*- третья статья цикла, посвященная идущей прямо сейчас великой научной революции.
Нет никаких сомнений, что наука — величайшее достижение человечества за всю его историю. Не религия, не архитектура, не литература, не военная доблесть и не политика, а именно наука.
Религия -великая опора и утешение для слабых духом, архитектура — довольно жалкая попытка посоревноваться с природой, литература, в основном, - стенания и жалобы... Наука же, это реальный прорыв, позволивший уйти от всего, что было в нас примитивного, животного, первая реализация того, что отделило нас от животного мира. Можно сказать, что именно наука — единственно человеческое в нас. Только с изобретением науки в XVII веке человечество наконец-то вышло из детства, с его капризами, самодурством, потоком болтовни и фантазий, наконец-то продемонстрировав свою зрелость.
Невозможно даже предположить, что изобретение науки было всего лишь яркой вспышкой для человечества, мгновенным и безвозвратным выходом на свой интеллектуальный максимум, после которого неизбежный спад, тупость и серость. Очень хочется верить, что придуманный человечеством способ мышления никуда не пропадёт и более того станет стремительно распространяться в народных толщах, потеряв присущий ему ныне налёт элитарности и заумности.
Десятки и даже сотни тысяч молодых людей с горящим взором придут к храму науки с одним только желанием: посвятить себя поиску истины, дабы перевернуть хотя бы несколько камней на пути познания. Было бы крайне печально, если бы храм оказался запертым. Впрочем, если окажется заперта одна из дверей, возможно откроются другие.
Вспомним критерии научности («Свет и тень научной жизни»)
Говоря о храме науки крайне важно не преувеличивать его размеров. Этот храм славен совсем не своими объемами. Может быть даже лучше говорить не о «храме науки» (сразу видятся толпы молящихся), а о монашеском ските, приюте для тех самых «пустынников в большом городе». Именно поэтому нам надо очень точно и решительно отсечь от науки всех, кто ещё не пришёл к ней или уже покинул её передовую линию. А потому перечислим некоторые найденные нами ранее критерии.
Научно — не-научно... На эту тему высказываются все кому ни лень. Главное говорить солидно, по-взрослому, побольше умных слов. Я постарался в двух последних статьях не напрягаться чересчур насчёт солидности и разобраться максимально объективно. В конце концов речь ведь идёт не о приёмных экзаменах в науку, а всего лишь о некоторых признаках, приметах, зарубках на память.
1.Доброжелательность. За этим словом нам мерещится что-то бесхребетное и даже беспринципное. На самом деле это всего лишь снятие какого-либо контроля для входящей информации. Салют любой идее! Это очень психологически трудная вещь для т. н. образованных людей. И всё же без этого качества никакой науки нет и быть не может, ведь зародышем для новой большой науки может стать любой «мусор», какие уж тут барьеры.
2.Скептицизм. Стопроцентное недоверие к любым результатам (и чужим и своим) на выходе (идёт в комплекте с доброжелательностью на входе). Вот уж воистину: «всех впускать, никого не выпускать. Радостно встречаем любую идею и тут же начинаем её экспериментально... (кто-то подумает: подтверждать), нет-нет - опровергать. Ничего личного, пусть претендент на научность доведет формулировку своей идеи (формулы, правила) до совершенства, чтобы никто не смог подкопаться.
3.Патологическая честность и фанатично упорная борьба за точность формулировок. Именно в этой бухгалтерской точности ключ к тому великому прогрессу, который породила наука. Битва за истину не терпит даже малейшей лжи, ни умышленной, ни случайной, ни во спасение, ни полуправды, идущей от неточных формулировок...
4.Чистота и стерильный порядок. Чем меньше книжных завалов и вообще всякого хлама в науке, тем лучше. Наука — не склад, не архив и не сарай. Скорее уж диспетчерская, руководящая потоками информации.
5.Согласованность. Тут объяснять чуть сложнее. Многие псевдонауки гордятся своей способностью порождать новые понятия, новые термины. Есть псевдонауки, которые гордятся способностью порождать множество различных моделей для одного явления. Они обожают себя за креатив. Но на деле они движутся в противоположную от науки сторону. Каждому явлению одно название, одна модель.
6.Открытость. Тут всё просто: нулевая секретность. Открыл сегодня — публикуй завтра!
7.Наука может заниматься только повторами. То, что повторяется (воспроизводится), то наука. Не найдено повторов — нет повода звать науку.
8.Учёный всегда свободен в выборе темы и поэтому большие учёные, как правило, весьма разбросаны в своих интересах и непредсказуемы в выборе очередной темы. Свобода!
9.Священная радость открытия. Это очень важный критерий для определения степени преданности исследователя науке. Учёный практически светится от счастья. А когда он же уходит в технологию, то сразу же начинает тускнеть.
10.Сказочное везение. Тут тоже парадокс: везунчиками, как правило, считают бездельников. Учёные, конечно, всегда трудяги. Но без везения в науке совсем никак.
11.Невостребованность науки. Этот признак не кажется убедительным по нашим временам. И всё же стоит обратить и на него внимание. Слишком востребованная отрасль может оказаться слишком технологичной и стало быть, далёкой от чистой науки.
12.Наука — полупрозрачная перегородка, разделяющая две технологические вселенные (механические технологии и научные). Такую тонкую мембрану не каждый и заметит.
13.Парадоксальность научных формул. Можно сколько угодно гордиться своей способностью усмирять бытовое мышление и верить на слово научным формулам, но необходимо признать, что есть в самом факте существования науки некий вызов нашему былому естеству. Именно неестественность (странность) научного мышления отделяет учёных от остального человечества.
Вспомним критерии научности — 2 («Возрождение науки неизбежно!»)
14.Настоящая наука никогда не опирается на авторитет личности, а только на авторитет теории. Причём в самой последней её версии.
15.Действующих учёных всегда очень мало - доли процентов тех, кого общество титулует этим званием (кандидаты, доктора и даже академики)
16.А мало их потому, что учёный должен соединить в себе воедино дух авантюризма, широкую образованность, жажду истины (на уровне инстинктов), немыслимое упорство, и невероятную независимость мысли.
17.Наука не выносит планирования. Да и какое может быть планирование при круглосуточно распахнутых дверях храма науки. Кого и чего там надует?...
18.Любая аномалия — потенциальный источник для научного прорыва. Само собой аномалия повторяющаяся.
19.Парадоксально: учёный не должен воображать ничего (ноль по воображению), но должен быть готов вообразить нечто вообще невообразимое, если научно достоверные законы его к этому принудят.
20. Важный признак предстоящего научного прорыва — это взрывной рост числа донаучных (механических) технологий.
21.Научный закон не устанавливается силой мысли, а лишь безупречной мощью эксперимента.
22.Наука держится на формулах (правилах). Но речь идёт лишь о тех формулах, которые выведены на основе эксперимента, а не выдвинуты из каких-либо специальных соображений.
23. Наука родилась лишь тогда, когда люди начали удерживать себя от общих вопросов. Вместо того чтобы задавать общие вопросы и получать частные ответы, надо задавать частные вопросы и находить общие ответы.
24.Настоящая наука может быть построена только при нулевом присутствии первичной идеи (доктрины). Её быть просто не должно.
25. Согласованность науки порождает очень простой критерий научности: технологий всегда много, наука всегда одна...
26.Сколь мелкими и разрозненными не казались бы законы науки — все они часть единого научного знания. Но единство это не стоит искать, оно придёт в своё время, потихоньку законы укрупнятся, найдут связи меж собой. И это уже будет большая наука.
27.Чем мощнее наука, тем мощнее и разнообразнее порожденные ею научные технологии.
Наука — всенародное дело!
Итак, с одной стороны утверждается, что наука — это занятие для избранных, буквально для единиц, неких сказочных везунчиков с независимым мышлением и широтой взглядов. С другой стороны, если наука — магистральный путь человечества, то она не может быть делом элитарных изгоев, сфера её действия должна непрерывно расширяться, вовлекать буквально всех. Это очень злой парадокс и высказаться по его поводу надо непременно.
Где выход? Где лазейка? Как разрешить этот парадокс? Оказалось, что лазейка есть. Дело в том, что вся эта физика, астрофизика, генетика и даже метеорология чрезвычайно далеки от народа и не решают напрямую его проблем.
Да, физика позволила человеку жить комфортно, не надрываться на полевых работах ради прокорма семьи. Но для этого широким массам вовсе не потребовалось поголовно становиться физиками. Утюги, телевизоры и мобильники работают в наших руках в независимости от того, понимаем мы смысл гетеропереходов или каких-то иных физических явлений.
Совсем другое дело, если возникнут новые науки, от познаний в которых напрямую будет зависеть качество жизни каждого человека. Собственно, это и есть та самая гуманитарная революция, о которой я говорил в предыдущей статье.
Что касается несовместимости научного мышления с естеством человека, то в этом и состоит прогресс — если очень нужно для жизни страны, близких и родных, то можно отказаться (как бы сложно ни было) от примитивной логичности механических технологий и постигнуть высокую абстракцию науки.
Т.н. бытовое мышление (механика) должны быть полностью искоренены, научное мышление должно стать общинным мышлением, семейным мышлением... Наука должна стать достоянием народа!
Генетика
Эта наука сейчас в большом фаворе. На фоне некоторого перенасыщения научными открытиями в физике, генетики, пожалуй, сейчас самый передовой отряд науки. Думается, что именно генетика забирает сейчас к себе максимум «юношей с горящим взором».
Однако, та генетика, которую нам предлагают сегодня, вряд ли когда-нибудь станет всенародной наукой. И речь не только в невероятной сложности научного языка и какой-то слишком уж откровенной тяге нынешних генетиков к технологии (в ущерб науке). Дело в том, что нынешняя генетика, как и физика, вовсе не о том, что нам реально интересно, а о чем-то внешнем, очень забавном и любопытном, но чужом.
Меж тем, генетика — это наука о законах наследования. И это не может не быть интересно широчайшим народным массам. Хотя бы в размере рассуждений короля из «Обыкновенного чуда» Евгения Шварца, который каждое своё качество генетически производил от того или иного родственника. Увы, с объяснением уникального человеческого характера у генетики пока как-то не густо. Есть кое-что о наследовании кое-каких болезней, да и то не слишком густо.
Думается, что генетика способна выйти на новый, куда более могучий уровень, объединив в себе знание о механизме возрастных переходов человека и реализации возрастных программ в дискретной типологии людей. Такая наука, безусловно, будет иметь всенародное распространение.
Экономика
Дожили, присуждают премию по экономике памяти Альфреда Нобеля (старина Альфред крутится гробу, как вентилятор). Он и математику-то не считал наукой, а экономику открыто презирал.
Огромный математический аппарат, куча малопонятных терминов, цифры, графики, куча кафедр, институтов и совершенно немыслимое количество экономистов-технологов. Меж тем, экономики как науки нет, она попросту не состоялась. Ноль, зеро, пустое место...
Экономисты никогда не «задавали частные вопросы», не открывали маленькие законы из которых могла бы сложиться настоящая большая наука. Они сразу начали с общих вопросов, сразу стали выдвигать одну доктрину за другой. Согласованности нет не только с какой-либо параллельной наукой, но и внутри самой себя. Либералы с неолибералами не находят согласия ровно ни в чём. Политэкономия претендовала на мировое господство и лопнула в одну секунду вместе с советской властью. Меркантелисты, монитористы, маржиналисты...
Всё громче и громче голос тех, кто уверенно заявляет о незаконном слиянии таких дисциплин, как экономика и финансы. Это две разные сферы, подчиняющиеся разным законам. Да, сферы эти связаны, но мало ли что связано, например, физика и математика. Меж тем физика — наука, а математика — нет. И т. д.
А ведь экономика, первоначально, это всего лишь «правила ведения домашнего хозяйства». Это могло бы быть интересно практически всем людям, потому что все мы в той или иной степени ведём домашнее хозяйство. Но вместо этих правил экономика выдаёт цепь неталантливых доктрин и, потеряв всякий стыд и совесть, защищает эти доктрины откровенной подтасовкой фактов.
Возможно, что такой науки как экономика, так и не будет создано. Возможно, что экономика, как наука, окажется разделом некой интегральной исторической науки. В конце концов, никто так и не доказал, что экономика первична. Скорее всего исторический процесс - это всего лишь равномерное чередование, через равные промежутки времени, периодов для разрешения экономических, политических и идеологических проблем.
Психология
Здесь, пожалуй самый главный провал. Психология схватилась за мышление и поведение отдельного человека. Душа, характер... Много других слов, одолженных, видимо, у своих философских и религиозных предшественников (за душу, вроде как, служители культа всегда отвечали).
Создавали эту псевдонауку конечно же технологи, весьма умные и ловкие хитрецы, не имеющие ни малейшего представления о том как создаётся наука (см. вышеперечисленные 26 пунктов). Можно перечитать десятки книг по психологии, но не найдётся ни одного реально открытого закона. Их просто нет. Зато гигантские амбиции, множество механических схем, легко выстраиваемых в мозгу, но не имеющих отношения к реальной жизни.
Даже лежащие на поверхности категории: «мужчина», «женщина», «ребенок», «воля», «логика», «мистика» оказались для психологии непосильными для объяснения. Не распознанной осталась типология темпераментов, никак не описаны физиологические типы... Что касается судьбы человека, то психологи с презрением отвергли эту категорию как ненаучную (тоже мне эксперты!).
Попытки введения сверху (без предварительного открытия малых законов) таких понятий как «сознание», «подсознание», «архетип», «левополушарное мышление» и прочее такое только запутали ситуацию.
Возрастная психология вроде бы получилась, но не двинулась дальше описательного уровня, причем очень приблизительного.
Всё очень плохо с психологией. И не случайно, при величайшей (потенциально) востребованности, авторитет психологов, авторитет психологии в целом падает с каждым годом. О согласованности нет даже и речи. Число разномастных психологий растёт с каждым годом. Число технологий может быть сколь угодно большим, наука же всегда одна. И такой наука, как психология ныне ещё нет. Она ещё только должна родиться.
И пусть эта наука будет невероятно абстрактной и противной изначальному естеству (звериное наследие), народ всё равно эту науку воспримет и сделает её любимой, если она породит новые (научные) технологии, которые реально будут помогать людям распутывать ( а не разрубать) многочисленные клубки наших взаимоотношений.
Человеку позарез надо разобраться с самим собой. Нынешняя (донаучная) психология тут ему не помощник. А ещё в потенциале теория брака, теория социальных масок (имиджей), настоящая теория возрастов, теория деловых отношений... Как только будет создана научная психология, вал научных технологий уже остановить будет невозможно. Наступит мир самопознания и это будет намного лучше, чем какой-нибудь иллюзорный коммунизм или мир хаотичной толерантности. Ибо, живём мы во тьме и ходим на ощупь, а тут на каждом углу будет по фонарику.
Социология
Эта отрасль кажется минимально спекулятивной и наиболее научной. Измерения, эксперименты, минимум технологических амбиций. Почти наука!
Но вот незадача, предмет этой т. н. науки не определился и скорее всего она окажется (как и экономика) составной частью некой интегральной исторической науки.
В последние годы из социологии, а скорее рядом с социологией выросла гигантская технология соцсетей, которая принялась громить и крушить реальные социальные процессы. И тут уж науке (когда она появится) придётся долго разгребать завалы.
Политология (политтехнология)
Это очевидная технология, крепкая донаучная (механическая) технология, со всеми присущими донаучному знанию иллюзиями, заблуждениями и грубыми ошибками. Политология (аналитическая и практическая) была избалована огромными деньгами проистекающими из наивных амбиций коммерсантов вообразивших себя политиками. Нельзя сказать, что у политологов ничего не получилось. Эффективность на уровне 20%, что весьма характерно для донаучных технологий. Но оставшиеся 80% - это позор, кровь и ужас. В первую очередь это те самые «цветные революции».
Будущее политологии, после открытия нескольких достаточно простых исторических законов, будет блестящим. Перейдя сквозь «мембрану» (создание науки) научная политология станет мощнейшей силой мира и принесёт сказочные выгоды всему человечеству (траты на вооружение сократятся на несколько порядков). Прошлое политологии (механические технологии конца XX и началаXXI веков) будет восприниматься со смехом, стыдом и недоумением.
Педагогика
Мы привыкли гордиться нашей системой образования и нашими чудесными педагогами. Они учили нас мыслить, возились с дураками, терпеливо втолковывали параграф за параграфом, не особо рассчитывая на благодарность...
Считается, что тут всё более-менее хорошо. Однако хорошо было до тех пор, пока информационная монополия педагогов не была нарушена информационной же революцией XXI века. Теперь, когда информация живёт сама по себе и не нуждается в посредниках, роль учителей меняется и вся педагогическая схема как-то подвисает.
Думается и тут нас ждут многие сюрпризы. В частности, пора наконец ответить (а кроме науки некому) отчего педагогический поиск идёт как бы вслепую. Учитель ищет «своего» ученика, ученик «своего» Учителя. Отчего ж так редки эти встречи?
Философия
Хотелось бы верить, что с наступлением гуманитарной научной революции, эта отрасль будет ликвидирована полностью. В связи с абсолютной неэффективностью, невостребованностью и агрессивной антинаучностью. Все критерии научности здесь показывают на ноль. Но при этом, в отличие от психологии или политологии, никаких донаучных технологий. Фактически у этой отрасли, кроме безумных амбиций, нет ровно ничего. Так что ликвидация должна пройти легко.
Медицина
Нет никаких сомнений, что именно эта сфера, как только станет наукой, вызовет любовь и преданность всего населения. А что пока? А пока метания и сомнения. Странная история с коронавирусом, антипрививочники, которые кстати не вчера появились...
У медицины огромные заслуги. Хирургия, стоматология, анестезия, вирусология... В конце концов продолжительность жизни и всеобщее омоложение... Впрочем, с этим не всё ясно, точно ли тут одна медицина наработала. Гигиена, физкультура, мирная жизнь, сокращение физической нагрузки...
Медицина, которая в целом никогда не стремилась стать наукой и всегда жаждала быть технологией (кругом больные люди и их надо лечить) на самом деле совершила огромное количество чисто научных открытий и создала большое количество научных технологий. И это прекрасно! И всё равно она пребывает в неком тупике.
Иногда хочется сказать, что медицина-то вполне состоявшаяся наука, но человек - антинаучен. Чего стоит знаменитый эффект «тришкиного кафтана», когда диагноз - в десятку, лечение - идеальное, но человеку никакой пользы, он тут же ускользает в другую болезнь и всё равно умирает. Впрочем, есть и обратные истории, когда все анализы, все данные неоспоримо свидетельствует, что пациент «скорее мертв, чем жив», а он живёт и живёт, иногда десятилетиями, вопреки всем научно-медицинским прогнозам.
Так что с медициной всё не ясно. И не случайно говорят, что не болезни надо лечить, а человека. А ещё говорят, что «все болезни от нервов». А нервы — это психология. А психология, как наука, пока не состоялась.
Доказательная медицина, факультет фундаментальной медицины... Море диагностической аппаратуры, все науки в подсобниках (химия, физика, генетика). И согласованность вроде есть. Но всё равно, чего-то не достаёт. И весьма не случайно, что такие древние и вроде бы отжившие своё направления, как акупунктура, аюрведа, гомеопатия, грязелечение какое-нибудь, конкурируют с могучей (по своему оснащению) медициной. И не без успеха. Нет, чего-то медицине явно не хватает.
Догадаться чего не хватает не трудно: Теории человека как не было, так и нет. А как великой медицине лечить человека, если мы до сих пор не знаем, а кто мы собственно такие? Мысль о том, что мы высокоразвитые животные, ничего кроме смеха не вызывает. А если не животные, то кто? Боги, полубоги, биороботы, инопланетяне?..
История
В этой науке ожидается самый грандиозный прорыв. Если прогноз верен, и в ближайшее время родится грандиозная интегральная историческая наука, которая поглотит социологию и экономику, то по сути случится самый крутой поворот со времен сотворения... После такого поворота, мы проснёмся в новом мире. Элитарность историков, политологов, экономистов исчезнет как страшный сон, каждый человек будет точно знать в каком ритме, фазе или периоде пребывает то или иное государство. Знание правил убьёт всякую неопределенность. Научная политология по сути займётся мелкими подробностями, все главные вопросы решит Большая теория. Чудовищная неопределенность, в которой пребывает человечество последние века закончится раз и навсегда. Напряжение спадёт, оптимизм достигнет максимума, мы перестанем нервничать. И тогда медики может вообще без работы останутся!