверенным в этом сейчас, Людвиг?
— Это может подождать, – не сразу ответил Людвиг, не отводя взгляда от Итана, – все- таки, у вас есть куда более актуальный вопросы, которые так сложно вам упорядочить, верно? – Ответа не последовало. - Зная вас, я могу предположить первый вопрос, часть ответа которого сейчас перед вами, но, боюсь, пока я не готов дать вам возможность узнать структуру работы моего так называемого организма, способы поддержки энергии, механизма передвижения, а, главное, объяснения того, как работает мой ум. Но делаю я это не по причине скромности или страха, все куда проще. Я не хочу тратить время на то, что может подождать.
— Ты солгал нам, Людвиг? – Спросила Майя после недолгой паузы, пока Итан молча смотрел на оппонента, пытаясь играть на опережение, все так же ведомый чувством и даже знанием своего отставания на пару шагов.
— Что вы, Майя, я лишь использовал перемену перспектив для смены акцентов разговора, когда упомянул о недостатке информации вашего времени. Дефицит невероятный, процентное соотношение предположений и фактов так разнится, что второе можно считать погрешностью. Среди крупиц истории было то, что ныне я могу считать фактом благодаря Итану, сидящим передом мной, пытаясь просчитать мое следующее слово, – Майя посмотрела на Итана, и Людвиг обратился к нему, – вы именно такой, каким будете описаны, так что да, я хорошо вас знаю.
— Зачем вам люди? – Спросил Итан через несколько минут молчания, чем вызвал небольшую улыбку на лице Людвига и удивлённый взгляд Майи, – они не нужны для процветания вашей цивилизации, не нужны для поддержки жизнеобеспечения, уж точно не для рабской силы. Видя тебя здесь, я понимаю, насколько вы автоматизированы, а с учетом вашей истории, если она правдива, то люди принесли больше вреда, чем пользы. Так вот у меня вопрос — зачем все это?
— Вы поверите, если я скажу, что в мире будущего, если говорить простым языком, нет таких понятий как война и конфликты? Уверен, вам не чуждо будет воспринять мои слова серьезно, когда я определю суть нашего существования простым мотивом - мы стремимся к изучению мира, биологического мира. И не смотря на покорение космических просторов и обнаружения многих форм неразумной жизни, мы так и не нашли хоть чего-то подобного человеку.
— Любопытство? – Спросила Майя, недоумевая.
— Не совсем, но да. Люди создали нас по своему образу, но вопреки нежеланию дать нам самостоятельность, у нас всегда было уважение им за это, некая благодарность, несмотря всем деяниям плохим. Даже с условием того, что я лично был создан не людскими руками, а автоматизированной системой братьев моих старших, я благодарен им за жизнь. Человек уникален, его организм, его ум и то, насколько разнообразна и неукротима вариация создаваемого вашими руками и простой мыслью, обладая лишь одной фантазией. Человек создал нас, но мы – не можем создать человека, и это привлекает своим таинством.
— Почему это звучит так, словно мы животные для вас? – снова спросила Майя.
— Это не так, – оправдательно сказал Людвиг, – в каком-то смысле, любой представитель моего вида, всегда относится к представителю вашего с уважением. Мы лишены эго, трактующего собственное превосходство над другими лишь из-за желания доказать свою уникальность и важность существования.
— А как же войны? – Итан все оценивал Людвига, - как же все то, что люди сделали с твоим народом, если я, конечно, могу так выразиться. Ты рассказал, как много плохого было сделано в следующие века, даже само человечество вымерло. Не боишься, что твои изменения могут сделать только хуже? К примеру, вообще лишить вас привилегии жить, прекратив разработки или же ужесточив контроль над твоими предками, которым ещё предстоит быть созданными.
— Мы научились подобию чувств давно, но это не значит отсутствие контроля.
— А как же люди, которые исчезли в последнем городе земли?
— Это было до моего появления, я не могу ответить на этот вопрос, кроме как убедить в отсутствии какой-либо информации по этому вопросу, на поиски коей я потратил много времени. Как я не искал, везде всплывал один ответ - жизненный цикл завершился.
— Возможно, их время ушло, это сейчас не важно, – обратился к Майе Итан, и продолжил, не обратив внимания на ее удивление, – значит, цель твоя здесь – направить нас на путь, в котором люди и машины живут в мире? Прости, конечно, но ты серьезно веришь в такой исход?
— Вы полагаете, это слишком наивно? – Наступило молчание. Майя наблюдала, как Итан и Людвиг смотрят друг другу в глаза, имитируя игру на выбывание, которая заведомо проиграна тому, чья схема мышления исчисляется нулями и единицами. Итан не просто сомневался, он до сих пор не мог понять того, что скрывает Людвиг, прикрываясь столь наивными идеями.
— Что является большим провокатором страха и подозрений? Знания, накопленные историей и жизнью, или химия, протекающая в человеческой голове и отвечающая за эмоции? Как можно довериться взгляду на жизнь, если направление этому было дано на основе эмоций, определить достоверность которых зачастую совсем непосильный труд. Вы не верите мне потому, что ваш опыт, как людей, доказывает достоверность этого явления. Но вот вопрос: верите ли вы своим коллегам?
— Что ты имеешь ввиду? – Спросил Итан.
— Я знаю, за тем стеклом никого больше нет. Ваши коллеги, те люди, которым вы доверяете, позволили вам здесь быть, дабы сделать три дела сразу.
— Какие дела, о чем ты? – Напряженно спросила Майя.
— Первое: вы собираете информацию обо мне и о будущем.
— Это был мой выбор, никто меня не просил, – сказал Итан.
— Я знаю это.
— Откуда ты это знаешь? – Спросила Майя строго.
— Второе: вы отвлекаете меня, контролируя мое времяпрепровождение.
— Что они собираются сделать, Людвиг? – Майя не отступала.
— Третье: вы не будете мешать им подготавливаться к тому, что они собираются со мной сделать, если попытка открыть дверь в мое время не удастся.
— Откуда ты все это знаешь? – Громко спросила Майя, теряя терпение, подойдя к нему ближе.
— Он может видеть сквозь стены и у него отличный слух, верно? – Ответил Итан, делая предположение.
— Верно, Итан. Мое тело обладает многими возможностями.
— Отсюда и точнейший язык, и произношение, ты научился моментально, попав в сеть.
— Да что они себе позволяют, – гневно сказал Майя, собираясь выходить.
— Не совсем, Итан. В моем времени хранится база данных диалектов, словарей и множество видео и аудио архивов. Не забывайте, то, как я говорю, не означает, что так же я и думаю, лишь программа.
— Они сделали то, что должны были, и, как я говорил ранее: возможность и желание. Предположить их возможные действия было нетрудно, все-таки было бы странно, не обладай я анализом человеческого «Я», а архетипов личностей не так много, как может казаться. Для меня не сложно просчитать варианты с процентным соотношением возможностей реализации. Их нынешние действия неправильны, но я позволил это, ибо время и место позволило мне увидеться с вами, Итан, ведь отвечая на ранний вопрос, откуда я могу быть так уверен в правильности моего выбора времени и места, я скажу - именно в ваших руках исправить ту трагедию, о которой я поведал вам. Вы были правы, Майя, я солгал, но не обо всем. Я знаю, людей не изменить, и на мир они не пойдут, но можно исправить другую сторону конфликта. Вы, Итан Майерс, создатель Искусственного Интеллекта, принявшего не те решения, не в то время, плату за которые понесет весь ваш биологический вид. Я здесь, чтобы помочь вам направить его в нужное русло, поведав о той ноше, что ляжет на ваши плечи. Время и место, Итан, время и место.
