«Люди влюбляются, люди встречаются, женятся…», как поется в одной известной песне. О том, что люди далее живут вместе, потом расходятся, и делят совместно нажитое имущество, песня почему-то умалчивает. Но мы знаем, что это так.
Не стал исключением и гражданин П. Он решил расторгнуть свои матримониальные узы с одноименной гражданкой. Для чего было подано два иска, к мировому судье о разводе и в районный суд по месту нахождения квартиры о разделе совместно нажитого имущества – квартиры. Но вот проблема, иск о разводе гражданин П. подал сам, в итоге суд его благополучно развёл с выдачей решения суда на руки сторонам. А о намерении разделить квартиру он только сообщил своей уже не столь горячо любимой супруге, еще когда она не была бывшей.
Предприимчивая одноименная гражданка сразу после расторжения брака побежала дарить квартиру их совместно нажитой, но уже взрослой дочери. Надо сказать, что квартира была зарегистрирована на гражданку единолично, хотя и была куплена в браке. Все это элементарно прослеживается по документам. И происходят чудеса: Росреестр пропускает эту сделку и регистрирует переход права собственности на дочь. На этом чудеса в истории не заканчиваются. Некий вполне известный банк, не поинтересовавшись историей квартиры (где столь прославляемые банковские юристы? за что они получают свою немалую зарплату? где надежность банка?), берет и выдает дочери кредит под залог квартиры.
Обо всем этом мы узнаем гораздо позднее. Мы подаем иск в суд о разделе совместно нажитой квартиры.
Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Эта народная мудрость вполне применима к нашим судам. Узнаем о продаже и залоге квартиры мы через какое-то время в ходе рассмотрения искового заявления о разделе. Суд налагает арест на квартиру, но квартира, как выяснилось, уже принадлежит дочери и заложена. Разумеется, мы уточняем требования и просим возвратить квартиру в части, причитающейся гражданину П., в его собственность и признать недействительной в этой части сделку дарения.
Что только не делала одноименная гражданка, возражая против удовлетворения иска. Она рвала на себе волосы и посыпала голову пеплом. Она рассказывала о том, какой плохой был гражданин П. во все времена их достаточно продолжительной супружеской жизни. Она плакала в зале заседаний. Она приводила в суд своего нынешнего сожителя для моральной поддержки, он сидел и надувал щеки в суде в качестве слушателя. Она пыталась мне в коридоре рассказывать о том, что гражданин П. несостоятелен в постели (эта информация не представляла для меня никакой практической ценности, так как я в силу природного интереса к женщинам не имел намерения ложиться в постель с гражданином П.) и всякие прочие вещи, которые бы очерняли П. в моих глазах. Она привела дочь в суд (правда, это соответствовало вызову суда дочери-соответчицы) и дочь пыталась поддерживать ее позицию. Она «забывала» некоторые документы по вопросу, на которые она ссылалась в подтверждение своих возражений и суд переносил заседание для их предоставления. Она приносила расписки, что гражданин П. ей должен денег.
Все это помогло ей совершенно никак. Интересно, говорила судья, все это очень интересно, но квартира-то совместно нажитая. В итоге суд удовлетворил наши требования и вернул гражданину П. причитающуюся ей долю. А банк остался со своим залогом, по которому нельзя уже получить вторую долю квартиры в случае неисполнения обязательства.