Супруга Фридриха Вильгельма III – Луиза обладала блистательной аристократической красотой и почти некоролевским легким нравом.
В искусстве память о ней сохранилась через портреты и жанровые картины на историческую тему. В них же воспевалось поведение принцессы, не любившей сословных предрассудков.
К примеру, она могла запросто завести разговор с простолюдином, или поцеловать ребенка, подарившего ей букет цветов. Придворные шептались, что не подобает будущей королеве совершать такие жесты, на что она искренне недоумевала. Не стоит и говорить, как ею был очарован жених – кронпринц Пруссии, ко двору которого Луиза прибыла вместе с сестрой.
Фридерика – младшая сестра Луизы вскоре также была выдана замуж за следующего по старшинству принца. Девушки вместе вошли в новую монаршую семью. Их отношения обыграны в оригинальном художественном произведении – двойной скульптуре под названием «Принцессы».
В ней совсем юные и прекрасные царевны обнимают друг руга. И хотя взгляды героинь направлены в разные стороны, скульптору удалось передать единство композиции, прочность и спаянность семейных уз. Мягкая драпировка их нарядов каскадом стремится вниз, что наделяет пластический образ динамикой.
Став королевой, Луиза играла значительную роль в политике, об этом свидетельствуют исторические сюжеты на эту тему. Многократно она изображалась рядом с Наполеоном. Сюжет навеян реальными событиями: красота и ум оказали на императора неизгладимое впечатление. Что было особенно актуально, поскольку Франция и Пруссия оказались в конфликтной ситуации.
При этом, она выполняла и важнейшую монаршую функцию – продолжение королевского рода. Луиза родила королю десять детей, в том числе Фридерику Шарлотту, ставшую впоследствии русской императрицей Александрой Федоровной. Ее роль как матери казалась очень вдохновляющей, ведь королева предпочитала заботиться о своих детях самостоятельно, а не передавать все функции многочисленным няням.
Дворцовые портреты Луизы хранят особую эстетику того времени. В них мы видим самые яркие, самые выразительные приметы эпохи, а также представления тогдашних европейцев об идеальной красоте. Не только внешней, но внутренней.