Во времена застоя, когда граждане, достигшие 16-летнего возраста, получали красные книжечки с золотистым гербом, никто не догадывался, какие трагедии сопровождали паспортизацию СССР, начавшуюся в апреле 1933 года.
Незадолго до этого, в декабре 1932, ЦИК и СНК издали указ «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописке паспортов».
Данная система была необходима, чтобы претворить в жизнь планы Иосифа Сталина по подъему народного хозяйства, озвученные им еще в феврале 1931 года.
Согласно этой программе, требовалось задействовать основную массу населения на всесоюзных стройках, создав мощный ВПК, одновременно снизив и без того невысокий уровень жизни и почти полностью прекратить производство товаров широкого потребления.
Так, по мнению отца народов, выглядела индустриализация.
До введения обязательной паспортизации, во многих крупных городах, власти сработали на опережение.
Например, в Новосибирске, по воспоминаниям иностранного специалиста Рудольфа Волтерса, советским гражданам сначала снизили зарплату. Не прошло и месяца, как вдвое урезали нормы питания, заодно лишив членов семей продуктовых карточек.
Затем, во всех управлениях провели 30% сокращение штатов, рассчитывая что, оставшиеся без денег и пропитания люди, обратятся на биржу труда, откуда их путь лежал в промышленные районы, где так не хватало рабочих рук.
Конечно, можно было привлечь необходимые кадры высокой зарплатой и бытовым комфортом, но это противоречило основным канонам советской власти, поэтому в Кремле пошли другим путем.
Обязательная паспортизация имела своей целью рассортировать население, оставив в развитых городах только полезных, с точки зрения властей, подданных.
Для этого ввели специальную графу, в которой указывалось социальное происхождение человека и определяло отношение властных структур к его персоне.
Отныне советский человек мог классифицироваться как «колхозник», «крестьянин-единоличник», «рабочий», «служащий», «учащийся», «писатель», «скульптор», «артист», «художник», «кустарь», «пенсионер», «иждивенец» и, наконец, «лицо без определенных занятий».
Работу государственным органам во многом облегчало то обстоятельство, что первым двум категориям паспорта решили не давать вовсе.
Кроме того, основополагающий документ не могли получить «лишенцы» – группа лиц, лишенная избирательного права, к коим относились «кулаки», дворяне, священнослужители, частные торговцы, бывшие заключенные и ссыльные, а также члены их семей.
Еще одним испытанием для граждан страны Советов стал институт прописки, поскольку, даже получив паспорт, нельзя было быть уверенным, что государство разрешит и дальше занимать собственную жилплощадь. Например, скрипач театра им. Вахтангова Борис Елагин сумел доказать свою полезность новому режиму, а его отца – инженера с дореволюционным стажем – признали «вредным элементом» и выслали из столицы (через два года он был арестован и погиб в лагере).
Активная зачистка началась с Москвы и Ленинграда.
После того, как власти не выдали паспорта всем, кому сочли нужным, началась охота за гражданами, не явившимися добровольно, чтобы получить отказ.
Для всех, кто рано или поздно попал в поле зрения правоохранительных органов, существовало только три дороги – в дальний колхоз, на далекую стройку, либо на сто первый километр.
Зная, до какой степени может быть неорганизован и безответственен русский человек, москвич Иосиф Джугашвили установил меру ответственности за нарушение правил прописки – штраф 100 рублей на первый раз и уголовное преследование за вторичный фол.
В скором времени рабочий и колхозница – формальные хозяева советской земли – свыклись с мыслью, что не имеют никаких прав на передвижение внутри собственной страны.
Осталось только добавить, что Владимир Ульянов (брат казненного цареубийцы), в 1900 году, не испытывая никаких затруднений, получил заграничный паспорт, которым без устали пользовался много лет.
Понимая, насколько опрометчиво поступило царское правительство, большевики не стали повторять его ошибки.
ПОСТАВЬТЕ "ЛАЙК", ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ ОХВАТ СТАТЬИ. ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ, ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ПУБЛИКАЦИЯ.
Личные счеты ветерана войны Клима Соболева
Эрих Хонеккер: "Нам плевать, как живут люди в СССР"
Атмосфера в МИД при А.Я. Вышинском