О.Иванов
Отрывки из дневника человека, много лет наблюдавшего за жизнью необычных существ в Новгородской области.
После ухода “профессора” на восток я раздумывал, где же может быть самец. А потом подсказала мне память, что здесь поблизости они любили ходить по притокам реки Мологи: Чагоде, Мде, Суде, Воложбе.
В отпуске я пошел на речку Пчевжу, а от нее по компасу на северо-восток. Я просто думал, что в таком изобилии рек и речек, возможно, найду следы обитания авдошек.
Походив по притокам реки Мологи в течение пяти дней и не встретив ни одного признака их проживания в этом бассейне, я пошел на юг, вышел на главное русло Мологи и вскоре из Вологодской области опять направился на свою родную Новгородчину.
“Профессор” рассказывал, что авдошки поднимались по Мологе до верховий реки к истокам, до станции Максатиха Тверской области. Когда я шел по берегу красавицы-Мологи, то часто приходилось подниматься на большие бугры и увалы, а то месил ногами болотную грязь. Вот в такой-то низине неподалеку от Пестова и увидел я следы авдошки.
Следы повернули от реки и пошли вдоль железной дороги, а потом устремились в сторону Рыбинского водохранилища.
Здесь, петляя в поймах, в густых зарослях двухметрового тростника, услышал я визг молодых диких свиней.
Как выяснилось, молодой самец гонял стадо кабанов. На земле валялись мертвые два молодых подсвинка, убитых авдошкой.
Видимо, рано покинул родителей молодой самец. Я теперь был уже уверен, что не отстану от него и понаблюдаю за ним, что же он собирается делать дальше. Ведь он разогнал стадо кабанов не для того, чтобы добыть мяса для еды. Он просто вел себя вызывающе и нагло, понимая, что врагов практически у него нет.
В теплый июльский день он остановился неподалеку от маленькой деревушки, которая была окружена мелколесьем. Выждав время, когда опустятся сумерки, авдошка стал приближаться к крайней избе. Только сейчас я заметил, что он идет на пасеку. Подобравшись к улью, самец стал его разглядывать и принюхиваться. Ему захотелось меду. (“Профессор” мне не говорил, что они могут разорять ульи и есть мед).
Авдошка ходил то к одному улью, то к другому, наконец, выбрав один из них, он его быстро опрокинул и стап доставать из рамок мед. Я слышал, как он с удовольствием чавкал. По-видимому, его и пчелы не жалили, а может через шерсть не прокусить было? Авдошка так увлекся своим занятием, что не услышал даже собачьего лая. А что молодому самцу лай собаки, он же в лесу себя чувствует хозяином. Не заметил авдошка, как из дому вышел хозяин с двустволкой. Мужчина выстрелил в вора крупной дробью дуплетом, сразу из двух стволов. Я слышал, как дробь, стукаясь о ветки, падала на землю.
Авдошка, получив определенную дозу свинца под рыжую шкуру, закричал что было силы от боли и страха. На весь лес раздался дикий его крик о помощи: “Гу-а-а, гу-а-а!”.
Он сорвался с места и махнул одним прыжком через изгородь. Он бежал через лес, раздирая грудью кусты. Около хозяина пасеки собрались мужики, услышав выстрел. Я слышал, как громко они разговаривали.
—Медведь ходит ко мне на пасеку. Ну вот получил дроби под шкуру — теперь не будет.
—Может, не медведь это, а кто-то другой. Он так кричал сильно, что я в доме услышал. Не медведь это,—спорил с пасечником сосед.
—А кто может кроме медведя забраться? Некому, я думаю,—сам себе отвечал стрелявший в авдошку.
Постепенно успокоились собаки в деревушке, а потом и люди разошлись по домам. В деревне обычно всегда рано ложатся и очень рано встают.
Я обошел огороды, вышел на ближний луг. Здесь стояли пахучие копны. Я зарылся в дурманящее сено и вскоре уснул.
Проснулся от того, что кто-то рядом разговаривал. Открыв глаза, увидел мужчину и женщину.
Они смотрели на меня удивленно и подозрительно.
—Слушай, парень, не ты вчера вечером на пасеку лазал? — спросил меня пожилой мужик.
—Нет. Я был бы убит давно. Авдошка, “снежный человек”, ходил за медом,—сказал я, напугав мужика.
—А откуда ты знаешь, что авдошка? Да и кто он такой?
—Дикий человек. Ну, леший, сам понимаешь,—объяснил я мужику.— Пойдем, в кустах следы покажу.
—Пойдем, — разошелся мужичок, всем своим видом показывая, что на все готов.
Мы с ним подошли к изгороди, через которую прыгал авдошка, и я показал ему следы в полметра длиной и отпечатками свисающей шерсти.
—Ну и чудеса,—медленно проговорил незнакомец.
—А ты, батя, никому просто не говори, а то рассердишь авдошку, он и к тебе ночью придет. Вот ведь выстрелил твой сосед, а может, авдошка уже умирает от раны в лесу...
Мужик крестился и что-то шептал, очевидно, слова молитвы.
Я решил пойти по следам самца и поглядеть, в каком он состоянии. Долго пришлось идти по следу. Местами видел на траве кровь авдошки. Затем, выследив его, понял, что самец в норме, дробь ему серьезных ран не принесла, а просто осталась под шкурой. Побыв около авдошки еще день, я уехал домой, оставив его на краю Рыбинского моря.