Я работаю в центре социальной защиты и слышала много историй о беспомощности, зависимостях, бедности и домашних склоках... Мне казалось, что меня уже ничто не удивит. Как же я ошибалась!
Однажды я зашла к родителям, чтобы проведать, купить что-то, навести порядок.
- Марта, хватит, пожалуйста... Не делай из нас немощных, - злилась мама, пытаясь вырвать мешок для мусора, который я собралась вынести. - Лучше посиди со мной.
- Прекратите, мама. Я сейчас вернусь и сяду. Сделайте пока кофе.
Когда я спускалась в лифте, соседка моей мамы Василиса вошла со мной
Я знаю ее с детства, потому что когда-то дружила с ее дочерью, которая в подростковом возрасте подсела на вещества и пытается избавиться от зависимости по сей день.
- Доброе утро, Мартуся, ты к родителям приехала? Как вы там?
- Да всё хорошо, спасибо, потихоньку. Что там с Лерой? - поинтересовалась я, почувствовав некую печаль в голосе Василисы.
- ...Мы не видели её больше полугода. Если бы я только знала... - соседка беспомощно махнула рукой.
Лифт достиг первого этажа, и мы обе направились к мусорным бакам. Я пропустила Василису вперед. Старушка подошла и размахнулась, чтобы забросить пакет в высокий контейнер. Но к сожалению, во время этого действия он разорвался и на землю высыпалось много мусора.
- Вот же... собака! - выругалась соседка и встала над разбросанной грудой хлама. Сначала она не знала, что делать.
- Может, помогу? - я подошла ближе и хотела наклониться, но она категорически возразила.
- Нет! Не трогай. Сама соберу! - она присела на корточки рядом с мусором и начала запихивать его обратно в мешок. - Брось свой и уходи, со мной все будет хорошо... Давай, всё! - она резко занервничала.
- Ладно, до свидания, - я выбросила мусор и пошла обратно.
Но когда вернулась в подъезд и села в лифт, меня тут же осенило. Ведь я вспомнила, что именно успела увидеть в вывалившемся хламе. Там были... использованные подгузники.
Я чувствовала себя обескураженной. Одинокие 50-летние соседи и маленький ребенок? Откуда и как?
Почему мама ничего не сказала? Как только я вернулась домой, то сразу же спросила ее об этом.
- Я спускалась в лифте и встретила Василису Зиновьевну... - сказала я, подходя к кухонной раковине, чтобы вымыть руки.
- Ой... Бедная женщина, непутевая дочка ее со свету сведёт.
- Но знаете что... Я заметила странное. Ее пакет для мусора разорвался, и из него вывалились разные вещи. Не поверите, там было несколько детских подгузников! У них дома ребенок что ли? Или приехал кто?
Моя мама обычно за словом в карман не полезет, но теперь она молчит. Что-то не так? То ли рассердилась, то ли растерялась.
- Может, кто-то к ним пришел… - протянула она после долгой паузы. А я выключила воду и, вытирая руки тряпкой, повернулась к ней.
- Мама... посмотрите на меня. Скажите мне, что происходит. Чьи это подгузники?
- Как я могу знать? Я что, ходячая энциклопедия?
- Вы всегда всё знали о том, что творится у ваших соседей. Мама...
Я мучила ее еще мгновение, но в конце концов она сдалась и рассказала мне всё.
И тут меня осенило, что, несмотря на свою профессию, меня еще можно удивить.
- Это дитя Лерочки, их внучка... - вздохнула мать.
- Лера дома?
- Да где там. Пришла, оставила на пороге дочурку и убежала.
- Как это оставила? Они знали раньше, что Лера беременна?
- Откуда же им! После месяцев отсутствия вернулась только как родила. Ребенок здоровый. Вроде.
- Что значит «вроде». А врачи что говорят?
- Какие врачи, девочка?! - мама посмотрела на меня так, будто я с луны упала. - Они прячут ребенка. Они не были ни в одной клинике, потому что боятся, что суд заберет внучку. Она всё время у них в квартире.
Оказалось, что никто из бабушек и дедушек не знал, при каких обстоятельствах родился ребенок.
Родилась ли девочка в больнице или в одной из заброшек, где Лера часто ночевала?
Эти бедные люди заботились о ребенке и держали его в секрете от остального мира в течение целых шести месяцев. Они боялись, что кто-то заберет дитя и они никогда не получат его обратно, потому что мать снова исчезла.
- Мамочка, это же какое-то глубокое средневековье!
- А что мне делать? Доложить на них?! Чтобы отобрали? Во всяком случае, это не мое дело...
- Как не твое, как не твое?! Вы могли бы сказать мне...
- И как бы ты поступила?
- Помогла бы им... Вот что я сейчас сделаю! Идем к ним. Да, да, вы тоже! Они не поверят мне без вас.
Я обещала помочь этим людям. Они доверились
Мама спорила, но недолго. Василисе самой надоела эта ситуация, потому что, когда мы появились у дверей, она сразу поняла всё и впустила нас без протестов. Ни она, ни ее муж не отрицали ничего и не пытались солгать - было очевидно, что они тоже искали шанс решить проблему.
Оба жили в большом напряжении, потому что через несколько минут разговора соседка заплакала. Я им объяснила, что помогу. Я напомнила, где работаю и что я знаю людей, которые занимаются вопросами ухода за детьми. Я заверила их, что по закону бабушка и дедушка должны заботиться о ребенке.
- Но я должна вас предупредить, чтобы вы не пугались. Вероятно, внучка какое-то время будет в учреждении, потому что вы сейчас не законные опекуны. Извините, но так должно быть. И ещё... Сначала вам придется лишить дочь родительских прав.
- Матерь Божья. Лишить? - всхлипнула Василиса.
И вот так, на нервах и в полуистерике, мы разработали план действий, который должен был положить всему конец. Следующие несколько месяцев дела улаживались, и я помогала соседям, как могла. Ребенка у них забрали, но после прохождения судебных формальностей девочка вернулась к дедушке и бабушке.
Самым удивительным для меня было то, что девочка нигде не была зарегистрирована - она не значилась ни в одной больнице или учреждении.
Получается, что Лера родила её одна, в каком-то заброшенном доме или вообще в окрестностях. Дедушка и бабушка выиграли борьбу, хотя у суда возникали сомнения, доверять ли им опеку над ребенком. Не из-за дочери, не из-за условий - а из-за того, что они так долго скрывали её.
В конце концов судью уговорили. Положение этой девочки нормализовалось, и я поняла, что мир иногда переворачивается с ног на голову и происходят вещи, которые мы, обычные родители, даже не можем представить.
Читайте также: