Как Марии Васильевне (тогда просто Марусе) удалось выкрасть свой паспорт из сельсовета, она не распространялась. Но очевидцы событий утверждали, что председатель Никанор Митрофанович к полудню храпел как тот хряк, напившись чего-то крепче кваса и ничего вокруг себя не видел.
Так и сбежала Маруся из Черноземья, которое в ту пору совершенно не оправдывало своё название, в благодатную и благоденствующую Среднюю Азию. Марусе исполнилось восемнадцать лет, и когда она по прибытии в ближайший жаркий населённый пункт обратилась в первое же ведомственное учреждение (а оно оказалось военным), встретилась глазами с Владимиром Яковлевичем, поняла, что не зря ей бабушка ещё говорила, что судьба и за печкой найдёт. Нашла. Только на пороге в военкомате.
...Свадьбу (ну, какую свадьбу? несколько сослуживцев Владимира Яковлевича и подруг самой Мани) сыграли буквально через пару месяцев. О росписи даже не подумали. Зачем? Ведь и так понятно, что любят друг друга.
В 1937-м году родился сынок. Толик. Душа в душу жили: за 48 лет не то, что "дурой" не назвал, голос сроду не повысил. Очень свою Марусеньку, белокурую красавицу с синими глазами, любил. Прямо до одури.
В 1940-м году и доченька на подходе - да вот незадача: ровно на Пасху родилась. Все вокруг судачили, что долго не проживёт. Так и случилось: ровно через год, день в день, Валечки не стало. Нянька не уследила (Маруся на работу устроилась в утреннее время): девочка упала со стола и в прямом смысле сломала шею. Маруся не успела застать дочку живой, чуть с ума не сошла - еле откачали.
А ровно через два месяца, 27-го июня 1941-го года Владимир Яковлевич ушёл на фронт. Кстати, Великая Отечественная война началась аккурат в день его рождения. Вот такой "праздник" получился.
Маруся ждала его верно и преданно все пять лет - Владимир Яковлевич вернулся в сентябре 1946-го года, дошёл до конца Европы. Радость от встречи была неописуемой, и в 1948-м году на свет появилась Ниночка. Толику, старшему сыну, исполнилось уже одиннадцать лет, и он очень полюбил свою сестрёнку.
Так и жили бы безо всякого ЗАГСА, да в роддоме их пристыдили, когда Владимир Яковлевич Ниночку забирал. Так вот и пошли в ЗАГС после двенадцати лет со дня свадьбы!
Ещё тринадцать лет прошло.... Владимиру Яковлевичу уже под пятьдесят, Марии Васильевне 43. Почуяла она неладное, да настолько не ожидала того, что произойдёт дальше, что и к врачам вовремя не побежала. А когда мужу про свои догадки сказала, то он её сразу же в постель уложил и с работы уволил. Это находилось в его компетенции: не последний человек в городе.
Так и родился их "поскрёбышек" Оленька. С какой гордостью Владимир Яковлевич на все школьные собрания ходил - словами не передать! Зато Мария Васильевна всю беременность из дома почти не выходила - стыдилась своего положения.
Несмотря на фронтовое прошлое, сахарный диабет и ампутацию ноги, Владимир Яковлевич женил, выдал замуж всех своих детей и дождался пять внуков! В том числе и меня... А шестой, Володя, родился через семнадцать дней после смерти деда - прямо в день его рождения!
Хоронил Владимира Яковлевича весь город - гроб до самого кладбища несли на плечах, а грузовик был весь усыпан розами и гвоздиками. Этнический немец оказался настоящим патриотом своей страны, тогда ещё Советского Союза. Пионеры, как и положено в те времена, бережно несли все награды Владимира Яковлевича на алых шёлковых подушечках.
Несмотря на то, что в 1947-м году его со всей семьёй сослали в Сибирь, как неблагонадёжного, он не обозлился и не окрысился - тем более, Маруся и тогда ещё только Толик находились рядом. А остальное всё преодолимо. Было бы желание.
Мария Васильевна почила в бозе в возрасте ровно девяносто лет и один месяц. Тихо и не заметно. Всю жизнь прожила со своим "поскрёбышком" Ольгой, очень мало ела ( была стройной, даже худой), а тут вдруг аппетит у неё непомерный проснулся. Недели три Ольга её кормила, нарадоваться не могла, в три часа ночи домашние пельмени отваривала - это её Мария Васильевна просила.
Старые домашние альбомы начала смотреть с каким-то маниакальным упорством, Володеньку к себе забрать умоляла... Ну, Ольга как-то ночью встрепенулась - мать кушать не просит, вскочила с кровати, а мама уже наелась. Видимо...
У Толика (Анатолия Владимировича) в конце девяностых случился обширный инфаркт, а у Нины Владимировны, моей мамочки, в начале нулевых - инсульт. Теперь вся надежда на "поскрёбышка": "Живи, Ольга - ты нам очень нужна!" Кстати, Ольга не так давно вышла во второй раз замуж, но это уже совсем другая история...
Памяти всем моим близким посвящается...