«Я с детства мечтал о собаке», – так должна начинаться любая история о том, как взрослый человек приносит в дом щенка. Я не мечтала. Иногда, правда, забирала щенков с улицы – мыла, лечила, пристраивала, но не более. Наше с Росей знакомство произошло в интернете. Тогда её звали Рокси, а со скрипом приходила в себя после переезда в другой город и лечилась от депрессии. В лентах соцсетей, которые я листала, отдыхая от работы, все чаще и чаще мелькали призывы приютить умильного щеночка. Волонтеры отобрали малышку у профессиональной нищей. Та собирала подаяния на «еду щеночкам», которые, по словам очевидцев, сменялись на её руках с завидной регулярностью, а на вопрос, куда она щенков денет, когда они вырастут, женщина без тени улыбки ответила – «съем». Рокси просили приютить хотя бы на время. Что ж, на время – это я могла. На недельку-другую, к примеру. Пока куратор не найдет самые ответственные руки.
При ближайшем рассмотрении Рокси оказалась совершенно чудесной собакой: активной и шилопопой, комочком неуемной энергии, как и подобает трехмесячному щенку. Я почему-то до сих пор помню, как вскользь заметила, что прекрасно могу управляться с больными собаками, а вот как себя вести с жизнерадостным и полностью здоровым щенком – не знаю, даже растерялась немного. На следующее же утро Рокси почувствовала себя неважно. «Неважно» переросло в «плохо», а к обеду стало уже «совсем паршиво». Она не хотела больше играть и бегать, все больше лежала и воротила нос даже от творожка. А еще какала зловонными кучами. Смрадными, как все девять кругов ада.
Мы, не теряя времени, отправились в клинику. Доктор послушала жалобы, замерила щенку температуру и даже понюхала градусник. Диагноз прозвучал как приговор – парвовирусный энтерит. Страшная болезнь. Особенно для щенков. Врачи сразу предупредили: «выживаемость очень низкая, но… поборемся». И понеслось. Каждое утро – мы в клинике, капельницы по пару часов, несколько уколов – витамины, гепатопротекторы, строгая диета, бессонные ночи. Три дня, как на иголках, критическое ухудшение – наши надежды стремительно таяли вместе с последним светом в глазах щенка… Но ни мы, ни врачи, проникшиеся жизнелюбием Рокси, не собирались сдаваться.
Однажды утром она завиляла нам хвостом. Потом попросила поесть и даже поиграла немного с любимым мячиком. С этого момента собака мало-помалу пошла на поправку. В это же время куратор сообщила, что нашлись хорошие «ручки» для Рокси – прекрасная семья, люди готовы ждать, сколько потребуется. Я постаралась порадоваться, как удачно все решилось, – и собачка выздоровела, и хозяева нашлись, – когда вдруг поняла, что не могу… Не могу радоваться, что Рокси (которая у нас дома в первый же день сократилась до уютной Роси), могут забрать. Я долго собиралась с мыслями. Писала куратору сообщения и стирала их, не отправив. Я даже плакала, потому что боялась – вдруг меня посчитают недостаточно ответственной для того, чтобы стать полноправной хозяйкой этой собаки.
Я не мечтала о собаке. Но мы с Росей встретились, чтобы не расставаться больше никогда. Конечно, впереди нас ждал долгий и сложный путь. Именно благодаря ей, я пошла учиться на инструктора-кинолога: чтобы лучше понимать её, взаимодействовать с ней и чтобы научить мою собаку понимать и слышать меня. А если повезет, то помогать и другим хозяевам находить взаимопонимание со своими собаками. Но это уже совсем другая история…