Уже когда совсем стемнело, Света услышала звук мотоцикла. Она безошибочно могла сказать, что это был отцовский ижак. Он остановился около небольшого гаража за калиткой. Света пока видела только свет фары и слышала голоса родителей. Хотела было пойти к ним навстречу. Но передумала и осталась ждать около крыльца.
Мать открыла калитку и впихнулась в неё боком с огромными вёдрами, наполненными вишней. Да так и застыла, увидев дочь. Она сразу её узнала. Света встала, но не зная какой реакции ждать, осталась стоять поодаль.
- Света... - еле шевеля губами проговорила старушка и тихо опустила ведра на землю.
Начало истории.
Не медля больше ни минуты она бросилась к дочери и обняла её.
- Светочка... доченька..., - сквозь слезы шептала мать.
- Не плачь мама... не плачь..., - уговаривала её Светлана, хотя сама была готова разреветься.
В этот момент в калитку вошёл отец. Он ни сразу понял, что происходит. А когда узнал дочь, сильно растерялся.
Все эти годы он терзал себя сомнениями, правильно ли поступил. В горячах казалось, что это единственно верное решение. Но с годами он все больше жалел дочь и ругал себя. Однако, никогда не показывал виду, что сожалеет о сделанном. Всегда решительный и твёрдый характером он боялся признавать свои ошибки.
Мать же за эти годы пролила немало слез. Скучала о дочери, переживала. Пару раз пыталась через знакомых передать денег, но Светлана их не брала. Мать ни раз взывала к мужу, мол нельзя так с собственным ребёнком. Но тот стоял на своём.
И вот теперь, когда дочь приехала первая, он совсем не знал как себя вести. Он молча стоял и смотрел на то, как его жена обнимала их дочь. Дочь, которая сама уже сама бабушка. Это он знал из рассказов своего сына (брата Светланы).
А когда Света отстранилась от матери и стала напротив отца, ожидая что же будет, он совсем опешил.
Немного помедлив, взял ведра с вишней и пошёл в дом, огибая Свету, стявшую на дорожке.
- Пойдем милая, - сказала ей мать. - Не обращай внимания.
Она взяла Свету за локоть, подняла её сумку с земли и повела в дом.
Света слышала стук своего сердца. Во-первых, она очень боялась реакции отца и не представляла, чего же ей ждать. Во-вторых, атмосфера её родного когда-то дома больно кольнула её воспоминаниями. Сейчас родительский дом казался ей каким-то черезчур нарядным. Вон и плед на диване яркий и современный. Раньше на нем красовалось самотканное покрывало в бело-голубых тонах.
На стене, где раньше был гобилен с оленями, теперь висит бежевый ковёр с огромными тёмными цветами в центре. Большой круглый стол, стоявший посреди зала прямо под обажуром, вовсе отсутствовал. Зато появилось много цветов в напольных горшках, которые своей зеленью делали комнату как-будто светлее.
Отец сидел на диване и, держа пульт в руках, шелкал с канала на канал. Видно было, что он очень нервничал.
Мать принялась накрывать на стол. Светлана присела в кухне на краешек табурета. Это был её дом. Отчий дом. Она помнила, как будучи ещё студенткой радовалась возвращаясь домой на выходные. Помнила, как носилась по дому готовая целовать стены.
Сейчас этого хотелось не меньше. Она 30 не видела этих комнат. 30 лет не спала на своей постеле в маленькой уютной спаленке. 30 лет не знала ласки и любви родителей, словно 30 лет не была дочерью.
Но что-то мешало ей ощутить эту радость. Радость того, что она снова дома. Очень неловко Света чувствовала себя.
Она видела, что мать очень рада её приезду. Со слезами на глазах она расспрашивала дочь о жизни, о внучке, о правнучке.
- Доченька моя, настрадалась, наверное одна..., - причитала старушка.
- Ничего..., - коротко отвечала Света. Жаловаться на жизнь она уже давно разучилась.
Мать, каждый раз проходя мимо с очередной тарелкой, обнимала дочь или просто гладила по голове, плечам.
- А что папа? - не выдержала Светлана и с надеждой посмотрела на мать.
- Да ну его, ирода, - отмахнулась мать.
Когда ужин был готов, мать позвола всех к столу. Из зала показался отец. Он молча сел за стол и начал жевать. Ни разу за все время не проронил ни слова, ни разу не поднял глаз.
Мать, стараясь разрядить обстановку, продолжала свои расспросы. Но спрашивала про работу, внучку и другое, ни разу не заикнувшись при отце о трудностях одинокой Светиной жизни.
После ужина отец вышел на улицу. Света помогла матери убрать со стола и, немного помедлив, решилась-таки поговорить с отцом.
Она вышла на улицу. Отец сидел на ступеньках и, глубоко затягиваясь, курил.
Увидев Светлану он подвинулся, в сторону приглашая сесть рядом. Она опустилась на деревянную ступеньку рядом. Вздохнула прохладный чистый воздух. Он был настолько вкусный, что хотелось дышать и дышать. Коварная память опять подсунула очередное воспоминание.
Вот так вот они часто с отцом сидели вечерами на крылечке. Он курил Приму и разговаривал с дочерью о её планах на будущее. Она вот-вот должна была закончить школу и очень хотела пойти в медицинский.
Отец всегда поддерживал начинания дочери, очень любил её, почти никогда не ругал.
Но вот беременность... Этого он не стерпел... И на целых 30 лет отлучил дочь от дома.
- Держишь обиду на меня? - спросил отец, стряхивая пепел себе под ноги и растирая его старым тапком.
Света растерялась. Что она могла ответить?
- Нет, - сорвала она.
Хотя в её сердце жила обида. Всё эти долгие годы она пыталась найти оправдание поступки отца. И не могла. Неужели честь семьи дороже тех страданий и испытаний, которые ей Свете пришлось пройти и пережить.
- Никогда не ври мне..., - повторил отец фразу из прошлого. Раньше он часто так говорил дочери, когда видел, что она что-то скрывает и недоговаривает.
Свете вдруг так сильно захотелась обнять отца. Она не знала, как он отреагирует. Но не срогла сдержать этот порыв. Она вдруг неожиданно для себя самой, как раньше привалилась к его плечу и обняла.
Отец поцеловал её в макушку:
- Прости меня доченька...
На глаза его выступили слезы. Они были не видны при свете луны. Но Светлана замелита как отц быстро смахнула их пальцами.
Уехала Света через три дня. Уехала со спокойным сердцем. Простила родителей. Не было больше на душе обиды на отца за то, что выгнал её беременную из дома. Не было обиды на мать за то, что за все эти годы не приехала к дочери, так и не нарушив запрет мужа.
Не было...
Было лишь твёрдое намерение вернуться сюда вновь.
- Позвони, как доберёшься, - наказывала мать, целуя дочку около автобуса.
- Внучку с дитём привози, - просил отец, подавая Светлане сумки с деревенскими гостиницами.
- Позвоню... Приедем..., - обещала Света.
И как будто и не было этих 30 лет обиды. И только Светина память будет хранить все те невзгоды, которые ей пришлось пережить, каждую пролитую слезинку.
Читайте другие рассказы на канале По мотивам жизни.
Спасибо, что вы со мной!