“Яркое? Что же яркое есть у меня?”- задумалась Авелин, когда горничная напомнила, что сегодня вечером будут гости.
Есть! Она же взяла с собой любимое шелковое платье, особенно и не надеясь, что оно пригодится здесь. Вспомнила! Радостно подскочила, достала коробку.
Вот оно - подарок тетушки Адель, а тетушка знает толк в нарядах! Модная переливчатая ткань - альмандиновый с оранжевыми всплесками, плотный китайский шелк - шанжан. В меру открытое, с утягивающим талию корсажем, широкой присборенной юбкой и рукавами чуть ниже локтей. Идеальный фасон для настоящей аристократки. Полотно играло красками закатного солнца, рыжие блики просвечивали сквозь темно-вишневый фон.
Прижав к себе платье, словно почувствовала запах родного поместья. Как же она скучает по всем родным...
Одела. Весело покружилась, подправила прическу, небрежно выпустив пару локонов.
Порылась в своих книгах:
“Где-то у меня были ноты военных маршей. Захвачу, порадовать старика”
К назначенному времени, в прекрасном настроении, Авелин сидела за инструментом и, наигрывая веселенько-легкомысленно, рассматривала горничных, снующих с тарелками и приборами. В гостиной стоял длинный стол, накрытый этнической скатертью.
Вскоре начали прибывать гости, Анна Ивановна встречала их в саду.
Постепенно зала заполнялась людьми. Да, действительно, многие оказались в крестьянских нарядах с яркой вышивкой, лентами, широкими атласными поясами.
За столом завязалась беседа. Анна Ивановна с гордостью рассказывала об успехах и достижениях своего супруга, о том, как ценит его императрица и в любимчиках держит Суворов.
Родольф отшучивался:
- Дорогая, у Суворова вся Армия из любимчиков состоит.
Подробно и обстоятельно хозяйка поведала историю личной встречи с самой императрицей: вскоре после их с маркизом женитьбы, Екатерина Вторая, прослышав о редкой красе избранницы Родольфа Филипповича, пригласила их ко двору. Рассказ был расцвечен мельчайшими подробностями: кто как одет и с каким выражением лица разговаривала Екатерина. Уточнений и тонкостей было так много, что к концу истории слушатели уж и забыли причину встречи.
Супруг, слушая все это в сто первый раз, насмешливо заметил:
- Анна Ивановна, пройдёт еще года два-три и выяснится, что Вы с Екатериной близкие подруги.
- Какая у вас, Родольф Филиппович, чудесная аккомпаниаторка.- заметил один из гостей,- и музицирует на редкость славно.
- О, да! - оживился хозяин,- наше недавнее прекрасное приобретение. Гувернантка Габриэлы, мадемуазель Авелин. Умело импровизирует, можно предложить тему и она обыграет.
Гости с интересом занялись новым развлечением, выдвигая самые разные предложения:
- Радость, праздник, душевный подъем, вдохновенье, азарт...
- Семейный праздник сыграйте нам, дорогая! - попросил господин, сидящий ближе всех к пианистке.
“Это легко”- улыбнулась ему Авелин и, представив большое семейство, празднующее Рождество, на ходу изобразила небольшую пьеску, с узнаваемыми мотивами, радостную и не слишком длинную, чтобы не утомлять.
Гости, порядком разгоряченные ужином и дегустацией вин, одобрительно кивали, кое-кто даже зааплодировал.
- Ещё что-нибудь? - обводя взглядом гостей, спросил маркиз.
- Одержимость, страстность...нет, лучше просто - короткая страсть! - предложила Анна Ивановна, выразительно закинув голову и поведя холеными руками.
- Наверное это будет слишком сложно для мадемуазель, она с такими чувствами не знакома, - задумчиво произнес Родольф, и обернулся к пианистке, - ведь так, Авелин?
- Не знакома. Но я много читаю, - с легкой язвительной улыбкой ответила та.
В голове возник образ несчастной маменьки, ведущей рассказ о своей “безумной страсти юности”. Нет, не то. Отогнала эти мысли.
Придется выдумать “короткую страсть”. За несколько секунд пронеслось воспоминание об уроке музыки с тетей Адель: "Представь, что вот здесь, справа, стоит “злобный критик”, готовый ругать тебя за любую погрешность. Вот ему и играй! Убеждай! Ну, давай!"
И Авелин начала: летний вечер, последние птичьи песни, звуки танцевальных мелодий. Легкое веселье, как от бокала шампанского, глупый спор, непонимание. Бурная ссора, поединок, агрессия, и... завершающий, громкий и резкий, как короткое слово “Всё!”, аккорд.
Закончила. Успокоилась. В гостиной стояла тишина. Повернулась к гостям и заметила тревожный взгляд Анны Ивановны, направленный не на нее - на месте воображаемого критика, облокотившись на спинку кресла, стоял маркиз. Захваченная игрой, Авелин не заметила, когда он подошел. Удивленно, внимательно, словно увидел впервые, рассматривал пианистку.
Гости аплодировали и восхищались.
Родольф, коротко хлопнув ладонью по спинке кресла, обернулся к гостям:
- А давайте поедем в деревню, смотреть народные игры и слушать крестьянские хоры. Анна Ивановна у нас и сама большая любительница украинские песни попеть.
Все засобирались, хозяин шумел и веселился больше всех, рассаживая гостей в запряженные коляски, провожал их, но сам вернулся и, ни на кого не глядя, прошел по лестнице наверх.
Авелин помогала горничным, она все еще чувствовала себя “на сцене”, хоть зрители уже разошлись. Настроение было весёлое и беспечное. Девушки-горничные торопились пойти на ночные гулянья, поэтому быстро прибрали, и шумно болтая, убежали переодеваться во флигель.
Авелин отправилась к себе. Не торопясь поднялась по лестнице, привычно, не глядя, открыла дверь комнаты и вошла.
На фоне открытого окна - силуэт маркиза. Тот стоял, любуясь рекой. Ночь была светлая, лунная, с берега доносились девичьи песни...
Когда ранним утром, тихо притворив за собой дверь комнаты гувернантки, маркиз, не оборачиваясь, уходил по длинному коридору, за ним наблюдала пара удивленных сонных детских глаз. Габриэла, в ночной сорочке и босиком, застыла на пороге своего ”форпоста”.
<<<---------->>>
Другие истории здесь - НАВИГАТОР канала
