Они вернулись домой спустя пару часов, вдоволь наговорившись, намолчавшись и насмеявшись. Шагая по посёлку, друзья встретили нескольких знакомых, приехавших сюда на праздники. Настроение значительно улучшилось, и Макс почти смог достичь эмоционального равновесия.
На крыльце дома сидел Александр Фёдорович и читал газету.
– Пап, тебе в доме места мало? – поинтересовался Максим.
– В серпентарии, ребят, всегда тесно, – философски заметил отец, закрыв газету и сняв очки.
– Всё так плохо? – спросил Дима.
– Ну, как вам сказать… Хуже будет нам троим, когда я дом открою, – улыбнулся Александр Фёдорович. Он достал из кармана ключи и помахал ими перед обалдевшими лицами парней.
– Да ладно… – не поверил Максим. – Бать, ты чё, дома их закрыл?!
– Не всех. Только твою мать. Диана уехала, – мужчина посмотрел на Диму, после чего добавил: – Вместе с Кирой.
– В смысле?! – опешил Лавров от такой новости.
– В прямом. Сказала, что не может бросить Дину одну сейчас и быстренько укатила.
Дима достал из кармана телефон и набрал номер Киры, однако, кроме монотонных гудков, ему никто не ответил.
– Чё за фигня? – буркнул молодой человек, повторно нажимая вызов. Но трубку по-прежнему никто не брал. То же самое его ожидало и на номере Дианы.
– Странно, – протянул Максим.
– Я же говорю, серпентарий. Сначала успокаивали одну, потом кричали все, а затем придумали против кого дружить и быстренько понеслись воплощать план в жизнь. А так как я не знал, во сколько вернётся из леса второй змеиный отряд, то пришлось первый посадить под домашний арест. Слышали бы вы, как они орали, – довольно улыбнулся Александр Фёдорович.
– А через окно? – спросил Дима, продолжая звонить Кире.
– А я вокруг дома малину посадил. Как знал, – засмеялся отец.
– Подожди, а как же тогда девчонки уехали, раз дом закрыт? – удивился Максим.
– Я Дину потом вывел. Поговорили так обстоятельно, – Александр Фёдорович вдруг стал серьёзным. – Как мог сгладил острые углы, но сам понимаешь, что в этой ситуации сложно до кого-то достучаться. Она при мне вызвала машину, вернулась в дом за вещами и вышла уже с Кирой. Та вообще ничего особо объяснять не стала, торопилась в город. Я, конечно, удивился, но дело-то не моё. Как я её держать могу? Так что прости, Дим.
– Да я без претензий к вам, дядь Саш. Просто не понимаю, как так-то? Хоть бы позвонила или написала! – Дима продолжал безуспешно мучить телефон.
– Это же женщины! Что творится в их головах, порой они сами не знают! – покачал головой отец. – Я вот о другом думаю. Не пора ли вернуться домой остальным гадюкам?
– Пааааап, – недовольно подал голос Максим.
– Сын, я знаю, что говорю. Любая женщина – змея. Просто у кого-то безобидный уж, а у кого-то, включая меня, королевская кобра. Как заползла в душу 34 года назад, так и сидит там до сих пор, ядом брызжет.
– Пап, вообще-то, ты сейчас про мою мать говоришь!
– Ну, всё правильно. Только ты забыл, что твоя мать, по совместительству ещё и моя жена, а это уже совсем другая история. И если думаешь, что твоя новая пассия – не змея, то ошибаешься. Просто маскируется. И Кира такая же.
– И Марина? – приподнял бровь Дима, оторвавшись от экрана мобильника.
– Естественно, – гордо подтвердил Александр Фёдорович. – Она же наполовину из королевской кобры состоит! Породистая змеюка! Хоть и маленькая ещё. Хотя… Восемнадцать лет, самое время яд накапливать. Ох, и достанется кому-то счастье! Бедный мужик, сочувствую уже сейчас.
Отец встал, отряхнулся и вставил ключ в дверной замок.
– Так, я пошёл из своей кобры яд сцеживать, а вы ищите загулявшую троицу. Дождь скоро.
С этими словами Александр Фёдорович вздохнул, перекрестился и толкнул входную дверь.