Из сообщений ОГПУ о реагировании населения на смерть В.И. Ленина, которые поступали в Кремль в январе-марте 1924 года, следовало, что это печальное известие рабочие и крестьяне встретили с чувством глубокого сожаления, в резолюциях, выносимых на митингах, звучали призывы еще теснее сплотиться вокруг партии. А заключённые 11-го Исправдома Петрограда вынесли, например, такую резолюцию: стать честными гражданами и идти рука об руку с рабочим классом.
Вместе с тем, стали распространяться разные слухи. Например, в Московской губернии поговаривали, что Ленин умер уже шесть месяцев назад и все время был в замороженном виде, и только благодаря требованию съезда Советов, чтоб Ленин был показан живым или мертвым, пришлось объявить о его смерти. В Харбине, по полученным сведениям, в связи со смертью Ленина «реакционный элемент» выпустил массу портретов великого князя Николая Николаевича, который, якобы, формирует в Сербии армию против Советской России. Из Белоруссии поступала тревожная информация о том, что кулаки злорадствуют, а "польское население из кулаков смерть т. Ленина встретило с радостью».
В этой связи были задействованы и репрессивные рычаги. Главные опасения у власти вызывала, конечно, возможная угроза «контрреволюционных выступлений» со стороны социально-чуждых элементов.
Приведу лишь один малоизвестный пример.
В докладе ОГПУ «О состоянии Военно-морского флота», датированном 1 марта 1924 года, отмечалось: «К наиболее неблагонадежному элементу, который проявил себя во время траурной демонстрации (в связи со смертью В.И. Ленина – авт.), относятся следующие лица: пом. нач. академии Винтер и преподаватели академии Гончаров, Петров, Кладо, Удимов и Винблат, которые открыто радовались смерти т. Ленина, сочиняли всевозможные анекдоты, а также говорили: «Теперь посмотрим, чья возьмет, так как власть исключительно держалась на т. Ленине, а теперь, раз его не стало, остальные разбегутся, как бараны».
Этих людей в те дни не подвергли арестам, репрессии последовали чуть позже. А тогда чекисты лишь усилили агентурное наблюдение за профессорско-преподавательским составом академии.
В докладной записке начальника контрразведывательного отдела ОГПУ А.Х. Артузова от 15 апреля 1924 года, составленной в связи с «усилением контрреволюционного движения среди бывшего офицерства», сообщалось: «Характер антисоветских «разговоров», безответственной болтовни и фразерства прежнего периода перешел в деловые обсуждения конкретных мер для ниспровержения советской власти… В контрреволюционных целях используются научные общества, книгоиздательские товарищества, торговые и кооперативные предприятия и различного рода другие легальные организации. Вышеуказанными комбинациями или под видом совершенно легальных вечеринок и попоек объединяется известный довольно значительный круг единомышленников… Нередко политическое оживление выливается в формы резкой откровенной критики власти…»[1].
Для предотвращения «активности контрреволюционных кругов (главным образом б[ывшего] офицерства и чиновничества)» предлагалось произвести их «быструю и концентрированную ликвидацию».
Аресты начались за несколько дней до подготовки этого документа. В ночь с 11 на 12 апреля 1924 года были арестованы за критику советской власти преподаватели и сотрудники академии В.Г. Винтер, В.Е. Витусовский, А.Н. Кладо.
Виктор Генрихович (Андреевич) Винтер служил в Российском императорском флоте флагманским инженером-механиком. С июля 1915 года – генерал-лейтенант. После Октября 1917 года – преподаватель, профессор Военно-морской академии.
Владимир Евстафьевич Витусовский после революции проходил службу на Балтийском флоте радиотехником на подводной лодке. После увольнения преподавал тактику минной стрельбы в той же академии.
Кладо Анна Николаевна, дочь генерал-майора Н.Л. Кладо, возглавлявшего академию в 1917-1919 годах, работала там же помощником библиотекаря.
23 мая 1924 года В.Г. Винтер, В.Е. Витусовский и А.Н. Кладо были приговорены коллегией ОГПУ за проведение «антисоветской агитации» к 3 годам ссылки в Сибирь каждый[2].
Осенью того же года В.А. Винтер и А. Н. Кладо были освобождены из ссылки досрочно. А В.Е. Витусовский продолжал отбывать наказание в Тобольском округе. Его освободили из ссылки только весной 1927 года, после обращения жены в Красный Крест[3].
О трагической судьбе упомянутого в докладе ОГПУ преподавателе академии Леониде Георгиевиче Гончарове ранее рассказывалось в очерке «Как рецидивисты командовали советским флотом» (можно прочесть ЗДЕСЬ). А о выдающемся теоретике и практике морского дела Михаиле Александровиче Петрове, который, по версии чекистов, тоже радовался по поводу кончины Вождя, расскажу в следующий раз.
[1]Цит. по: Зданович А.А. Органы государственной безопасности и Красная Армия. Икс-Хистори. Кучково поле. 2008. Приложения. Документ № 16.
[2]Их деяния квалифицировали по статье 60 УК РСФСР – участие в контрреволюционной организации.
[3]21 сентября 1937 г. В.Е. Витусовский, как «участник контрреволюционной вредительской организации» был приговорен к ВМН и расстрелян.