(книга «Больше, чем тире»)
Эту историю мне очень любил рассказывать (по моей же просьбе) мой добрый друг, однокашник, а в последствии и сослуживец Андрей (свою фамилию этот вполне реальный персонаж категорически запретил мне упоминать всуе во всех моих воспоминаниях). А я очень любил её слушать, уж больно она мне по душе пришлась. В наше Калининградское ВВМУ Андрей пришёл из "питонии". То есть из Ленинградского Нахимовского ВМУ, в котором учились только воспитанники, которых по статуса не называли курсантами.
Согласно Андрюхиным объяснениям слово «воспитанники» однажды – ещё в далёкие и незапамятные времена - трансформировалось самими воспитанниками в гордое - «воспитоны», ну а там уже «воспитоны» сократились до совсем уж брутального - «питоны».
Так что история это не про пресмыкающихся из семейства не ядовитых змей, а скорее про земноводных и амфибийных питонах-нахимовцах. Про то, как эти самые нахимовцы довели до мадригально-буримешной палинодии преподавателя литературы, а по совместительству безобидного офицера ВМФ, которого промеж себя «питоны» ласково звали «дядей Вовой». Какого ранга был дядя Вова – история умалчивает, но он был эпически возвышенным и … очень любил творчество Сергея Есенина.
И вот как-то на его беду пришла пора рассказать «воспитонам» про творчество своего любимого поэта согласно школьно-образовательной учебной программе. Все "питоны" слушали вдохновенный рассказ офицера про Сергея Есенина, затаив дыхание, и буквально впитывали его слова, словно уставший от самого себя ноздреватый снег в первый весенний дождь. А дядя Вова с придыханиями, восклицаниями и чуть ли не слезами умиления на глазах рассказывал без остановки и пауз про жизнь поэта и про его товарищей - Василия Качалова и Анатолия Мариенгофа. Для питонов многое услышанное было внове, а что-то - даже откровением. Все прониклись теми эфемерными чувствами уже самозабвенно парящего над аудиторией в приступе ораторского вдохновения дяди Вовы. Но вот урок внезапно закончился и в качестве горькой пилюли дядя Вова дал задание всем "питонцам" к следующему занятию заучить одно стихотворение Сергея Есенина.
- Только я вас умоляю, - "приказал" офицер-литературовед – не учите одно и то же стихотворение. Подготовьте лучше различные стихи. И мы ещё раз возрадуемся гению Есенина.
На том и порешили.
Ну, а нахимовцы – народ творческий, сердобольный и даже ранимый. Правда безжалостно ленивый, как каждый обычный мальчишка-подросток в их возрасте. И поэтому было найдено поистине гениальное решение – всё-таки порадовать своего флотского наставника-литературоведа и подготовить ему множество стихов Есенина, но при этом с минимальной затратой умственного труда и ценных килокалорий.
Настал очередной урок литературы. И добрый, но справедливый офицер дядя Вова сдержал своё обещание – он же настоящий благородный офицер – и поэтому он устроил поголовный опрос всех «питонов» класса на предмет заучивания творчества Сергея Есенина.
И вот первая жертва уже стоит у доски и чувственно, и громко начинает читать заученное:
- Сергей Есенин! "Там, где капустные грядки"! Стих!
- Ну пожалуйста, - в сладостном предвкушении дядя Вова радостно заёрзал на учительском стуле и приготовился тщательно слушать.
Там, где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Клененочек маленький матке
Зеленое вымя сосет.
В классе повисла нехорошая и ехидная пауза… Дядя Вова, всё ещё раскачиваясь по инерции, как тяжелоголовый пушистый одуванчик на ленивом ветру не сразу отошел от лирической нирваны.
- А дальше? – он с грустью возвращался в реальность, - забыл, да?
- Неет, - протянул нараспев питон, – это всё…
- Как всё? – встрепенулся офицер, - не может быть!
- Может, - грустно резюмировал нахимовец и тяжело вздохнув добавил, - у Есенина всё может быть…
- У кого есть сборник стихов? – дядя Вова чувствовал, как его настроение медленно и обречённо тает беспомощным рафинадом в обжигающем кипятке питонской сообразительности.
В воздух взлетело с десяток рук, держащих разномастные книги со стихами поэта Есенина.
Но дядя Вова-офицер решил просто так без боя не сдаваться и, взяв первую попавшуюся книгу в руки, так – не отходя от стола питона, у которого он позаимствовал томик стихов, начал лихорадочно искать коварное произведение.
- Страница 27-я, - безучастно произнес питон, книгу которого взял дядя Вова.
- Вот чёрт, - произнес в сердцах офицер-литератор. Удар от классика, да ещё и самого любимого был неожиданным и слегка даже предательским.
- Ну ладно, - смущенно произнес дядя Вова, возвращаясь на свое место и усаживаясь за учительский стол, - садись, «пять». Кто следующий?
И вот очередная «жертва» не спеша подошла к учительскому столу и скороговоркой совсем без настроения продекламировала:
- Сергей Есенин! "Дорогой дружище Миша"! Стих!
Дорогой дружище Миша,
Ты как вихрь, а я как замять,
Сбереги под тихой крышей
Обо мне любовь и память.
Опять нехорошая и невкусная пауза.
- Это всё? - у дяди Вовы хорошее настроение хотя и начало уходить, но он ещё пытался его задержать и остановить окриком: «Постой!» …
- Так точно – всё! - хитрый питон радостно улыбался.
- Садись, - сказал преподаватель, ставя отметку в журнал, - четыре.
- А почему четыре?
- Неубедительно и без выражения.
Питон недоуменно пожал плечами, но безропотно возвратился на своё место и сел с обиженным выражением лица.
На следующего амфибийно-земноводного «непресмыкающегося» дядя Вова-офицер уже глядел с некоторой опаской.
- Сергей Есенин. "Снежная равнина"! Стих!
Снежная равнина, белая луна,
Саваном покрыта наша сторона.
И березы в белом плачут по лесам.
Кто погиб здесь? Умер? Уж не я ли сам?
- Всё ! – дядя Вова уже не спрашивал, а обречённо констатировал.
- Да! Это всё!
- Садись! "Хорошо".
Дядю Вову хорошее настроение окончательно покинуло и теперь к нему мерзким потным удавом (или питоном) подползал сплин.
- Следующий!
Следующий тоже не стал баловать любимого учителя литературными изысками гения и выдал грустно-слезливое:
Нет сил ни петь и ни рыдать,
Минуты горькие бывают,
Готов все чувства изливать,
И звуки сами набегают.
Теперь оценки «хорошо» сыпались в журнал мелкими чешуйками песочных часов, а питоны всё выходили к доске и нещадно "сплинировали" своего дорогого учителя заученными на совесть стихами любимого офицером поэта Есенина.
И вот в какой-то неосторожный момент к доске эпатажно вышел рослый "питонец" по имени Гиви и, по-Маяковски отставив руку в сторону, совершенно по-Качаловски продекламировал:
- Сергей Есенин! Стих!
Милый Вова,
Здорово.
У меня не плохая
«Жись»,
Но если ты не женился,
То не женись.
Это было последней каплей!
- Садись! Три! – офицер уже бурлил вулканом Стромболи - таким же маленьким, но весьма опасным и нетерпимым.
- За что три? Я же всё выучил! – возмутился питон.
- Всё?!! – вулкан дядя Вова-Стромболи всё-таки взорвался, - Ты? Выучил? Всего одно четверостишие?
- Так он же больше не написал! – парировал питон, - сами проверьте!
- И даже не буду! Это саботаж! Это не урок, а неуважение ни к поэту, ни ко мне! – вулкан уже бушевал вовсю, - ну кто-нибудь выучил больше? А? Я тому сразу же отлично поставлю...
- Я готов!
И из-за стола поднялся наш Андрей К. Он решил принять весь удар учительского гнева на себя, и поэтому в эту трагическую минуту он был мужественен, сосредоточен и слегка непоколебим. В притихшем помещении класса грозно слышались его шаги. Андрей шёл навстречу своей судьбе, своему триумфу и классной доске к столу преподавателя. Дядя Вова и Андрей настороженно и вопросительно посмотрели друг на друга. Потом Андрей с грустью обвёл глазами класс, поднял взгляд к потолку и начал трагически:
- Сергей Есенин! "Не криви улыбку"!
Не криви улыбку, руки теребя,-
Я люблю другую, только не тебя.
Ты сама ведь знаешь, знаешь хорошо —
Не тебя я вижу, не к тебе пришел.
Проходил я мимо, сердцу все равно —
Просто захотелось заглянуть в окно.
О Боги! Сам Зевс, и даже архаическая триада — Юпитер-Марс-Квирин в совокупности с Вицлипуцли в те мгновения почувствовали себя слабаками и плебеями по сравнению с разбушевавшимся не на шутку дядей Вовой, который даже не стал слушать уже другого питона, мечтавшего прочитать хорошее и "действительно длинное" стихотворение Сергея Есенина «Хороша была Танюша, краше не было в селе».
Урок стихочтения и песночитания был окончательно сорван. Но этот маленький творческий скандал всё-таки вышел за пределы класса и Верховным правителем училища было принято Соломоново решение аннулировать итоги поэтического состязания.
В качестве моральной компенсации дяде Вове была справлена путевка в военный дом отдыха под Светлогорском Калининградской области в деревеньку Филино, откуда его не могли ещё долгое время выковырять коллеги. Ну а «питонцы» всё-таки в полной мере смогли ознакомиться с творчеством великого русского поэта, ибо скольких же усилий, настойчивости и прозорливости потребовалось им, чтобы перелопатить все сочинения Сергея Есенина, и найти с десяток его коротких, но проникновенных стихов, состоявших из всего одного четверостишия.
© Алексей Сафронкин 2021
Другие истории из книги «БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТИРЕ» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.