Почти каждый день, перед тем, как провалиться в свой детский сон, наполненный погонями и приключениями, Лешка мечтал. Мечтал о том, как встретится с отцом. Как они обнимутся — так обнимутся, что у Лешки хрустнут косточки. И папа спросит «Где же ты был так долго, сынок?!» Каждый раз Лешка наполнял свою мечту новыми подробностями, из-за которых потом долго не мог уснуть. А утром мама буквально уговаривала сына идти в школу — навстречу сложению, вычитанию и прочим премудростям. Лешка учился в первом классе. Учился не лучше всех, но и не хуже, справедливо полагая, что если мама не ругается — то всё нормально.
Другое дело — отец. Лешка не раз представлял, как они делают уроки вместе. И результаты его становятся просто потрясающими — даже отличница Маша Култышова растерянно смотрит на одноклассника, который вдруг стал учиться лучше НЕЁ. А может он и сейчас не дотягивает до Машиного уровня только потому, что позволяет себе и на уроках помечтать о встрече с отцом?
Отец исчез из Лешкиной жизни два года назад. Именно исчез. Потому что был, был и вдруг…
«Папа больше с нами не живет. Он ушел» — сказала мама и отвернулась к окну.
Леша ничего не понял и полез с вопросами, но мама молчала и смотрела в окно — как будто на улице происходило что-то интересное. И тогда Лешка испугался. В то время он еще не умел держать себя в руках — совсем малец в 5-то лет. Лешка заплакал, а мама, наконец, оторвалась от своего окна и обняла сына.
«Папа умер?» — сквозь рыдания спросил Лешка.
«Он просто ушел» — ответила мама, сильнее прижав к себе мальчика.
Лешка так ничего и не понял. Во-первых: что значит «ушел»? По делам или насовсем? А как можно уйти насовсем — если он, Лешка, остался здесь? «Настоящий перец» — как называл его папа. Перец, который умел играть с отцом в шахматы! Который каждый день ждал прихода отца с работы, как никто другой! Сколько игр вместе сыграно! Сколько удовольствия от совместных прогулок!
Лешка совсем растерялся и снова пристал к маме с тысячей «почему». Но мама была странной — гладила сына по голове, а на вопросы не отвечала — как будто их не слышала. И теперь Лешка испугался. Папа ушел из-за него? Потому что вчера он опять не собрал игрушки, которые раскидал по всей комнате? Из-за этого? А может потому, что Ольга Геннадьевна — воспитательница в детском саду, снова жаловалась родителям на плохое поведение их сына? Догадки окружили Лешку со всех сторон, и он даже сделал то, чего не делал года три как минимум — описался.
Мама не стала ругаться — помогла Леше переодеться и снова уставилась в окно. Слёзы высохли на детской мордашке, сон отогнал все «почему». Но с того злополучного вечера Леша стал писаться по ночам. Об этом постыдном факте знала только мама. Лучший Лешкин друг — Серега, знал о многом. Но только не о ночных «проделках» товарища.
Леша научил Серегу играть в шахматы. Потому что верил — папа обязательно вернется или Лешка сам его найдет. И первое, что они сделают (после того, как отхрустят косточки) это сыграют в партию-другую. И папа удивится мастерству подросшего сына! Еще Лешка мечтал о том, как покажет отцу свою коллекцию боевой техники, фотографии и картинки из которой он любовно вырезал из журналов и открыток. Вот зенитный ракетный комплекс «ОСА»… А вот зенитная ракетная система «ТОР»… Любимая зенитная самоходная установка «ШИЛКА», которая стреляет с зеркальным отворотом… Свою коллекцию Лешка мог разглядывать часами. И ни капельки не сомневался, что папа оценит его увлечение, а может даже и разделит!
Много времени прошло с тех пор, как отец исчез из Лешкиной жизни. Лешка больше не плакал, потому что был единственным мужчиной в своей маленькой семье, а мужики, как известно, не плачут. Так частенько говорил папа…
А ещё Лешка успел с огромным букетом гладиолусов отправиться в первый класс. Мечта о том, что папа появится в этот волнующе важный день, не сбылась. Но Лешка не отчаивался. Столько дум было передумано — не счесть. Лешка вспомнил, что незадолго до ухода отца они с мамой часто ругались. Сына при этом отправляли в детскую, где он сидел и вздрагивал от каждого их крика. Впоследствии Лешка даже стал злиться на маму — неужели папа ушел из-за неё? Не сказав сыну «до свидания» — вообще ничего не сказав. Разве может такое быть? Наверное, мама запретила — она способна на такое. Но всё же, долго злиться на маму Лешка не мог — всё-таки это мама. Любимая… Родная… То зацеловывающая сына с головы до пят, то равнодушная и неразговорчивая… Мама — она и есть МАМА.
Уже в школе Лешка узнал, что он такой не один. У некоторых одноклассников папы тоже не жили с ними. Но выглядело это по-разному. Кто-то из ребят продолжал встречаться с отцом. А чей-то папа присылал для своего ребенка деньги под непонятным названием «алименты».
У Лешки всё было по-другому. Был папа — и нет папы. Но он верил, что обязательно его найдет!!! И если у папы нет возможности встречаться с сыном, то Лешка ему в этом поможет!
Одна беда — Лешка совершенно не представлял, где искать отца. Мама на вопросы отвечала категорично «Нечего его искать!» И Лешка понял — всё зависит только от него самого. Последний год он стал очень наблюдательным. Хоть и не маленький у них город, но вдруг счастье ему улыбнется? Тем более Лешка считал, что вполне заслужил это самое счастье — увидеть отца. Учился он более-менее нормально. К приходу мамы с работы мыл посуду. Игрушки не разбрасывал, а бумажные обрезки от новой фотографии боевой техники, попавшей в коллекцию, тут же выбрасывал в мусорное ведро. Однажды Лешка даже отправил письмо в передачу «Жди меня». На написание письма ушёл целый день, и Лешка имел полное право гордиться своим посланием:
«Ищу папу. Гаврилевсково Юру. Заранее спасиба. Сын Лёша»
Теперь Лешка не пропускал ни одного выпуска «Жди меня». Мама, конечно, удивилась этому новому увлечению сына, но заострять на этом внимание не стала. А Лешка боялся отойти от телевизора. Но пока никто не искал его папу… Однако он не обижался, прекрасно понимая, что в программу пишет очень много людей. Дойдет очередь и до его папы!
В тот день они ехали с мамой на рынок. Лешка привычно разглядывал людей за окном — естественно, обращая внимания только на мужчин. Скучные панельные дома, вечно зеленые елочки, кокетливо играющие со снежком, мамочки с колясками, постоянно что-то поправляющие своим юным отпрыскам. И в этой спокойной и умиротворяющей картине Лешкино сердце вдруг ухнуло, а потом непонятный спазм скрутил живот. По скверу шел папа. Живой. Настоящий.
И только когда автобус отъехал на расстояние, с которого невозможно было смотреть на отца, Лешка согнулся, обхватив руками живот.
— Что случилось? — испугалась мама.
На Лешкином лбу от боли выступили маленькие капельки пота. Но в эту секунду ему больше хотелось рассмеяться от счастья, которое он… заслужил. И никакая боль не шла в сравнение с ощущением сбывающейся мечты!
— Укололо, мам… Сейчас пройдет… — вымученно улыбнулся сын.
— Ну, ты смотри! Не пугай меня так больше!
— А какой номер у этого автобуса? — просипел Лешка.
Какие яблоки лучше купить — красные или зеленые? Сколько мандаринов? Лешка с трудом отвечал на вопросы — мама даже предложила вернуться домой и вызвать «Скорую». Но живот уже давно перестал болеть, а перед глазами стоял папа… И план по предстоящей встрече. Какие там яблоки с мандаринами!
— Леш, не забудь — у тебя сегодня дополнительные занятия по математике! — крикнула мама из прихожей, торопливо застегивая шубу.
— Я помню, мам! — с набитым ртом ответил сын. Он пытался съесть положенную утреннюю кашу, но не мог. Так и хотелось выплюнуть всё обратно в тарелку.
— Поторопись, а то опоздаешь! — напоследок крикнула мама.
Леша ничего не ответил. Зачем врать? В школу он сегодня не собирался — у него были планы важнее всех школ, вместе взятых.
Хлопнула входная дверь. Лешка тут же отодвинул тарелку с кашей и направился в комнату. Самое главное, что он должен был взять с собой — это бархатный альбом с любимой коллекцией. Когда Лешка запихивал альбом в школьный рюкзак, то заметил, что у него дрожат руки. Еще бы — волнение от предстоящей встречи лишило его сна, аппетита, а теперь еще не только руки дрожат, но и в животе подозрительно урчит… Но было безумно жаль тратить драгоценное время на туалет, и Лешка переключился на другое — а брать ли с собой шахматы? Только они уже не влезали в рюкзак. Лешка решил, что шахматы у отца должны быть по любому. Но через несколько минут не удержался — вытащил «Родную речь», «Математику» и коробка с шахматами достойно заняла их место. На всякий случай…
Неприкосновенная Лешкина копилка-«свинья» даже хрюкнуть не успела, как рассталась со своим содержимым. Сегодня был её день.
Нужный автобус подошел очень быстро. Расталкивая пассажиров своим рюкзаком и пробравшись к заиндевевшему окну, Лешка больше всего боялся пропустить нужный скверик. Но потом успокоил себя — если проедет, то снова сядет на этот же маршрут и будет кататься столько — сколько нужно. Тяжелый карман с мелочью позволял ему это сделать…
Сквер, в котором Лешка увидел отца, он узнал с первой попытки. И тут же побежал к выходу. Вслед неслось о невоспитанности юного поколения — Лешкин рюкзак зацепил некоторых пассажиров. Но всё это недовольство было ерундой — по сравнению с предстоящим событием. Знали бы они, суровые дяденьки и тетеньки о том, что Лешка бежит на встречу с отцом! Но откуда они могли знать?
Засыпая и просыпаясь, Лешка представлял, что встретит отца на том самом месте — на котором увидел два дня назад. Естественно, в столь ранний час в сквере было пусто и уныло. Лешка потоптался и замер в ожидании. А дальше что? Снежок весело похрустывал под ногами, оставляя следы 30 размера. Лешка обошел весь сквер, но встретил пару собачников, которые выгуливали своих питомцев. Рюкзак болезненно оттягивал плечи. Неужели мечта, которая поманила, буквально проскользнула перед носом — вдруг так и останется мечтой? Нет. Этого себе Лешка позволить не мог. А потому решительно отрезал желание поныть — по-детски, с надеждой на чью-либо помощь, и энергично пошел вдоль сквера.
— А ты чего не в школе? — спросила проходившая мимо женщина.
— Да у нас это… отменили… — неумело соврал Лешка.
— Ну-ну, — сурово изрекла женщина и пошла дальше.
— Извините…
Женщина обернулась.
— А вы не знаете Гаврилевского Юрия? — спросил мальчик.
— Не знаю.
Сквер снова опустел. Лешка снял варежки и попытался отогреть замершие пальцы. Вот он — сложный путь к мечте. Холодный и неприветливый… Лешка поставил рюкзак на землю и начал прыгать — это помогло ему немного согреться.
Уже через полчаса в сквер потянулись мамочки из близстоящих домов. Воздух наполнили детский смех и плач. Кто-то с визгом пытался бросить снежок, а кто-то настойчиво требовал соску. Лешка проголодался — очень проголодался. Можно было поискать какой-нибудь павильончик с сосисками в тесте и горячим чаем. Но страх пропустить отца оказался сильнее голода. Притоптывая возле рюкзака, Лешка вглядывался в лица прохожих — он не собирался бросать свою мечту: слишком долго лелеял её и хранил, чтобы отказаться в один миг — из-за холода и голода.
Красный мячик — такой неуместный на снегу, словно вызов лету, выкатился из-за Лешкиной спины.
— Пацан, подай мячик! — услышал Лешка и обернулся.
В нескольких метрах от него стоял… отец. Стоял согнувшись, пытаясь удержать за капюшон болтающееся чудо в розовом комбинезоне.
Лешка машинально толкнул ногой мячик в сторону отца и тут же услышал:
— Спасибо!
Отец с розовой неваляшкой отвернулись, а Лешке показалось, что он потерял голос. Наконец, с третьей попытки, у него получилось глухое:
— Папа!
Отец не обернулся, и Лешка ужасно испугался — вдруг это видение сейчас растает, как будто ничего и не было. А было ли?
— Папа!!! — заорал Лешка, и на его крик обернулось еще несколько мужчин, в том числе и отец.
— Лешка? — прищурившись, недоверчиво спросил отец.
Сын сорвался к отцу, забыв про рюкзак. Подбежал, жадно дыша и не обращая внимания на пар, вырывающийся изо рта.
— А ты как это… здесь оказался? — отец выглядел растерянным.
— Я к тебе приехал! — выпалил Лешка и посмотрел на неваляшку. Отцу приходилось по-прежнему держать ее за капюшон. Следовательно, ни о каких объятиях не могло идти и речи.
— Папа, я так долго искал тебя! Пап… — Лешка затараторил, еще не поверив до конца в свою удачу.
— Да? — отец никак не мог справиться с растерянностью. — Ты давно здесь? У тебя нос красный… Ко мне, может, поднимемся?
— Конечно, пап! Я тебе столько всего расскажу! И покажу! Ты видел «Осу»? Ты…
— Какую осу?
— Ну, зенитный ракетный комплекс! Я тебе еще покажу…
— Давай домой поднимемся…
Лешка не чувствовал онемевших от холода пальцев рук. Не чувствовал ног. Не чувствовал боли в натертых плечах. Весь мир перевернулся в одно мгновение — ОН НАШЕЛ ОТЦА! Хотелось петь, кричать и плакать одновременно!
Лешка не заметил, как отец оставил его в прихожей — пытающегося непослушными пальцами развязать шнурки на ботинках, и ушел для какого-то разговора с какой-то женщиной в комнату. Уже нестерпимо горели обмороженные щеки, заныли пальцы, попав в тепло. Но Лешка продолжал ликовать!
— Чаю хочешь? — вернулся отец.
— Да! — выдохнул Лешка, все еще возясь с одеждой.
На кухне было тепло. И уютно. На кухне были только он и папа. И тишина…
Они молчали. И каждый по своей причине — Лешка, например, просто не знал, с чего начать.
— А я учусь в 1 «Б»!
— Да? Ну, молодец! Как учишься?
— Хорошо. Нормально. Только Алла Сергеевна иногда ругается на меня — за то, что этот… невнимательный я…
— А… — задумчиво отозвался отец.
Лешка понимал, что должен взять разговор в свои руки.
— Пап, а хочешь — я тебе покажу свою коллекцию?! — не дожидаясь ответа, Лешка сорвался с места и убежал в прихожую — извлекать драгоценный альбом из рюкзака.
О каждой единице боевой технике Лешка знал если не всё, то почти всё. Отец перебил через две минуты:
— Лех, извини… — и вышел из кухни.
Вернулся он с неваляшкой, которая превратилась из розовой в желто-голубую.
— А это кто? — спросил Лешка.
— Это моя дочь… ну, твоя… сестра Даша, — отец посадил девочку к себе на колени, и та превратилась радостно лупить маленькими ладошками по зенитно-ракетным установкам.
Папа на такое варварство никак не отреагировал, и тогда Лешка аккуратно забрал альбом.
— А чего она такая… лысая? — обратил внимание сын на скудную растительность юного создания.
— Она не лысая, — рассердился отец. — Просто еще маленькая — ей только год.
Лешка понял, что показать отцу коллекцию не удастся. Равно как и не получится сыграть в шахматы — это безволосое чудо поскидывает все фигуры.
— Может, бутерброд хочешь? — предложил отец.
У Лешки тут же заурчало в животе, и он радостно кивнул.
— Подержи тогда Дашу — я сделаю.
Чего Лешка никогда не умел — так это обращаться с маленькими детьми. Дашу интересовало в Лешке всё — и глаза, и губы, и нос. Он с трудом дождался, когда можно будет вернуть сестру отцу.
— А мама мне летом велик купила! — едва прожевав кусок, поделился радостью Лешка.
— Научился кататься?
— Почти. Маме тяжело велик держать, а так я падаю. Но я всё-таки научился немножко проезжать сам!
Папа кивнул. Лешка снова занялся бутербродом — пока в его голове не созрел самый важный вопрос:
— Пап, а почему ты ушел?
Отец нахмурился:
— Ну, так получилось… Ну… Вырастешь — поймешь…
Такой пространный ответ Лешку не удовлетворил — он только открыл рот для уточнений, но тут раскапризничалась Даша, и отец вышел из кухни.
Немного не так представлял Лешка их беседу с отцом. Тут еще эта Даша… Но должны же маленькие дети спать днем? Вот он, Лешка, аж до 6 лет дрых днем — вместе со всей группой в детском саду. Может и Дашу уложат? Тогда они с папой нормально пообщаются — у них море времени! Лешка улыбнулся.
— Как жизнь вообще? — на кухне снова появился отец, и принялся расставлять чашки.
— Дерусь иногда с Ванькой из соседнего подъезда — он гавнюк такой! — принялся вдохновенно рассказывать Лешка.
— Кто? — замер отец.
— Ну, этот… нехороший человек… — попытался исправиться Лешка, осознав свою оплошность.
В дверь позвонили.
— Ты представляешь, он меня обзывает…
В этот момент папа приоткрыл кухонную дверь, и обернулся со словами:
— Лёш, мама пришла…
Лешка чуть не подавился:
— К.. какая мама?
— Твоя — какая же еще!
Мальчик растерялся:
— А как она узнала?..
— Ну «как-как» — я позвонил! Ты же ей ничего не сказал!
— Но зачем?! Ну почему не попозже?! Ведь мы даже…
— Мама должна знать — где ты и что с тобой. И вообще — так нельзя поступать! — отец нахмурился, объясняя сыну прописную истину.
Лешка нехотя отодвинул чашку с уже остывшим чаем и сполз со стула. Молча вышел в прихожую. Молча оделся.
— Ну, давай, Лех! Учись там хорошо! Увидимся! — бодренько попрощался отец.
Лешка молча вышел на лестничную площадку — вслед за такой же неразговорчивой мамой. Уже в лифте маму прорвало:
— Ну что — увиделся?! И чего ты этим добился?! Легче тебе стало?! Легче?! — мама говорила и говорила, не в силах остановиться.
А Лешка продолжал молчать. Не хотел вопросов и, тем более, ответов. Он не хотел сейчас думать о мечте. Не хотел беспокоиться — не оставил ли свой бесценный альбом там, на кухне… Не хотел знать — когда у детей вырастают волосы… Ничего не хотел… Только сжал кулаки в промокших варежках, и всё повторял и повторял про себя «Мужики не плачут… Мужики не плачут… Мужики не плачут…»