Глухой монотонный разговор мужчин, стоящих неподалёку прервал Стэнли, начавший щелкать пальцами у меня перед лицом и повторять: «Фрэнк, Эй Фрэнк!»
— Да, дружище, я здесь, я тебя слушаю. – ответил я ему, не покидая чертоги своего сознания.
Стэнли обрадовался моему ответу и продолжил свой беззаботный пустой трёп, кажется я слышал, что он рассказывал что-то о своей подруге, что уже треть недели активно пытается со мной встретится вновь. Мне она была абсолютно безынтересна, впрочем, как и все девушки нашего с вами озверевшего мира. Мне не нужна была ни одна топ модель, не на одну из самых прекрасных или же богатых дам я не претендовал. Мне нужна была лишь одна. Я бы мог описать её одним словом «необычная», но как же это несуразно, описать необычную девушку обычным словом. Я поставил себе цель… Весьма необычную цель. Я решил поведать об этой девушке, что так сильно засела у меня в сознании, так, чтобы все могли представить её, получить ощущение многолетнего знакомства с ней, при этом ни разу в жизни не встречав её. Вся сложность заключалась лишь в том, что я сам не очень хорошо её знаю, да и встречался с ней три раза.
Изо дня в день я приходил сюда, на причал и сидя на одной и той же лавочке, спиной к бушующему океану, я думал о ней, изучал её в собственной голове. Иногда мой друг Стэнли приходил ко мне и рассказывал свежие новости, как он думал «заинтересованному в них другу», но в конце концов понимая, что я витаю в облаках, дружески хлопал по плечу, слал к чёрту и отправлялся по своим делам, что сказать, мужская дружба очень забавная и крепкая штука.
Ах да, девушка, если рассуждать поверхностно, то ничем она и не отличалась от других, но мыслить поверхностно я перестал ещё в юношестве, а значит добро пожаловать в мою голову.
В день нашей первой встречи я был сражен наповал… Не она, не уж тем более я не успели сказать ни единого слова. Этот трепетный момент на всегда засел у меня в памяти и также ясен и чётен как в то мгновение. Я прибыл в назначенное для встречи место и будучи уверенным, что застану её врасплох, решительно шёл к скамейкам, что располагались вокруг монумента, но увидав, что все скамейки одиноко и смиренно существуют без единой человеческой души по близости, я поспешил осмотреться. Взглянув влево, я увидел её, словно уже продолжительное время наблюдавшую за мной издалека, застав меня врасплох с самого начала, с того момента, как я попал в поле её зрения, обернувшись к ней спиной и словно чудак, разглядывающий пустующие скамьи. Приближаясь к ней, я испытал то, знакомое каждому подростку ощущение робости, слабости в ногах, что волнуются, но ведут в самый эпицентр чувств, событий и желаний. Сам я человек по натуре немного застенчивый, поэтому разглядывать её я себе не позволил, сочтя это грубым тоном, да и не столь важной частью данной встречи. В коем-то веке меня интересовал человек, а не тело.
В первую очередь я увидел её душу, вернее глаза, открывшие мне её душу, одновременно прошив мою, словно выстрелом. Мне кажется, что я мог бы часами напролёт говорить о её глазах. Голубые бездонные озёра, в которых блеском отдавалась радость души и прожитые светлые моменты. Я забывал о своём существовании, когда созерцал всю магию её взгляда. Готов поспорить, она могла бы останавливать войны лишь одним взглядом, к слову, лишь за возможность заглянуть к ней в душу эти войны бы и развязывались… По крайней мере, я бы воевал в первых рядах, ибо с радостью бы счёл этот прекрасный взор за свою родину. Я редко запоминаю цвет глаз, но не её… Я даже не уверен, зелёного ли цвета мои глаза, но то, что у неё они цвета воды, располагающейся недалеко от райского пляжа, находящегося на необитаемом острове её души, я был уверен, как никогда в жизни.
Её глаза могли всё рассказать о ней, стоило только в них заглянуть. Готов поклясться, что иной раз, уставившись на них, как осёл, я слышал музыку души, моей души. Музыка была спокойной, протяжной и очень нежной, словно это моё сознание поселилось в её бездонном омуте, в виде маленького бесцельно существующего туземца, загорающего на том самом пляже рядом с голубой водой, и наигрывающего на флейте ненавязчивые и бессмысленные мелодии, подыгрывающие изредка бушующим волнам.
Всё чего я о ней не знал, брало на себя смелось додумать моё воображение. Иначе я так и не спал бы ночами, ломая свой, пока ещё соображающий рассудок вопросами «Любит ли она смотреть на звёзды?», «Размешивает ли она сахар в бокале с чаем по часовой стрелке?» и прочими…
Я конечно же мог ошибаться, но остановиться было невозможно. Она похожа на ту девушку, что вечером, сидя за столом в собственной комнате, красивым почерком расписывала и без того изрисованный лист бумаги, а после, пыталась написать своё имя, взяв ручку в кисть левой руки. С трудом выводя каждую из семи букв своего имени, получав в итоге уже не столь красивую, но всё ещё милую надпись.
Она похожа на ту девушку, что в трудный и тяжелый момент до последнего держит всё в себе, пытаясь удавить боль внутри, позволив ей увидеть свет этого мира только лишь сквозь её мокреющие глаза, но потом взрывается, оказавшись не в силах справиться со всем этим одной. Начинает рыдать, сидя на углу своей кровати и очень сильно сжимая подушку или мягкую игрушку. Я бы всё отдал, чтобы в этот момент позволить прижаться ей к своему плечу и крепко обнять, подарив ей ощущение безопасности и надёжности, которого ей так не хватает.
Она похожа на ту девушку, что словно диско шар на вечеринке, раздаёт своё позитивное настроение всем окружающим, отражая разноцветные лучи во все стороны.
Возможно она предпочла бы шоколадное мороженое вишнёвому, лишь потому что, будучи маленькой съела кислую вишенку и теперь до конца жизни будет ждать повторного коварного подвоха от этой ягоды.
Возможно она тоже старается наступать на плитки одного цвета, гуляя по городу, просто, без причины, потому что на данный момент это для неё важно.
Возможно она тоже сидит на одной из прибрежных скамеек и подробно изучает меня, вспоминая, как нелепо я старался раз за разом заглянуть в её глаза.
Возможно даже, что сейчас, пока я с головой ушёл в воображение, она подсела ко мне и молча любуется моим глуповатым и задумчивым видом.
Возможно, я когда-нибудь наберусь смелости и признаюсь ей в своих чувствах. Возможно, получив встречную симпатию, я подойду к ней и убрав небрежно скрывающую лицо чёлку своей рукой, взгляну в океан её души ещё раз и прошепчу…
— Позволь мне утонуть.