Из моих повествований "Дом с голубыми наличниками".
"Все мы остаёмся детьми, сосланными во взрослую жизнь". (Джон Брэдшоу)
Девчонки из города, и ребята - Костя и Женя, - они все приходились племянниками бабушке и дедушке, и были у нас частыми гостями.
Ходили в наш дивный лес за грибами, ягодами, и везли домой в город лесные гостинцы.
И еще им нравилось с нашими девчонками ходить на танцы.
Дедушку эти мероприятия не особенно-то радовали, потому что возвращались они "с танцулек" поздно, голодные; пока ужинали, мыли ноги да укладывались спать, всегда шумели и нарушали его сон. Тесно становилось в доме, стелить приходилось и на печи, и на веранде, а то и на полу.
Дед ворчал, а бабушка ему говорила: "Ну што уж, батьк, молодые ведь, ... ладно уж... Не взяла бы лихота, не возьмет и теснота!"
И чтобы нагулявшаяся молодежь не будили дедушку звяканьем посуды, своей возней да смешками, она оставляла ужин для них на веранде: крынку молока да чугунок каши, укутанный ватником, пирогов, или миску с творогом и хлеба, или картошек с огурцами. И они, довольные, благодарили тетушку Асю за доброту ее и заботу.
Дед по возможности всегда старался использовать молодую силу. На покос в помощь дяде Ване городские приезжали целой бригадой.
Бабушка загодя начинала собирать провизию: экономила яйца, запасала крупу, чай, сахар. Сало своей засолки, оно всегда было. Ставила квас с тертым хреном. Ядреный получался, он лучше всего жажду утоляет.
На такой работе пот льется ручьями, хочется пить, и надо хорошо есть, чтобы силы были косить.
"В полном разгаре страда деревенская..."
У деда, как и у других сельчан, была своя делянка в лесу.
Пашу брали на покосы с шести лет. И он, будучи еще таким маленьким, изо всех сил старался быть полезным на покосах. Определял квас в холодок, собирал хворост, устанавливал таганок и кипятил чай. Ворошил сено, чтобы быстрей просыхало. А когда немного подрос, присматривал за кашей, пока она варилась, или запекал в золе картошку.
Сооружал шалаш, чтобы можно было спрятаться от дождя и от солнца во время обеденного отдыха, или вздремнуть чуток.
Потом, уже подростком сгребал и кидал сено в копну.
Во время отдыха работников дед обычно сидит на поваленном бревне и правит всем косы. У него за поясом специальный мешочек, где лежит брусок, он протирает лезвие косы травой, и проводит по нему бруском несколько раз с обеих сторон, и так каждую косу.
Вжик, вжик, - и готово.
Сделать зароду, потом крепкий стог, тугой, чтобы ветром не разметало - это тоже большое мастерство. Тут дед руководит. Он все умеет, и рад бы сам, но не все ему под силу, на одной то ноге.
В густых и сочных июльских травах, бывало, натыкались на змей. Поэтому ходили по лесу и косили в резиновых сапогах. Во время отдыха снимали сапоги, проветривали носки и портянки, а ноги в это время, вытянутые на приятно прохладной траве, передавали телу блаженство и наполняли его новой силой от земли-матушки.
* * *
У Селезневых, - это на улице, которая через два порядка домов от нашей, а дом их, так же, как и наш, в середине улицы стоит, так прямо «супротив» получается... Так вот у них, говорят, живет под крыльцом змея. Ее привезли вместе с сеном. И она выползает из-под крыльца, чтобы пить из собачьей плошки.
Увидели как-то из окошка, что собака, как ненормальная, скачет на одном месте, вперед прыгнет и тут же, назад отскочит, вперед-назад, так и скачет, и так и исходит лаем, глядя куда-то в землю, а потом заметили, как мелькнул черный жгут под крыльцо. Так стали и этой гадине воду наливать и ставить у крыльца.
"Пусть уж лучше не ползает к воде то, а тут пьет, а то еще собаку укусит ненароком, или упаси, Господи, нас кого", - так говорили хозяева этого двора.
Мы, узнав об этом, стали опасаться, смотрели под ноги, боялись: "А вдруг змея то в лес направится, да через наши огороды, через наш двор? А вдруг в дом заползет?" Но нас успокаивали, что по ступенькам они не умеют.
А все равно, было страшновато, пока уже в начале осени не дошла весть, что змея уж давно куда-то подевалась. Наверное все же ушла в лес к своим.
* * *
А змей в наших краях много водилось. Вольготно им - лес густой, чаща, и полянки солнечные есть, и болота.
В нашей семье тоже бывали встречи со змеями, но никого не кусали. Бог миловал.
Как-то был случай, меня может тогда и не было еще, а может совсем маленькая была. Рассказывали:
Шли на покос. Впереди мужчины, мама шла, а сзади нее бабушка. Мама идет по тропке, она быстрая такая мама, деловая, ходко идет, рукой машет, а бабушка чуть поодаль, за ней... Вдруг бабушка вздохнула: "Аах", ... и выдохнула: "Катя"..., мама обернулась, а бабуля стоит, бледная и обессилевшая, за сердце держится.
Оказывается, змея только что, прямо у мамы между ног во время ее широкого шага, проскользнула. Черная, блестящая, юркая. Мама ее не видела, вперед смотрела, а бабушке сзади то хорошо было видно.
Вот тоже Бог уберег.
* * *
И еще был случай. Пошли как-то Паша и Лида в лес за клюквой. Далеко надо идти, несколько километров, туда, где уже болота начинаются.
Лида впереди шагает по тропинке, бидоном размахивает, звякает, руками жестикулирует, рассказывает что-то увлеченно. Весело ей, радостно, как всегда она идет "прытко", аж прискакивает. Очень она у нас жизнерадостная, наша Лида. Да и все этому способствует: тело юное, неутомимое, в лесу в начале осени не душно, как бывает сухим и жарким летом, воздух сладкий, всей грудью упиваешься.
Паша сзади идет, с рюкзачком и с палкой. Спокойно.
Вдруг он крикнул Лиде: "Стой".
Она не обращает внимания, идет дальше, не сбавляя шага, и продолжает болтать.
Паша снова: "Стой, кому сказал!"
Нет. Вредничает Лидка. Оглянулась, но продолжает идти.
Он в третий раз, уже гневно: "Стой! А то харю набью!"
Ну, тут уж Лида остановилась. "Раз сказал, «харю набью». Так ведь и набьет."
Паша подошел вплотную и больно сжал Лидину руку в запястье, притянул сестру к себе, и медленно так, назад ее, за себя заводит ... «Стоой» - шипит.
А впереди на пенечке лежала гадюка, на солнышке грелась. Прямо у них на пути, и если бы не остановилась Лида, так еще немного, и на нее наткнулась бы.
Гадина свернулась в тугой клубок, это был признак, что она собралась обороняться. Следующим движением она уже могла с шипением сделать выпад головой в сторону нарушителей ее покоя. Но не достала бы, ребята остановились за шаг от опасного расстояния. Стояли и не шевелились, только Лиду потрясывало. Паша, как в тисках зажал ее руку. В другой руке у него была наготове палка.
Один раз в походе ему уже пришлось убить змею. Но тогда в этом была необходимость.
Почему-то в поселке многие считали, что если встретил гадюку, надо ее убить. Убивали и подвешивали на сук дерева. "Я - человек - хозяин на земле", - вроде того.
Но Паша не хотел этого делать без надобности.
Змея, успокоившись, расслабилась, соскользнула с пня и скрылась в зарослях папоротника.
Лида до этого была в таком радостном настроении, ничего вокруг не видела, ничего плохого не предполагала...
А Паша, он так хорошо знал и чувствовал лес. И тварь ползучую углядел издалека.
Фото из общего доступа в интернете.
Экскурс по моему каналу. Навигатор, часть 3.