– Николай, расскажите о своем первом впечатлении от Большого театра.
– Я был влюблен в Большой театр с первого дня, как я увидел эту площадь и это здание. Когда я туда попал, я вообще был очарован всем. Этот запах, нет ничего лучше. Ничего не существует для меня вообще. Если меня спрашивают про мой дом, я отвечаю, что он на Театральной площади, дом 1.
Я очень счастлив, что для огромного количества людей, когда их спрашиваешь об этом, я моментально ассоциируюсь с Большим театром, потому что в карьере артиста это самая высшая награда. Я очень обласкан государством и обществом. У меня огромное количество наград по профессии. Но самое главное, что мне в жизни удалось, я очень этим горжусь, тем, что меня знают все как артиста Большого театра.
– От чего вам нужно было отказаться, для того чтобы это произошло?
– Знаете, я ни от чего не отказывался. Просто попал в водоворот подготовки к серьезным спектаклям, у меня не было ни на что времени. В принципе, вы можете меня привести с закрытыми глазами в любой театр мира, и сняв повязку, я вам сразу скажу, где мы находимся, что это за город, что это за театр.
До 27 лет, до того как у меня не случилась травма, в принципе моя жизнь была очень направлена на вот это. Я не могу сказать, что это плохо или это хорошо, это было так, мне это очень нравилось. Это было добровольное рабство, которым я безумно упивался.
А когда произошла эта травма, я вдруг увидел, что мир намного шире, что есть еще много чего другого. Я попал на телевидение и увидел, какая там потрясающая жизнь, какие интересные профессии, люди. У меня появились совсем другие знакомства.
– А эта травма, которая случилась в 27 лет, это был «конец жизни» для вас?
– Нет, я наконец выспался и отдохнул. У меня как-то странно все внутри устроено, наверное, потому, что я рано столкнулся с неизбежными сложностями и с горем, когда ты часто и много теряешь очень близких и родных людей. И дальше я все сложности стал воспринимать очень просто, потому что я знал, что такое на самом деле сложности в жизни.
Я стал терять всех в шестнадцать лет, а в двадцать лет у меня практически никого не осталось. Поэтому в 27 лет я был очень самостоятельный человек. И когда все вокруг говорили, что я жить не буду и танцевать не буду, одна моя знакомая сказала, что «этот еще на ваших похоронах станцует».
Вы знаете, я один раз пошутил, а потом некоторые «критикессы» и люди, которые меня не очень любят, ставили мне это в вину, но я еще раз это повторю.
Меня зовут Ника – Победа, Николай переводится, как «Победитель народов», а моя фамилия переводится, как «Первая звезда» или «Первая заря», у меня просто шанса нет.
Как корабль назовешь, так он и поплывет. Я должен быть победителем.