Олег раздернул жалюзи и яркий солнечный свет ворвался на кухню дневным жаром. Потом быстро подхватив одной рукой ее... Такую маленькую, хорошенькую, сладкую, положил на стол. Слюна скопилась под языком. Она же вся светилась. Рот приоткрыт, глаза блестят. Прелесть! Мужчина наклонился, с вожделением понюхал свое повлажневшее сокровище. Сейчас он ее ух! Сейча-ас... Но сначала достал из холодильника огурец. Длинный, холодный, с пупырышками. Мигом сполоснул, облизал конец. И тут дверь распахнулась.
На пороге стояла жена. Увидев натюрморт "Рыба на старой газете", натянуто улыбнулась: "Опять на рыбалку ездил. Опять всю квартиру провонял!"
Настенька терпеть не могла речную рыбу и была против увлечения мужа. Но стоило уйти "в ночь" на работу, как его несло на природу. Чтобы не разводить скандал, Олег схватил и ее. Такую маленькую, нежную, горячую. Отпихнул карася, положил на стол. Жена обрадовалась. Открыла рот, совсем как дохлая рыба. Зачем-то часто задышала, затрепыхалась. Тоже, как рыба на крючке.
Олегу сразу стало скучно, да еще есть хотелось. Причем так сильно, что даже полуголая жена не прельщала. Навалившись на супругу, якобы в порыве страсти, он с хрустом куснул приготовленный для поедания огурец. До хлеба не дотянулся.
"Вечно эти бабы не вовремя появляются," - с досадой подумал рыбак и принялся отдавать долг. Его просто колотило... от ненависти. Видимо давно накопилась.
"На рыбалку нельзя! На охоту нельзя. С друзьями нельзя. К матери сходить и то лишний раз нельзя. Только деньги давай. Деньги... На! На тебе! Хрен тебе, а не деньги. Правильно написал Лев Толстой: "Не женитесь, мужики. Житья не будет", - продолжал думать, изображая на перекошенном лице подобие улыбки. А то еще врать придется. "Я тебя люблю" застревало в горле. А жена требовала ласк, пищала и изображала оргазм. А что делать? Еще почувствует, что она его с трудом переносит. Из-за пьянок. Из-за гулянок. Зарплаты с гулькин член.
"На! На тебе, сволочь! Подавись! Но бартерный обмен состоится. Ты мне деньги, я тебе секс. Все так живут".
- О-о! Дорогой, как хорошо, - стонала между делом.
- Может ты уже рыбу пожаришь? Все равно зарплату задерживают и больше есть нечего, - Олег распрямился.
Женщина, вся черт знает в чем, вскочила. Рубенс отдыхает. Такие эмоции, такое тело никогда никому не передать. Ярость, высокомерие и презрение читались на миловидном личике, обрамленном рыжими кудрями. Поза воительницы с хорошеньким животиком, аппетитной грудью и развитыми бедрами грозила крупной неприятностью.
- Ты бы только жрал, свинья ненасытная! - заорала взмыленная супруга, замахиваясь газетой. - Больше тебя ничего не волнует!
Карась полетел на пол. Кинувшись на мужа, Настя наступила на него, поскользнулась, упала.
"Бесполезная красота, - с тоской решил Олег, перешагивая через эротично расписавшуюся супругу. И пошел в туалет. - Довольно с меня секса на сегодня".
