В юности я ездила в гости к дальним родственникам и услышала жуткую историю, случившуюся в пятиэтажке, где они жили.
История вкратце - Мать три дня медленно мучила и убивала свою трехлетнюю дочь. Стены в блочных пятиэтажках тонкие и все соседи слышали плачь и крики ребенка. Но никто, понимаете - НИКТО не вызвал милицию и даже не пришел разбираться - а что собственно происходит?
Когда мы туда приехали - прошло уже несколько лет, но соседи все пересказывали и обсасывали подробности жуткого происшествия, копались в причинах и следствии. Но ни разу я не слышала, чтобы кто-то переживал по поводу того, что не влез в это дело или не вызвал милицию (дело было еще при СССР).
На вопрос - Почему? - отвечали - дело семейное, мало ли что.
С той поры эта тема меня постоянно цепляет - лезть или нет в чужую жизнь?
Мы с великой толикой презрения осуждаем традицию в западных странах стучать на соседей и знакомых по любому поводу и понимаем, что иногда это доведено до абсурда. След послереволюционной России до сих пор вызывает у нас отвращение к стукачеству и влезанию в чужую жизнь.
Синдром Павлика Морозова
Не секрет, что десятки лет доносы были поставлены на производственный уровень - стучали по любому поводу - не то сказал, не так посмотрел на портрет вождя, сорвал колос пшеницы, изменил супругу... Любая провинность, даже мнимая - становилась в один ряд с преступлением.
Кто-то стучал по идейным соображениям - ради великой цели не грех было пренебречь всеми правилами порядочности. Но особенно противно, когда этим пользовались для своей выгоды, желая подсидеть или убрать конкурента. Причем, чаще анонимно.
В итоге в нашем обществе сформировалась устойчивое неприятие доносчиков и любителей лезть в чужую семью. Теперь крен пошел в другую сторону - нам стало неловко лезть в чужую жизнь даже тогда, когда это необходимо.
И дело даже не в том, как отреагируют органы правопорядка - в любом обществе существуют правила регулирования норм общежития, формируемые спонтанно обществом. Но если раньше дебошир и пьяница становились объектом общего порицания, сейчас они почти невидимки, даже если мешают жить всем окружающим.
Местного хулигана запросто могли отметелить суровые мужики под молчаливое одобрение окружающих. А народный комитет старушек на лавочках боялись даже самые прожженные олухи.
Сейчас все это отдано на откуп власти и единственным инструментом регулирования отношений стала именно она. А обращение к власти это фактически донос и многим это делать неловко. Да и власть весьма ограниченна в инструментах воздействия.
И совсем не потому, что им этим лень заниматься - спросите например, любого участкового про жалобы жен на мужей-дебоширов. Вчерашняя жертва в 90% случаев готова сегодня что угодно сделать, лишь бы спасти своего благоверного.
Знакомая жалуется - увидела, как муж подруги ее избивал и теперь не знает, как поступить. Свидетелями стали и ее дети, которые долго не могли отойти от увиденного.
А вот самой жертве абьюза хоть бы что - она, похоже, привыкла к такому общению с благоверным. На вопросы и возмущение просто отмахивается - ничего особенного, не обращайте внимания! Главное - что бы больше не дрался при детях.
Теперь нечаянная свидетельница вообще не понимает, как ей поступить - начнешь влезать - ясно, что станешь врагом. Не влезешь - в какой-то момент дело может закончится плохо для подруги. Сделать вид, что все в порядке невозможно - живут рядом.
Как вам дилемма - где та грань, когда ты из спасителя становишься доносчиком?
Здесь почитайте, почему родители иногда становятся обузой
Друзья, поддержите тему лайком и подпиской!
Пишите, выносите на обсуждение!